И вдруг ему стало страшно. Так бывает иногда: солнце светит, птицы щебечут, а твое сердце обдает холодком.
«Как там семья?» – подумал Фил и поехал быстрее.
Ихтиандрское братство
Соню разбудил будильник. Отчаянным треском он грубо ворвался в ее сон и мигом рассеял его. А ведь сон был такой, что пусть бы каждый день снился. Соня видела, как ее семья отдыхает на море. Девочке еще чудился плеск голубых волн, как она вспомнила, что отец вчера договорился насчет школы и, следовательно, бесцеремонность будильника связана с предстоящим учением. В комнату вошла мама и, открывая занавески, сказала:
– Соня, вставай! Вставай, соня.
Девочка послушно поднялась, преодолевая сильнейшее притяжение нагретой во сне подушки, умылась, оделась в приготовленную с утра одежду: она вовсе не была копушей.
Папа давно уже снял с окон ставни, мама вымела рыбьи скелеты. В доме стало светло и даже уютно. Он перестал быть для Сони чужим и зловещим, становясь с каждым прожитым мигом ближе и роднее.
Соня спустилась вниз. Мама готовила завтрак.
– А где он? – спросила Соня.
– Что значит «он»? – строго спросила Анжела. – Отец пошел на рыбалку. Я провожу тебя.
– Как на рыбалку? – возмутилась Соня. – Он же говорил, что отвезет меня.
– Что-то случилось с машиной. Ты знаешь, какая она.
– Хорошо, я сама дойду, – подумав, сказала Соня. – Ты не провожай меня, ладно?
Соня представила, что Рики останется в пустом доме совершенно один.
– Мы возьмем Рики с собой, – успокоила мама, словно прочтя ее мысли.
– Нет, – твердо сказала Соня, гордясь своим актом самопожертвования. – Я одна дойду.
Вам никогда не приходилось быть новеньким? Если нет, то, вероятно, вы вспоминаете школьные годы с ностальгической улыбкой. Как там поется в песне? «О, золотое время! О время счастья моего!». Те же, кто примерил на себе шкуру новичка, поют совсем другие песни. Как стая черных птиц набрасывается на сородича – альбиноса, так школяры накидываются на новичка. Словно из рога изобилия на бедолагу сыплются дразнилки; всевозможные кривлялки сопровождаются в лучшем случае жеваной бумагой из трубочек, в худшем – отнюдь не безобидными тумаками.
Соня прекрасно знала об этом, поэтому на пороге школы сердце ее затрепетало сильнее, чем при встрече с зеленоволосой упырьей. К тому же она опоздала, усугубив тем самым свое положение.
Высокая худая учительница с желтым лицом и желтыми волосами, уложенными в пирамидоподобную прическу, резко повернулась на каблуках от доски, где она рисовала нечто авангардное. Глаза ее сурово блеснули за толстыми стеклами очков. Соня робко замерла у двери. В класс птицей влетела тишина, показавшаяся девочке зловещей. Двадцать пар глаз, как рентгеном, просвечивали бедняжку.
– Ты новенькая? – спросила учительница, скосив глаза в журнал. – Соня Маршал?
Соня кивнула.
– Ты немая?
Класс захихикал. Учительница подняла деревянную линейку, толстую, как шея мамонта, и с размаху жахнула ею по столу. Получился звук, похожий на пушечный выстрел. Смешки тут же пресеклись.
– Я не немая, – проговорила Соня.
– Садись. И впредь чтоб без опозданий, а то познакомишься с директором.
Соня принялась искать себе место. Она слышала шушуканья и смешки за спиной, но старалась не обращать на них внимания. Это у нее получалось не очень хорошо – девочка ощущала себя в чужой тарелке. Лицо покраснело, в голове назойливо крутилась мысль: «Зачем я здесь? Как хорошо дома!». Большинство ребят сидели по двое. Лишь в предпоследнем ряду волком-одиночкой сидел черноволосый худенький мальчишка. Соня заняла место рядом с ним и… это вызвало бурю смеха. Не понимая, в чем дело, девочка растерянно смотрела по сторонам.
– А ну прекратить! – взвизгнула учительница и снова выстрелила линейкой. – Если в класс пришла новенькая, это не означает, что в честь ее прихода нужно устраивать балаган. Вот ты, Ольсен, давно ли был на месте Маршал?
Вихрастый блондин нордической внешности, смеявшийся громче всех, тут же умолк и слегка покраснел.
Соня достала из портфеля тетрадки и села за парту. Заметив, что у нее нет учебника, сосед подвинул ей свой. Соня благодарно кивнула. Мальчишка прошептал:
– Я Алекш Тимпов.
Он шепелявил, на зубах у него была закреплена исправительная скобка. Соне он почему-то сразу понравился.
– Соня Маршал, – тоже шепотом вымолвила она.
– Я знаю, – сказал Алекс, радостно улыбаясь. – Ты живешь в доме на озере.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Соня.
– Ш-ш-ш! – Алекс прислонил палец к губам, вернее, к зубам. – Кукуруза услышит! (Он с опаской посмотрел на учительницу, рассказывающую что-то визгливым голосом). Об этом все знают, у нас маленький городок.
– Тимпов и Маршал! – сурово грянул голос Кукурузы.
Соня и Алекс испуганно воззрились на нее. Учительница продолжила урок после того, как увидела страх в глазах провинившихся.
Уроки тянулись мучительно долго, но в конце концов закончились. Соня вышла из школы не одна. Ее сопровождал Алекс Тимпов и братья-близнецы Уркинсон, или попросту, Урки – Ник и Вилли – оба рыжие, большегубые. Родная мать с трудом различала их.
– Мы – Ихтиандрское Братство, – гордо сказал Алекс. – Еще с нами моя сестра Белка, но она сейчас больна и вообще в последнее время отошла от дел, слишком взрослой стала.
– А чем занимается ваше Братство? – спросила Соня и этим простым вопросом застала Тимпова врасплох. Он покраснел, мучительно напрягая мозги.
– Знаешь, пока что мы ничего такого не сделали, – признался Алекс. – Но обязательно сделаем.
– Соня, а как ты не боишься жить в доме Сумрачного Карпа? – спросил один из Урков (похоже, это был Вилли).
– Кого? – удивилась девочка.
– Она не знает! – воскликнул Вилли, повернув к Алексу возбужденную веснушчатую физиономию.
Несколько секунд они шли молча, пока Алекс не заговорил, перейдя на шепот:
– Там, где ты живешь, нечисто, понимаешь?
– Там чисто! – обиделась девочка. – Мы все убрали.
– Я не об этом! – с досадой отмахнулся Тимпов. – Сумрачный Карп – это колдун, понимаешь?
Алекс принялся рассказывать те жуткие легенды, что переходят из уст в уста, приукрашиваясь и дополняясь, над которыми, в конце концов, будет смеяться даже тот, кто пустил их в мир. Но сейчас ребята слушали, холодея от ужаса. Соня и вовсе старалась не пропустить ни слова.
– Дом, где жил колдун, не может быть чистым, – прошептал Алекс, озираясь. – Даже если ты его Фейри отдрай.
– Ребята, – хрипло проговорила Соня, Алекс и братья вздрогнули. – Мне тоже надо вам кое-что рассказать.
