Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
Впрочем, все это – игра моего воображения. Хизер родилась в Аризоне, но выглядит и ведет себя так, словно выросла в Новой Англии. Она – просто красавица с умопомрачительными скулами и головокружительной фигурой! И меня восхищает в Хизер то, что она знает, какое впечатление производит на людей, поэтому ведет себя очень достойно и элегантно. И еще ей свойственна здоровая ирония.
На самом деле в ее элегантности всегда присутствует нотка озорства. Но настолько тонкая, что нужно очень постараться, чтобы ее уловить.
Я впервые увидела Хизер несколько лет назад, когда вышла в свет ее книга «Порочный Париж: Путеводитель для дам по самому сексуальному городу». Нас познакомил Этан Гилсдорф, автор книги «Фрики фантазий и заигравшиеся чудаки». Мы обе присутствовали на конференции в Бостоне. Да, я знаю, французские женщины и обитатели виртуальной реальности – очень странное сочетание.
Этан сказал, что я просто обязана познакомиться с его подругой Хизер. И я познакомилась. Сначала мы встретились в Нью-Йорке, потом в Париже. Хизер проводит экскурсии для групп, индивидуальных туристов, только для женщин – и для всех остальных. Ей принадлежит экскурсионное бюро «Секреты Парижа». Я уже говорила, что она высокая, стройная и очень стильная женщина? Да, она именно такая.
Я еду из 17‑го округа, где навещала свою подругу Нэнси. Погода пасмурная, и того и гляди пойдет дождь, поэтому я решила добираться на метро. Когда я вышла на станции «Мабийон» близ Сен-Жермен-де‑Пре, тучи стали совсем черными и дождь все-таки полил. Я никогда не видела ничего подобного. Настоящий ливень – и так неожиданно. Я не могла не подумать, что это – очень французский дождь. Страстный, сильный и загадочный. По бульвару Сен-Жермен текла цветная река из зонтов. Удивительно, но зонты в Париже гораздо ярче, чем в Нью-Йорке. Я почти не видела обычных черных зонтов. Мне сразу стало понятно, почему моя учительница французского Марселина настаивала на том, что зонты должны быть яркими – они поднимают настроение в мрачные, дождливые дни.
Наступает такой возраст, когда женщина, чтобы ее любили, должна быть красивой. А потом приходит время, когда она должна быть любимой, чтобы оставаться красивой.
Франсуаза Саган
К сожалению, у меня вообще нет зонта – ни яркого, ни простого. И поэтому я останавливаюсь на пятачке у лестницы в метро, надеясь на то, что дождь скоро перестанет идти. Рядом со мной стоят парижане и туристы. Каждый раз, когда кто-то входит в метро, мы теснимся и прижимаемся друг к другу. Впрочем, французы относятся к этому легко – кажется, что неожиданная смена погоды им даже нравится.
Но я, конечно же, волнуюсь. Мне не хочется опаздывать на встречу. Впрочем, рядом с этими счастливыми людьми я тоже успокаиваюсь. В небе сверкают молнии, неожиданно раздается раскат грома. И знаете, что делают мужчина и женщина, стоящие рядом со мной? Они начинают хохотать! C’est la vie![13]Силы природы приводят их в восторг. Они радуются тому, что погода решительно вмешивается в наши так называемые важные планы. Я расслабляюсь и спокойно жду. И вдруг гроза проходит. Я перехожу бульвар и вижу, что Хизер уже ожидает меня под навесом перед кафе.
На ней классический, но просто шикарный костюм. Твидовая юбка, черный кашемировый свитер и классический плащ. И маленькая шляпка. Она-то не забыла взять зонтик. «Практичная девушка», – думаю я и тут замечаю зашнурованные ботинки. Я понимаю, что о своем озорстве эта девушка не забывает ни на минуту.
Мы проходим мимо небольших уличных столиков, входим внутрь и заказываем два chocolat chauds. Да, это горячий шоколад, но совсем не такой, как дома. В нем меньше молока и больше шоколада. И подают его в серебряном кофейнике с красивыми фарфоровыми чашечками на блюдцах. Хизер говорит, что сначала мы зайдем к ее косметологу, Веронике. Мы допиваем шоколад и выходим на улицу. Снова пошел дождь, и мне приходится буквально прижиматься к Хизер, чтобы поместиться под ее зонтиком. Мы переходим бульвар, проходим несколько переулков и оказываемся у дома номер 3 по улице Бюси в шестом округе. Поскольку это Латинский квартал, старинный Латинский квартал, нам приходится пробираться по мощенным булыжником улицам, старательно обходя лужи.
И вот мы здесь – в Институте косметологии Бюси. Мы звоним в звонок, поднимаемся на две ступеньки, проходим через дворик, где я могу заглянуть в витрины, и, наконец, оказываемся в офисе – вернее, в салоне. Но этот салон совершенно не похож на наши американские. Мне кажется, что я оказалась у кого-то дома. Моя подруга Нэнси живет в Париже с 80‑х годов. Она замужем за французом. Она рассказала мне, что традиционно магазины, офисы и ателье располагаются в собственных домах. Ее муж – врач, и его кабинет находится непосредственно в их доме.
Нэнси считает, что это создает более интимную атмосферу. И поэтому французские женщины привыкли к тому, что внимание уделяется им лично. Это касается всех сторон их жизни, будь то посещение врача или косметолога, выбор платья или туфель, планирование ужинов и даже поход на рынок за сыром. Для французов все это – взаимодействия, отношения между людьми. Вот почему считается очень грубым не поздороваться при входе в магазин. И немного не поболтать. Если вы молча войдете и начнете показывать пальцем на то, что вы хотите купить, это будет воспринято, как будто вы, не говоря ни слова, вошли в соседский дом и начали готовить себе чай на чужой кухне. Думаю, в этом мы больше всего отличаемся от французов.
Американцы привыкли к независимости и самообслуживанию. Французы же ценят внимание и общение. Сервис – это все!
Увидев Веронику, я совсем не удивилась тому, что она посвятила нам с Хизер столько времени и с увлечением рассказывала о своей работе. На Веронике изящный розовый халатик. Она проводит нас в свой кабинет и предлагает выпить Perrier. Она не похожа на невероятно худых французских женщин – я бы назвала ее пухленькой. Чуть-чуть. У нее светлые волосы и стильная короткая стрижка.
Вероника – хозяйка Института косметологии Бюси. Вот уже двадцать лет она здесь работает. За это время ее первые клиентки выросли, вышли замуж и завели детей. А теперь к ней приходят их дочери.
– Я для них ближе, чем парикмахер, – говорит Вероника. – Вы понимаете, восковая эпиляция – дело сугубо личное.
Хизер поясняет, что француженки не бреются. Это слишком грубо. Воск – это именно то, что нужно. Когда я спрашиваю у Вероники, занимается ли она интимной эпиляцией, она отвечает, что бразильский воск всегда пользуется популярностью, но и Jardin a la Francaise – французский воск – тоже востребован. При такой процедуре остается маленький треугольничек – и все. Во Франции для удаления нежелательных волос используют розовый воск, напоминающий жевательную резинку. Он совершенно не похож на наш зеленый воск, и мне говорили, что процедура менее болезненна. Я спрашиваю у Вероники о других спа-процедурах, маникюре и педикюре, но она отвечает, что француженки предпочитают массаж и уход за лицом.
Большинство француженок ухаживает за ногтями самостоятельно или совсем не пользуется лаком.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
