– Заметили ли вы у него какие-либо особые приметы, например шрам или родимое пятно?
Тут он бросил на меня быстрый многозначительный взгляд, будто обращая на что-то мое внимание, но я не понял, на что он намекает. Мисс Пилкингтон отрицательно покачала головой.
– Я ничего такого не заметила, – ответила она.
Холмса это, казалось, разочаровало, но он продолжал как ни в чем не бывало:
– Хорошо. Давайте обратимся к другой стороне дела, а именно к личности доктора. Что именно возбудило ваши подозрения?
На этот раз мисс Пилкингтон заколебалась, прежде чем ответить, из чего я заключил, что она не придавала этому вопросу такого же значения, как внешности доктора, и, возможно, полагалась скорее на свою интуицию, чем на рациональные соображения.
Впрочем, помолчав, она внезапно выпалила:
– Это звучит глупо, мистер Холмс, но он слишком много улыбается.
– А! – мягко сказал Холмс, будто отлично понял, что она имела в виду. – «Можно улыбаться и злодеем быть»[15].
Лицо мисс Пилкингтон просияло.
– Шекспир, не так ли, мистер Холмс?
– Да, если быть точным, это сказано Гамлетом о Клавдии – одном из самых коварных негодяев, созданных гением великого поэта.
– Не считая Яго, – подхватила она, а затем с еще большей уверенностью добавила: – Я чувствую, что неспроста они с сестрицей постарались втереться в доверие миссис Хакстебл.
– Неужели? Тогда расскажите мне о своей нанимательнице, миссис Хакстебл, – ответил Холмс и поудобней устроился на стуле, откинувшись на спинку. – Скажем, каких она лет? Из вашего письма я сделал вывод, что ей далеко за шестьдесят. Я прав?
– Да, верно.
– Итак, она вдова и очень больна?
– Ее покойный муж, Джордж У. Хакстебл, владел мастерской по изготовлению шеффилдской столовой посуды[16]. Детей у них не было, близких родственников, насколько я знаю, тоже нет. Он умер около четырех лет назад, оставив вдове дом и внушительное состояние. После его смерти она дала в газеты объявление о найме компаньонки, которая должна была сопровождать ее в зарубежное путешествие. Поскольку я несколько лет жила за границей (обучала детей при различных посольствах и заморских делегациях) и желала сменить род занятий, то откликнулась на объявление, и миссис Хакстебл меня наняла. Мы отправились на континент, путешествовали большей частью по Средиземноморью, отдыхая на водах и морских курортах. У нее астма, знаете ли, и доктор посоветовал сухой теплый климат. Этим летом мы вернулись в Англию, чтобы миссис Хакстебл смогла уладить кое-какие вопросы со своим банком и продать дом в Шеффилде, который прежде сдавала внаем. Дела затянулись, и она решила не оставаться в душном Лондоне, а поехать в Брайтон, куда ее посредник и адвокат легко могут добраться из столицы поездом.
– А теперь расскажите о докторе Уилберфорсе и его сестре. Как они познакомились с миссис Хакстебл?
– Это еще одна причина, из-за которой я беспокоюсь. Когда мы приехали, они уже проживали в «Регале». В первое же утро мы познакомились с ними за завтраком, и они тут же – как бы это сказать? – налетели на нее, словно мухи на мед. Она одинока, и их внимание, особенно доктора Уилберфорса, очень ей льстит.
– А его сестра? Что вы можете сказать о ней?
– Судя по выговору, она, скорее всего, англичанка. Его акцент трудно определить, но он явно не британский.
– Южноамериканский? – предположил Холмс.
– Возможно, – неуверенно промолвила мисс Пилкингтон.
– Или австралийский?
– Это более вероятно, – согласилась она. – Но не поручусь. Я плохо знакома с особенностями австралийского выговора. Мисс Уилберфорс высокого роста. Характер у нее, я бы сказала, сильный, тем не менее она находится в тени своего брата – если они действительно брат и сестра.
– Вы в этом сомневаетесь? – отрывисто спросил Холмс.
– Внешне они совсем не похожи друг на друга, но ведь это ничего не доказывает, верно? Быть может, они единокровные или сводные. Но каковы бы ни были их родственные отношения, мисс Уилберфорс очень близка с доктором.
Открыв свой ридикюль, мисс Пилкингтон извлекла оттуда небольшую белую карточку и протянула ее Холмсу:
– Я нашла это в кармане у миссис Хакстебл вчера вечером, когда вешала в шкаф ее одежду. Она пока не заметила пропажу, а я, зная о вашем приезде, подумала, что это будет вам интересно.
Холмс внимательно изучил карточку и передал мне. На ней был печатный текст следующего содержания:
Клиника «Остролист», Рэндолф-роуд, Харрогейт, графство Йоркшир. Лечение минеральными водами ревматизма, а также сердечных заболеваний, болезней кровеносной и дыхательной систем, общей слабости. Водолечение, гипноз, гальванотерапия, траволечение под постоянным наблюдением квалифицированного врача и опытной медсестры.
– Весьма исчерпывающий список. Похоже, там лечат любые недуги, – криво усмехнулся Холмс, отдавая карточку мисс Пилкингтон. – Сдается мне, в медсестрах там подвизается не кто иной, как мисс Уилберфорс?
– Я тоже так подумала, – согласилась мисс Пилкингтон и с озабоченным видом добавила: – Вы возьметесь за это дело, мистер Холмс? Я все больше и больше тревожусь за миссис Хакстебл. Утром она говорила, что хочет заняться своей астмой. Боюсь, она обратится за помощью к Уилберфорсам. Мне бы хотелось побольше узнать о них, прежде чем она вверит себя их попечению.
– Я понимаю ваше беспокойство и намерен помочь вам. Кстати, не могли бы мы тайком взглянуть на доктора Уилберфорса и его сестру, если это возможно? И лучше не в вестибюле или ресторане отеля, где они смогут заметить, что за ними наблюдают, а в более людном месте.
– Думаю, я знаю такое место, мистер Холмс! – заявила мисс Пилкингтон. – Каждое утро перед завтраком, примерно в одиннадцать часов, доктор Уилберфорс отправляется гулять по Дворцовому причалу, как правило в сопровождении сестры.
– Превосходно! – воскликнул Холмс. – Таким образом, один вопрос уже решен. Может быть, вы хотите спросить меня о чем-нибудь?
Мисс Пилкингтон смутилась.
– Относительно вашего гонорара, мистер Холмс… – начала она.
Холмс беспечно махнул рукой:
– Не тревожьтесь об этом, мисс Пилкингтон. Уверен, мы сумеем договориться. А теперь мы с доктором Уотсоном должны вернуться в Лондон. Там я немедленно телеграфирую управляющему «Регаля» и попрошу его зарезервировать на завтрашнее утро два номера. Хочу предупредить, чтобы вы не удивлялись: к нашей следующей встрече мы с доктором будем выглядеть по-другому и сменим имена. Видите ли, мы уже встречались с доктором Уилберфорсом и его сестрой при других обстоятельствах, и если они нас узнают – все пропало. Вы должны будете вести себя так, будто раньше никогда нас не видели.
