Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Несмотря на неспокойную атмосферу, оба брата продолжили учебу. Удаян — в Калькуттском университете, Субхаш — все там же, в Джадавпуре. Они намеревались получить образование, устроиться на хорошую работу, чтобы со временем иметь возможность поддержать родителей.
Расписание Удаяна стало совсем беспорядочным. Однажды вечером, когда он не вернулся к ужину, мать отставила для него еду в сторонку, накрыв тарелкой. Когда утром она спросила, почему он так ничего и не съел, он сказал, что поужинал вчера дома у друга.
Когда Удаяна не бывало за ужином, в семье больше не обсуждали наксалбарийское повстанческое движение и то, как оно распространялось по Западной Бенгалии и по всей Индии. Не обсуждали больше партизанское движение в Бихаре и в Андра-Прадеше. Субхаш понял: Удаян теперь проводит свободное время с другими — с теми, с кем мог свободно обсуждать острые проблемы.
Без Удаяна домашний ужин проходил в тишине, безо всяких споров, как и предпочитал их отец. Субхашу, конечно, не хватало общества брата, но иногда было очень даже приятно посидеть в тишине и одиночестве за письменным столом.
Когда Удаян находился дома, то неизменно включал приемник и слушал короткие волны. Официальные новости его не удовлетворяли, и он нашел тайные каналы вещания из Дарджилинга и Силигури. Он слушал радио Пекина. Однажды, перед рассветом, он передал искаженный эфирными помехами голос Мао, обращенный к народу Китая, на частоте Толлиганга.
По приглашению Удаяна из чистого любопытства Субхаш однажды пошел с ним на встречу студентов-единомышленников. В маленькую прокуренную комнату битком набились студенты. На зеленой стене висел обернутый в полиэтилен портрет Ленина, но настроения в комнате были антимосковские — пропекинские.
Субхаш ожидал шумных дебатов, но студенческое собрание проходило как обыкновенный учебный семинар. Студент-медик по имени Синха выступал в роли преподавателя. Остальные записывали все в тетрадки. По очереди им предлагалось встать и высказаться, продемонстрировать свои знания по истории Китая и постулатов Мао.
Они обменивались свежими номерами газет «Дешабрати» и «Либерейшн», где освещались последние события повстанческого движения в Шрикакуламе. Там около сотни горных деревень тоже захлестнула марксистская волна.
Взбунтовавшиеся крестьяне строили укрепления, к которым не могла подступиться полиция. Землевладельцы спасались бегством. Приходили сообщения о целых семьях, сожженных заживо во сне, о насаженных на колья головах, о призывах к мщению, написанных кровью.
Синха говорил неторопливо, вдумчиво, сцепив пальцы в замок на столе.
— Прошел год с начала событий в Наксалбари, а Коммунистическая марксистская партия продолжает предавать нас. Они опорочили красное знамя. Опорочили светлое имя Маркса.
Марксистская компартия, политика Советского Союза, реакционное правительство Индии — все они на одной стороне. Все они — лакеи Соединенных Штатов. Они представляют для нас четыре горных хребта, которые мы должны как-то преодолеть.
У марксистской компартии одна цель — сохранить влияние. А наша цель: создание справедливого общества. Создание новой партии стало насущно необходимой задачей. Если истории суждено сделать шаг вперед, то сначала нужно покончить с пустой болтовней и политикой заигрывания.
Собравшиеся слушали затаив дыхание. Субхаш видел, с какой увлеченностью Удаян внимал словам Синхи.
Субхаш сидел рядом с Удаяном, но чувствовал себя на этом собрании каким-то невидимкой. Он не был уверен, что привнесенная идеология сможет разрешить проблемы Индии. Хотя искра вспыхнула уже год назад, он не считал, что за этой искрой обязательно должна последовать революция.
Он не знал, чего ему не хватало, чтобы поверить в это, — смелости или воображения. Из-за недостающих качеств он не мог разделить политические убеждения и веру брата.
Субхаш помнил, как они с Удаяном обменивались смешными глупыми посланиями, когда отправляли друг другу при помощи зуммера. Но он сейчас не знал, как ответить на сигналы, посылаемые Синхой. Эти же сигналы Удаян принимал с готовностью.
Под кроватью у стены в их комнате теперь появились банка с красной краской и кисточка. Раньше их там не было. А под матрасом Субхаш нашел список призывов, переписанных рукой Удаяна. «Председатель Китая — наш председатель!», «Долой выборы!», «Наш путь — это путь Наксалбари!».
Стены города были исписаны подобными лозунгами. И стены корпусов студенческого городка, и высоченные стены киностудии, и низенькие стены вдоль улиц их квартала.
Однажды ночью Субхаш услышал, как Удаян вернулся домой и сразу же направился в ванную. До него донесся звук льющейся воды из душа. Субхаш сидел за письменным столом и видел, как Удаян, войдя, первым делом затолкал банку с краской под кровать.
Субхаш закрыл тетрадь и надел на ручку колпачок.
— Что ты сейчас делал?
— Отмывался.
Удаян прошел через всю комнату и сел в кресло у окна. На нем белела пижама. Кожа его и волосы на груди были еще влажными. Он взял в рот сигарету, открыл спичечный коробок, чиркнул несколько раз, прежде чем спичка загорелась.
— Ты писал лозунги? — спросил Субхаш.
— Правящий класс повсюду распространяет свою пропаганду. Почему им можно оказывать влияние на людей, а другим нельзя?
— А если тебя схватит полиция?
— Не схватит.
Удаян включил радиоприемник.
— Если мы не воспрепятствуем проблеме, мы ее только увеличим. Вот так-то, Субхаш. — И, помолчав, он прибавил: — Если хочешь, пошли завтра со мной.
Субхаш снова стоял на стреме, снова ловил каждый звук.
По деревянному мосту они перешли через Русло Толли. В детстве родители не разрешали им ходить сюда, считали, что это уже слишком далеко от дома.
Субхаш светил фонариком на стену. Уже наступила почти полночь, и они сказали родителям, что идут на поздний сеанс в кино.
Затаив дыхание, Субхаш прислушивался к каждому звуку. Лягушки в пруду квакали монотонно и настойчиво.
Окунув кисть в банку с краской, Удаян написал на стене по-английски: «Да здравствует Наксалбари!»
Он выводил буквы быстро, но руки его почему-то дрожали. Субхаш замечал эту дрожь в руках брата уже последние несколько недель — когда тот крутил настройку приемника или переворачивал газетные страницы.
Субхашу вспомнилось, как они лезли через стену «Толли-клаб». Но сейчас Субхаш почему-то не боялся, что их поймают. Может, и глупо было так думать, но что-то ему подсказывало: такая вещь случается только один раз. И он оказался прав: никто не заметил их, никто не наказал их за этот поступок. Спустя несколько минут они уже шли обратно по мосту и курили сигареты, чтобы успокоиться.
Сейчас больше нервничал Удаян, он был очень горд выполненным делом.
А Субхаш злился на самого себя — за обязанность доказывать себе, что он способен на такие вещи.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
