– Что сначала – пообедаем или окунемся? – спросила Клэй, ставя корзину с фруктами неподалеку от воды.
– И то и другое.
На Клэй было кисейное пурпурное платье, буквально сразившее Джоша, когда она спустилась в нем в вестибюль отеля. «О Господи, – сказал он тогда, – наконец-то я вижу ваши ноги. Это просто сказка!»
Теперь Клэй собиралась показать ему всю себя, но внезапно ею овладела застенчивость. Ей уже доводилось купаться нагишом в обществе людей, которых она знала не лучше, чем Джоша; она желала его, жаждала увидеть его тело, и вот тебе на – нежданный приступ скромности, совсем некстати. Быть может, так случилось оттого, что Клэй не хотела ограничивать знакомство с Джошем мимолетной встречей и это придавало каждому ее поступку особую значимость.
Клэй повернулась к Джошу боком и принялась возиться с застежками, потом бросила на него взгляд через плечо. Джош смотрел на нее, улыбаясь.
– Такое чувство, будто я присутствую на сеансе замедленного стриптиза, – сказал он.
Рассмеявшись, Клэй сорвала с себя одежду и, схватив вино и фрукты, вбежала в воду. Джош последовал за ней.
Несколько минут они нежились в теплом прозрачном море, смакуя ломтики ананаса из плавающей на поверхности корзины и передавая друг другу шампанское, разговаривали, улыбались и рассматривали друг друга; но вскоре Клэй почувствовала, как ступня Джоша коснулась ее икры и скользнула выше по ноге, подбираясь к мягким завиткам на ее лобке.
– М-м-м… – Она судорожно вздохнула и приблизилась к Джошу; он прижался к ней всем телом, целуя ее. – Ляг на спину, – шепнула она. – Держись на воде.
Когда Джош приподнял ноги и раскинул их на поверхности моря, Клэй вплыла между ними.
– Похоже на плавник акулы, – негромко произнесла она, проводя губами по напружиненной плоти Джоша.
– Надеюсь, не всякая из твоих знакомых акул удостаивается такого обращения, – отозвался Джош.
– Не всякая… – согласилась Клэй, но вместо слов из ее уст вырвалось невнятное бормотание.
– Не разговаривай с набитым ртом, – прошептал Джош. – И вообще лучше помолчи.
Чуть позже они выбрались на берег и растянулись на теплом белом песке в тени кокосовой пальмы. Джош принялся целовать грудь Клэй, заставляя набухать ее коричневые соски.
– У тебя замечательное тело, – сказал он.
– Знаю. Кажется, будто наш корабль разбился и нас выбросило на необитаемый остров… – Губы Клэй и Джоша слились в долгом жадном поцелуе, в то время как их тела овевал легкий ветерок, отгоняя полуденный зной.
Когда Джош вошел в нее, Клэй застонала от наслаждения и обхватила его плечи ногами, а он продолжал рывками вонзаться в ее тело со все возрастающим нетерпением. Клэй впилась ногтями ему в ягодицы и негромко вскрикнула, почувствовав наступление оргазма.
Наконец и Джоша накрыло волной экстаза, и Клэй крепче прижалась к нему, наблюдая, как покачивающиеся на поверхности лагуны корзина с фруктами и бутылка смешанного с соленой морской водой шампанского уплывали все дальше словно послание от терпящих кораблекрушение.
К шести вечера Джош и Клэй вернулись в Манилу и отправились в гостиничный бар выпить с Ларсом Нудсеном, которого встретили у входа. Они втроем заняли маленький столик у задней стены, подальше от разухабистого трио дюжих филиппинских гитаристов.
Когда они устроились за столом, Клэй улыбнулась Ларсу:
– Очень рада познакомиться с вами. В колледже я штудировала «Америкэн синематографер» с благоговейным трепетом.
Ларс пригладил свою роскошную бороду:
– Так вы поклонница кино… Редкая порода, почти вымершая. И конечно, вы проводили все свободное время в ближайшем кинотеатре?
– Еще бы. За неделю я просматривала пять-шесть фильмов. Теперь у меня едва хватает времени на самые нашумевшие ленты… – Клэй улыбнулась Джошу. – «Викторианская пастораль» значится в моем списке в числе первых.
Ларс подался вперед:
– Ваше имя не идет у меня из головы с той самой минуты, как Джош назвал мне его. Это вы сняли серию подводных репортажей для Пи-би-эс – что-то о бурении нефтяных скважин в Северном море?
– «Богатство на дне морском».
– Вот именно. – Ларс кивнул. – Сам фильм так себе, но ваша работа производит потрясающее впечатление.
Джош бросил взгляд на часы.
– Проклятие, – пробормотал он. – Я же должен был позвонить в Калифорнию. Сколько там сейчас времени?
– Около двух ночи, – сказал Ларс, немного подумав.
Джош пожал плечами:
– Ну, это не так страшно. Я не прочь поднять Шафнера с постели, да к тому же он скорее всего еще не спит; а вы пока закажите мне пиво.
Джош ушел, и Клэй с Ларсом углубились в разговор о методах и средствах подводной съемки. Потом беседа плавно перешла к сравнительному анализу фильмов и документальных репортажей начиная с «Бездны» и «Подъема «Титаника» до ленты Сесилии Де Милль «Поймай крепкий ветер».
Наконец настал момент, когда Ларс расслабленно откинулся на спинку кресла:
– Не поймите меня превратно – я женат и счастлив в семейной жизни, – но как же это получилось, что я до сих пор ни разу не встречал таких прекрасных женщин, как вы? В самолетах мне всегда попадаются места рядом с дельцами из Германии…
Клэй рассмеялась:
– А мне – рядом с юными мамашами и их шумными отпрысками – какая-нибудь мамаша постоянно просит меня приглядеть за ребеночком, пока она сходит в туалет. Все это время бедное дитя, естественно, рыдает еще громче.
Ларс взял со стола бутылку, заказанную для Джоша, и плеснул пива себе и Клэй.
– Джош может часами болтать по телефону. Он разговаривает с нашим продюсером, а это почти наверняка означает, что они ругаются.
– Да. Я уже поняла, что они на ножах. – Клэй помолчала. – А вам как работается с Джошем?
– «Золотой треугольник» – наш третий совместный фильм, а это уже кое о чем говорит. – Раскурив ароматную манильскую сигару, Ларс меланхолически провожал глазами кольца дыма, медленно поднимавшиеся над столом. – Мне нравится работать с Джошем: настоящий профессионал, дотошный, донельзя педантичный и всегда знает, чего хочет. Джош умеет добиться своего, не подавляя людей, которые тянут лямку вместе с ним, и он достаточно гибок, чтобы воспринимать и воплощать в жизнь чужие идеи, если они кажутся ему удачными.
– Это впечатляет. – Клэй отодвинула кресло подальше от шлейфа сигарного дыма.
– Да уж, – продолжал Ларс, не замечая ее движения. – А еще мне в нем нравится то, что он все время учится. Большинство режиссеров в его возрасте занимают собственную нишу и вполне удовлетворены теми рамками, которые сами себе поставили, а вот Джош никогда не бывает доволен собой и рад любой возможности расширить горизонты.
