– Или к такому зрелищу.
Но как она хотела этого прямо сейчас!..
– Разве Роджер не поощрял тебя, когда ты мастурбировала у него на глазах?
Оливия не прерывала своего занятия, но ее глаза неотступно следили за гостьей.
Кловер вдруг со злостью подумала, что Роджер был закрыт для всего, особенно для всего нового и необычного. Наверное, из-за этого он ее и бросил. «Я проявляла слишком много энтузиазма», – хотела выпалить она. Он не находил ее достаточно рафинированной. В его представлении женщина во время секса должна была лежать без движения и предаваться размышлениям о судьбах страны.
– Нет, не поощрял. Он был скучен, – сказала Кловер. – Теперь я рада, что он меня бросил. Меня это чудовищно обидело, но сейчас я даже не вспоминаю о нем. Я хочу попробовать что-нибудь новенькое! Я… – Кловер неловко оборвала себя, осознавая, что фактически упрашивает Оливию быть ее наставницей.
– Браво, моя дорогая, – снова обратив на нее свой горящий взор, произнесла Оливия. – Нам надо отметить твое возрождение. И освобождение от прошлого. Оооо!
Оливия застыла, а каблуки ее туфель уперлись в ковер, но бедра двигались в бешеном ритме. Она кончала, и оргазм был столь ярок, что Кловер ощутила себя парализованной этим зрелищем. Это возбудило ее даже больше, чем вчерашнее подсматривание за Оливией и Натаном.
На то, чтобы прийти в себя, Оливии понадобилось несколько минут. Кловер воспользовалась этим, чтобы допить вино. Оно притупило остроту ее ощущений.
– Теперь намного лучше. Я умирала все утро, так мне хотелось кончить, – деловито произнесла Оливия, поднимаясь на ноги. С грацией, присущей моделям, она сбросила туфли, потом освободилась от брюк, а вскоре ее едва видимые плавки последовали за остальной одеждой. Она улыбнулась Кловер.
– Почему бы и тебе не расслабиться, дорогуша?
Под блузкой Оливии оказался очень открытый бюстгальтер, и Кловер снова заметила, какие у нее темные соски. Кловер думала, что она освободится и от него, но по странной прихоти Оливия оставила его. Полуодетая, она смотрелась более вызывающе, чем, если бы обнажилась полностью.
Кловер посмотрела на себя. Она была облачена в обычный наряд, но ее вдруг поразило, что она сравнивает не красоту одежды, а свою неопытность с раскованной манерой Оливии, и собственная наивность девушки привела ее в полное замешательство.
– Стоит ли быть такой робкой? – хрипло проговорила Оливия. Говоря это, она провела по своим соскам. Она делала все с такой непринужденностью, что очень скоро Кловер подумала: «Была не была. Что я теряю?» – и, не давая себе времени опомниться, сняла топ и расстегнула юбку.
– Умница, – поощрительно произнесла Оливия, облизывая губы и играя с собственной грудью. – Тебе надо позабыть о Роджере и скуке, которая сопровождала вашу сексуальную жизнь. Впереди тебя ждет новый мир, в котором столько неизведанного. Я помогу тебе. У меня есть друзья, которые любят игры, а еще больше любят учить, как в них играть…
Когда дело дошло до белья, Кловер вдруг задрожала. Оливия широко открыла глаза и произнесла:
– Я не хочу успокаивать тебя. Я не говорю, что это не страшно. Кловер, любовь моя, тебе надо бояться.
Она вдруг схватила себя за грудь, наклонилась и высунула острый язычок, коснувшись соска. Это было настолько непривычно, что Кловер смотрела, как завороженная. Она ощутила, как взмокли ее плавки.
– Тебе надо бояться, – продолжала Оливия, облизывая и пощипывая свой сосок. – Страх может стать источником небывалого удовольствия. Ну же, сними с себя все. Я хочу посмотреть на тебя.
Несмотря на то, что у Кловер дрожали руки, она повиновалась. Она неловко потянула застежку на бюстгальтере, а потом опустила свои плавки, заметив большое влажное пятно на ткани. Когда она подняла глаза, то заметила, как лицо Оливии озарила улыбка: ей было забавно наблюдать за смущением Кловер.
– Ты очень красива, – тихо отметила кузина.
Она придвинулась к девушке ближе, и Кловер заворожено следила, как колышутся ее большие груди, которые едва умещались в узком бюстгальтере.
Но когда Оливия повернулась к ней спиной, Кловер невольно вскрикнула. Сзади у Оливии виднелись следы от ремня, красные и запекшиеся от крови.
– Что с тобой случилось? – пробормотала Кловер, хотя она могла и сама догадаться.
– А-а, это последствия вчерашней ночи удовольствий, – небрежно произнесла Оливия, притрагиваясь к воспаленной коже и невольно вскрикнув от боли.
– Что же произошло? – настойчиво повторила Кловер. Она ощутила, как налился ее клитор.
– О, это было великолепно, – хриплым голосом произнесла Оливия. – Сначала меня унизили, выставив на всеобщее обозрение с задранной юбкой и грудью наружу. Затем один из самых изысканных красавцев, которых мне только доводилось видеть, ввел в меня фарфоровое яйцо, после чего минут двадцать стегал ремнем. – Она снова вскрикнула, коснувшись ран. Ее ноги чуть не подкосились. – Затем он вытащил яйцо и три самца овладели мною прямо на кресле. Я лежала лицом вниз. Наверное, я кончила сто раз подряд.
Ее рука снова скользнула между ног, и средний палец спрятался в складках кожи.
Кловер с трудом смогла удержаться. История Оливии могла попасть на страницы тех самых книг, которые они только что обсуждали. Хотя Кловер не признавала боли, она вдруг ощутила укол зависти. И снова возбудилась. Желание росло с такой непреодолимой силой, что она немного поерзала на софе, пытаясь унять дрожь в теле, но понимая, что это невозможно.
– Это был Натан? – наконец вымолвила она, мечтая о том, чтобы коснуться своей киски, но, все еще не смея нарушить последних приличий.
Оливия не обращала на нее никакого внимания и яростно мастурбировала. Ее красные губы были полураскрыты. Она издавала какие-то всхлипывающие короткие возгласы, но Кловер все же не решалась последовать ее примеру.
– Тебя избивал Натан? – переспросила она.
Несколько мгновений Оливия не отвечала, потому что ее бедра начали двигаться с такой амплитудой, что у Кловер захватило дух от полного бесстыдства этой картины. Потом Оливия, изрыгая страшные ругательства, вдруг кончила, и ее тело напряженно замерло: она, словно пережила агонию. Ее лобок был победно выставлен напоказ.
Кловер не в силах была побороть своего желания. Она так страстно мечтала повторить это. Ей казалось, что она вся налита кровью, что ее разорвет от возбуждения, а клитор переживает самую настоящую эрекцию. Девушка была уверена, что стоит ей коснуться себя, как немедленно наступит оргазм. Но все, что ей оставалось делать – это напряженно желать и ощущать призыв своего обнаженного тела.
– Нет, это был не Натан, – вдруг произнесла Оливия. Ее голос прозвучал, как обычно. Она расслабилась, в последний раз коснувшись своего лобка. – Хотя он был там. Он, кстати, был одним из мужчин, которые овладели мною в конце. Дорогой Натан, как мне кажется, с ума по мне сходит, поэтому не упустит ни одной возможности поиграть своим членом в моем влагалище или где ему позволят, – закончила она таким обыденным тоном, как будто говорила о погоде.
