Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Как нарочно после отъезда Дрозденко просто валом пошли замечательные находки. За три последующих дня стеклянные бусины уже перестали вызывать ажиотаж, перестали сбегаться на каждую монетку-чешуйку землекопы, а шиферные пряслица Марина пообещала скоро причислить к массовым находкам, наподобие гвоздей. Это, конечно, была шутка, шиферные пряслица – редкая находка, они привозились к нам только в период Киевской Руси, а значит, до тринадцатого века. Все это радовало, создавало хорошее рабочее настроение. Землекопы старательнее перебирали землю, потому что когда было что искать, то искать становилось интереснее. Скучно же выискивать в земле одни и те же глиняные черепки. Это только сумасшедшим археологам «интересен каждый фрагмент». А с точки зрения простого землекопа, все не так романтично. Они же видят, как большинство черепков и косточек, которые они с таким старанием выискивают в земле и складывают в лотки, мы просто пересчитываем, а потом выбрасываем. Те, что попонятливей, соображают, что статистика массовых находок – керамики, костей животных, гвоздей и тому подобного – указывает на степень заселенности этой территории в определенный период, но большинство об этом даже не задумывается. Поэтому когда идет одна керамика да кости, интерес постепенно падает, и переборка становится все хуже и хуже. Другое дело – индивидуальные находки. Когда они появляются, качество переборки взлетает на невообразимую высоту – «если на соседнем квадрате что-то откопали, то, значит, и у меня может быть». Всем интересно найти браслетик или кольцо. Пусть бронзовое. Или бусину золотостеклянную. Найдешь такую – весь раскоп сбегается посмотреть, начальники охают, восхищаются, историю какую-нибудь замечательную рассказывают.
Я записывала в дневник как раз такую золотостеклянную бусину, когда услышала негромкий, как будто сдавленный крик. Резко подняв голову, я увидела, как один из землекопов – молодой парнишка – зажимает одной рукой другую, по которой обильно течет кровь. Его напарник с вытаращенными глазами смотрит на него, сжимая к руке окровавленную лопату. Я бегом несусь к ним.
– Покажи. – Я схватила парня за локоть, значительно выше того места, откуда текла кровь. Землекоп морщился, но продолжал зажимать рану. – Да убери ты руку свою грязную, еще не хватало…
Он послушно отнял руку от раны.
– В камералку, за аптечкой, быстро! – скомандовала я ошалевшему напарнику, и мальчишка стрелой понесся к сараю. А я потянула незадачливого землекопа из раскопа к крану с водой.
Аккуратно обмыв рану, я попыталась ее разглядеть. В это время прибежала Катенька с аптечкой. Отыскав перекись водорода, я залила рану.
– Терпи, Максим! – Мальчишка морщился от боли. – Мне надо посмотреть.
То, что я увидела, успокоило: рана была хоть и широкая, но неглубокая, ни сухожилия, ни вены задеты не были. Крови же так много оттого, что рана большая.
Стерильный тампон, бинт – я крепко и привычно забинтовала руку.
– Сколько можно говорить, Максим, переборка идет только на носилках, – ругала я парня, попутно накладывая повязку, – какого ты под лопату полез? Ведь Сережа не успевает остановиться. Ты что, первый день работаешь?
– Простите, Ксения Андреевна, – Максим смущенно оправдывался, – там что-то блеснуло…
– Ты за технику безопасности расписывался? Инструктаж проходил? – Я почему-то никак не могла успокоиться, а больше входила в раж: – Нельзя под лопатой перебирать, только на носилках! В крайнем случае, увидел что-то – предупреди напарника-то…
– Как вы ловко бинтуете, Ксения Андреевна, – Максим попытался меня отвлечь. – Как профессиональная медсестра…
– Станешь тут профессиональной медсестрой! Ты, наверное, думаешь, ты один такой бестолковый? У меня же опыт с вами какой! Кто под лопату лезет, кто мозоли кровавые сдирает, кто на трапе падает. – Я закончила перевязку. – Все, боец, на сегодня отвоевался. Иди переодевайся, я пока тебя рассчитаю.
– А завтра можно приходить? – Максим был явно расстроен.
– Сейчас пойдешь в травмпункт, пусть сделают укол и посмотрят, – привычно объяснила я, – если там все в порядке и к вечеру не разболится, то завтра приходи. Но в рубашке с длинным рукавом, чтобы все было закрыто.
– Ксения Андреевна, зачем в травмпункт? – привычно начал скулить землекоп. – У меня и не болит почти…
– Ты про анаэробную инфекцию слыхал? – довольно жестко сказала я. – Кроме того, здесь же слой пятнадцатого века, там свои микробы были. – Я постаралась объяснять как можно доступнее: – У нас на них может не быть иммунитета. Понял? – Максим неохотно кивнул. – Без справки из травмпункта на раскоп не допущу, – добавила я на всякий случай. – Иди, дорогой.
Максим ушел переодеваться, а его напарник вместе с Катенькой направились в камералку – отнести аптечку и взять ведро. Я достала калькулятор, чтобы посчитать работу Максима.
– Ксения Андреевна, Ксения Андреевна, вы абсолютно неправильно себя ведете! – насмешливо-радостный голос за спиной заставил меня резко обернуться: Станислав Владимирович.
– Почему неправильно? – спросила я машинально.
– Вы должны быть хрупкой и беззащитной. У вас же имя такое – Ксения Андреевна, – он произнес мое имя слегка нараспев. – Так звали девушек из института благородных девиц. А при виде крови вы должны были в обморок упасть. Вы же ведете себя как… – он слегка запнулся, подыскивая сравнение, – как Ксанка из «Неуловимых».
– «А ты не путай теплое с мягким, – процитировала я свою излюбленную гоблиновскую фразу. – Добро победит в перспективе». Это в душе я хрупкая и беззащитная, а в реальности приходится спасать мир, пусть в лице таких вот мальчишек…
«Как это я перешла на „ты“?» – подумала я.
Впрочем, это же была цитата, да и несмотря на мои уверения, что оказывать на раскопе медицинскую помощь уже вошло у меня в привычку, все-таки это не совсем была правда. Бинтовать я, конечно, умела и раны обрабатывать тоже, но все равно каждый раз нервничала, вот и молола языком что ни попадя.
– Ну, как вы тут без меня? – улыбнулся Станислав Владимирович, видно, поездка прошла удачно. – Трупов больше не было?
– Типун вам на язык, – строго ответила я. – С ума сошли, что ли?
– Шучу, шучу, – Стас поднял вверх руки. – Только не стреляй, Ксанка…
Я засмеялась. Почему-то мне понравилось, как он меня назвал, хотя…
– Ксанка – это от Оксаны, по-моему, – не очень уверенно сказала я.
– А какая разница, главное – это из «Неуловимых мстителей», и тебе идет.
На это возразить мне было нечего, и я просто засмеялась. Однако побеседовали – и хватит, пора было возвращаться в яму.
Ближе к обеду я обнаружила, что у меня закончились бланки паспортов на индивидуальные находки. Да, раскоп явно старался нас порадовать: такого количества находок давненько не было. Я хотела было крикнуть Катеньке, чтобы она принесла мне паспорта, но увидела, что она сидит на лавочке и моет в ведре керамику, которая должна пойти на хранение. Руки ее в резиновых перчатках, мокрых и довольно грязных, чтобы принести паспорта, ей придется их снимать, а это не очень простое дело. «Ладно, – подумала я, – сама схожу».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
