Он склонил голову и, принимая условия игры, сел на указанное место. Опустившись в кресло, он заметил Дика, который стоял, прислонившись к стене и наблюдая за своим боссом. Дик не скрывал, насколько его забавляет сцена, свидетелем которой ему довелось стать. Забавляет и беспокоит.
Джейк был погружен в работу. Он проводил какие-то вычисления, сравнивал рисунки и не обращал на происходящее ни малейшего внимания. Очевидно, его полностью увлек процесс разработки нового дизайна для туфель от Феррама.
– Полагаю, что вы уже познакомились с моим адвокатом, мисс Салливан. Энрике Альварез.
– О да, мы уже познакомились с Диком, – язвительно заметила она.
Принц попытался представить, о чем должны были говорить эти двое, но решил поиграть в отгадки позже.
– И позвольте также представить вам моего главного дизайнера, Джейкоба Бенора. Именно Джейк разработал модель «Вамп», которая и стала причиной возникшей… проблемы.
Он выразительно посмотрел на правую ногу Синтии, обутую в ортопедическую сандалию, из носка которой выглядывали израненные пальцы. Принц попытался изобразить сочувствие и возмущенно вздохнул.
– Я пригласил дизайнера на нашу встречу. Возможно, он сможет проанализировать причины случившегося. Они могли быть обусловлены нестандартным строением вашей стопы. Мы должны выяснить, в чем корень… проблемы.
«Я выгляжу просто жалко. Вместо того чтобы усерднее говорить с испанским акцентом, я бормочу что-то невразумительное. Еще чуть-чуть, и я начну говорить, как простой сапожник, а не гордый уроженец Кастилии. И поменьше эмоций. Я должен производить впечатление бесстрастного принца, а не одержимого мыслью о сексе идиота. Секс? Откуда еще это взялось? Черт побери! Я хочу заняться с ней сексом. В этом уже нет сомнений».
Джейк кивнул в знак приветствия и улыбнулся П. Т., который, к своему ужасу, почувствовал, что покраснел. Дик не верил собственным глазам: принц позабыл о своих царственных манерах!
«Царственные манеры… Я хочу положить эту акулу с Уолл-стрит поперек своего стола и показать ей, до какого уровня можно поднять индекс Доу-Джонса. А может, это лучше сделать в кресле. Или у стены. О да, ощутить, как у нее будут дрожать и подгибаться от сладкого томления колени. Что может быть лучше?»
– Ваш главный дизайнер выполняет обязанности шофера? – презрительно спросила она.
Они все еще стояли в метре друг от друга, готовые к битве.
Он пожал плечами, не желая пускаться в объяснения. Да, они не могли позволить себе лишнего водителя. Да что там, они не могли себе позволить даже кондиционеры в офисе. Кстати, надо будет сказать Морин, секретарше, выключить их, хотя П. Т. ощутил, что просто охвачен жаром.
Как-то в самолете он прочел в журнале статью о том, что мужчины думают о сексе каждые десять секунд, даже во время серьезных деловых переговоров, и их может возбудить совершенно незначительная деталь, например изгиб женского плеча. Он тогда лишь рассмеялся.
Но теперь ему было не до смеха.
Раньше он такого за собой не замечал. На всякий случай он взял со стола брошюру и занял позу футболистов в ожидании пенальти.
– Что это такое? – указав ему пониже живота, воскликнула она.
Он тихо застонал и попытался изобразить на лице недоумение.
– Это «красный проспект»! – обвинительным тоном выпалила она.
– Красный проспект? – задыхаясь, произнес он.
– Еще бы я не узнала такое!
Да, его мужское достоинство еще никто не называл «красным проспектом». Он помнил разные ласковые и смешные обращения: Питер, алая пташка, одноглазый сом, змей-искуситель, чудо инженерной техники… Похоже, он терял разум. Думать во время деловой встречи о том, как называли его пенис?! Это что-то несусветное!
– Сукин сын! – выругался Дик.
До того как Синтия успела протянуть руку к злополучной брошюре, Дик рванулся к ним и перехватил ее. О, какая неловкость! Конечно, Дик мог себе позволить давать принцу советы относительно манеры одеваться, но устраивать такое шоу?! Честно говоря, если бы мисс Крутой Финансист прикоснулась к нему там, он бы не стал возражать, хотя даже он предпочитал, чтобы это происходило в более интимной обстановке.
Слишком поздно пришло к нему озарение! Только теперь он понял, что внимание его собеседников привлекла малиновая брошюра, а не предательски выдающаяся часть тела. Несмотря на переживаемое временное помутнение рассудка, он вспомнил, что «красными проспектами» окрестили отпечатанное уведомление о предварительной продаже акций, получившее свое название благодаря двум вертикальным красным границам столбцов и красной отметке вверху страницы.
– Отдайте мне это, – потребовал он.
Мисс Салливан вышла победительницей из потасовки.
– Только после того, как прочту, – сказала она. Он легко мог забрать у нее бумаги, но не стал этого делать.
– Мисс Салливан, это грубое нарушение конфиденциальности… – вступил в спор Дик. – Вы не имеете права…
– Расскажете это в суде, Дик, – выпалила она, погруженная в чтение первой страницы документа.
– Может, она даст нам какой-нибудь дельный совет. Мы же обсуждали, как уберечься от риска поглощения, – бросил через плечо Джейк.
П. Т. и Дик в один голос застонали. Как бы не так! Разве можно рассчитывать, что она посоветует что-то стоящее? Синтия, облокотившись на край стола, изучала бумаги и никак не отреагировала на этот обмен взглядами.
Обреченно вздохнув, П. Т. опустился в кресло, пытаясь сдержать дрожь в руках. Хотя в душе бушевала буря, он вытянул длинные ноги и небрежно развалился на сиденье, всем своим видом показывая, насколько ему безразлично происходящее.
Он отсчитывал минуты до взрыва.
Синтия праздновала победу, еще даже не дочитав проспект до конца. Она уяснила три вещи: «Феррама» выходит на фондовый рынок, компания не переживет скандала, поэтому иск будет удовлетворен без проволочек и в полном объеме.
К завтрашнему дню новость о продаже акций «Феррама» станет сенсацией дня. Очевидно, даже сегодняшнее пикетирование они попытаются представить как желание некой городской сумасшедшей попасть на экраны за счет уважаемой компании.
Она стоя закончила чтение проспекта и, бросив взгляд на принца, заметила, с каким беззаботным видом он восседает в кресле, потягивая из хрустального бокала минеральную воду, от которой она отказалась раньше. Он производил впечатление бесстрастного аристократа, далекого от прозы жизни. Он несколько раз зевнул, словно от скуки, но Синтия сильно сомневалась в искренности его поведения.
Она решила, что это лишь напускное безразличие.
Хотя…
Так или иначе, этот парень представлял для нее большую угрозу. Его королевская осанка и исполненный достоинства взгляд действовали обезоруживающе. Она, обычно такая благоразумная, была готова забыть обо всем на свете, лишь бы снова ощутить прикосновение горячих рук и ласкающий взгляд этого испанца. Он, наверное, смеется над ней!
