— Вам помочь? — насмешливо поинтересовалась Лиззи.
— Отлично! Похоже, он принял ее слова всерьез! Она хотела возмутиться, но тут ее внимание привлекла фотография на тумбочке. Большая семья. Четверо мальчиков — два постарше, один средний, один совсем маленький, — приятная женщина в обнимку с мужчиной и смуглая сухонькая старушка.
— Это ваша семья? — спросила Лиззи.
— Да, лет десять назад. Мне здесь двадцать пять.
— У вас такой несчастный вид.
— Это так. Я не находил себе места на отцовской ферме. Там все ладилось без меня. Мама ожидала от меня чего-то большего, но пока я не оправдал ее надежд.
Стоя рядом с Майклом и вдыхая теплый запах его кокосового крема, Лиззи слушала рассказ о том, как он учился, как путешествовал с места на место, чем интересовался.
— Должно быть, тяжело покинуть семью, школьных друзей. Я с трудом уезжала из Торонто.
— Всегда найдутся новые друзья. Я иду по жизни легко. А вот моему младшему брату будет тяжелее, чем мне.
— Это он? — Она всмотрелась в фото.
— Да, Сандрик.
— Какой забавный. И похож на вас.
— Сандрик замечательный ребенок. Родители идут у него на поводу, выполняют все его желания. Да и бабушка Миро его сильно балует. Думаю, они боятся, что он станет таким же, как я.
— А что в этом плохого?
— Для родни это плохо. Я учился хорошо, но не интересовался ни сельским хозяйством, ни карьерой служащего. Сандрик тоже учится прекрасно. Хочет продолжить учебу в Англии, но родители не отпускают. Боятся, что без них он пустится во все тяжкие. Он очень общительный парень. Я пытаюсь его финансово поддержать, думаю, что ему все же лучше продолжить образование.
Прекрасно, что он так заботится о брате.
— А это кто? — спросила Лиззи, указывая на пожилую женщину.
— О, это моя знаменитая маорийская бабушка Миро. Дед был орнитологом, изучал птичьи популяции в Новой Зеландии. Там они познакомились и страстно влюбились друг в друга.
— У нее волевое лицо.
— Да, в свое время она лихо управлялась с дедом, да и со всем хозяйством. Домашние ее побаивались, но, безусловно, любили. Она нянчилась со всеми нами, мать много времени проводила в школе, преподавала. После смерти деда бабушка сдала. Перестала воевать и больше времени проводит на кухне.
— Так это у нее вы научились так прекрасно готовить?
— Ну, бабулю мне не превзойти. Надо вам устроить экскурсию на ферму с дегустацией маорийских блюд.
— Там видно будет. Сначала нужно разобраться с работой.
— Итак, вы теперь все знаете о моей семье. Расскажите мне о своей.
— Мне практически нечего рассказывать. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Живу с тетушкой Фелицией в Торонто.
— Простите. — Майклу стало неловко.
— Я привыкла. Они всегда со мной, в моих воспоминаниях.
— А с тетушкой вы близки?
— Я ее очень люблю. Она мне заменила родителей. Правда, слишком меня опекает. Но мы отвлеклись от нашей задачи. Что, если я помогу вам освободить стенной шкаф?
— Вы всегда так спешите?
— Именно поэтому я все успеваю.
— Вы слишком категоричны. Вас надо опасаться.
— Вполне вероятно. — Лиззи задохнулась от возмущения. Он делает ей замечания! Какая самоуверенность!
Майкл покачал головой и пошел наводить порядок. Сгреб рубашки с постели, собрал всю обувь и вынес через пролом в стене в гостевую спальню.
Лиззи принялась развешивать свои платья, костюмы и пиджаки в отвоеванном шкафу. Она уже начала выкладывать из чемодана нижнее белье, как вернулся Майк.
Она резко захлопнула чемодан. Майкл бросил на нее иронический взгляд. Затем молча открыл тумбочку и начал вынимать оттуда свои носки, трусы, шорты. Лиззи отвернулась, но, конечно, не выдержала и бросила любопытный взгляд в сторону тумбочки. Его белье было самых затейливых расцветок, многие вещи — шелковые. Она едва заметно сморщила нос.
— Белье не обязательно должно быть белым, — заметил Майкл, словно читая ее мысли.
Лиззи покраснела и быстро затолкала свои вещи в освободившийся ящик.
— Белый цвет, казалось бы простой и невинный, на самом деле дразнит, — продолжал Майк. — Взять хоть тот бюстгальтер, который вы доставали. Он такой тонкий, что со стороны может показаться, что вы вообще ничего не надели.
Лиззи невольно скрестила руки на груди.
— Представляете, какие мысли посещают мужчину, если он думает, что на женщине нет белья!
Ее бросило в дрожь. Судорожно перекладывая оставшиеся вещи в тумбочку, Лиззи вдруг подумала, что от Майкла ее не защитит ни замок, ни щеколда, ни крючок. Если он захочет войти, его ничто не остановит.
— Я не знаю и не хочу знать об этих мыслях, — парировала она.
— Ну как же?! Неужели женщина не догадывается, о чем мужчина думает?
— Ах да! Через каждые пятнадцать секунд он думает о сексе!
— Ладно, я пошутил. И я не ношу всего этого. — Майкл кивнул в сторону пестрого нижнего белья. — Держу как диковинку. Женщины покупали его для меня, непонятно зачем.
Лиззи растерянно промолчала. Если это шутка, то почему ей не смешно? Она вообще не привыкла шутить на столь интимные темы, тем более с незнакомыми людьми. Стараясь не показать смятения, она начала освобождать второй чемодан. А Майкл тем временем вынес из угла очередную груду вещей и наконец-то занялся подводным снаряжением.
Достав фотографию, где она снялась с тетушкой, Лиззи поставила ее на ночной столик.
— Ваша тетя? — спросил Майкл, подходя.
— Да. Рождество три года назад.
— Вы на нее не похожи.
— Да, хотя они с моей матерью были двойняшками, но абсолютно разными. Мама была высокой, стройной, с крупными чертами лица. А Фелиция маленькая, с кукольным личиком, да и худенькой ее не назовешь. Вот разве что волосы у всех похожи — пепельные, кудрявые.
— А чем она занимается?
— У Фелиции небольшая кондитерская. Всего несколько помощников, а так тетя все делает сама: сладости, сдобу.
— Как вы, всем этим питаясь, не превратились в пышку?
— Тетя всю жизнь меня откармливала, но, видно, не в коня корм.
Майкл поставил фотографию на место, огляделся.
— Похоже, вы разместились.
— На сегодня — да. А завтра мне нужно все устроить для работы, разложить все документы, папки и посетить наш филиал, у меня там запланированы две встречи.
— Тогда я вас завтра провожу до работы. Вы ведь не знаете Вуллонгонга?
