Изабелл без труда приняла смущенный, извиняющийся и благодарный вид. Она чувствовала огромное облегчение.
— Как ты? — присев на корточки перед Риком, Изабелл слабо улыбнулась.
Глубокий порез пересекал его левую щеку. С подбородка капала кровь.
— Просто великолепно. А ты?
Марни подошла поближе и лизнула ему руку. Раздражение Изабелл сменилось волной нахлынувшей нежности. Бедная собачка ведет уединенную жизнь: всегда заперта во дворе или в квартире и гуляет только на поводке. Правда, она может пробежаться по пляжу, где нет машин. Марни не привыкла к ним и поэтому едва не погибла.
Гладя ее по голове, Изабелл сказала Рику:
— Не знаю, что с ней делается последнее время. Она просто не в себе.
Они посмотрели на Марни, которая ответила им невинным взглядом черных глаз.
Изабелл помогла Рику встать. Когда он протянул ей поводок, она заметила, что и эта рука покрыта ссадинами.
— Спасибо, — сказал Рик шоферу грузовика.
— Благодарите моего механика. — Водитель полез в кабину. — Он заботится о тормозах.
Рик, хромая, ступил на тротуар. Изабелл пошла рядом, а Марни гарцевала впереди.
Когда они оказались в безопасности, Изабелл сняла шелковый шарф и перевязала им кровоточащую руку Рика. Они встретились взглядами, и на мгновенье им показалось, что нет ни настоящего, ни прошлого и тем более будущего.
И тут Марни имела дерзость нетерпеливо гавкнуть! Удивительный момент исчез, и она снова увидела перед собой почти незнакомого мужчину, который собирался жениться на другой женщине.
— Молчать! — приказала Изабелл и, повернувшись к Рику, добавила: — Дома у меня есть антисептик и бинты…
Он ничего не ответил. Проследив за его взглядом, она увидела, что отец Рика стоит среди зевак на противоположной стороне улицы. Изабелл забыла, что лодочная мастерская находится неподалеку. Очевидно, визг тормозов и нетерпеливые гудки машин заставили его выйти из мастерской.
— Возможно, мое плачевное состояние смягчит его сердце, — тихо сказал Рик. — Это происшествие может явиться благословением свыше. Пойдем.
Марни, очевидно, гордясь тем, что «благословение свыше» является ее заслугой, сделала полный круг, в результате чего запуталась в поводке.
Освобождая ее ноги, Изабелл раздумывала, как поступить.
Можно отправиться домой. А можно остаться. Несмотря на пережитый испуг, она приободрилась.
Не послужит ли ее присутствие буфером между Риком и его отцом? Кроме того, Карл уже увидел ее, и исчезнуть, не поздоровавшись, будет проявлением невоспитанности.
Даже грубости.
Единственное, в чем была уверена Изабелл, так это в том, что у нее нет ни малейшего желания слушать, как Рик будет рассказывать о своей невесте. Как только он начнет, она немедленно удалится.
— Пойдем, — согласилась Изабелл.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Несмотря на то, что Изабелл часто встречала Карла Мэннинга в кофейне, она не была в мастерской много лет. Проезжая мимо, она видела полудюжину старых лодок у забора, которые, судя по всему, не спускали на воду.
За воротами находился эллинг, где владельцы могли заменить лопнувшие обшивные доски, перебрать двигатель и оснастку и обновить краску на днище. В стороне стояло огромное старое строение: внизу была мастерская, наверху — жилое помещение.
На первом этаже всегда стояла лодка в какой-либо стадии изготовления. Карл строил их по заказу, работая над каждым двадцатиметровым суденышком больше года и вкладывая сердце и душу в каждую деталь. Все они были произведением искусства.
Карл Мэннинг купил это место через год после смерти третьей жены, матери Рика, которому тогда было восемь лет. Мальчик вырос в лодочной мастерской и много помогал отцу. Предполагалось, что дело перейдет к нему. Когда он настоял на учебе в колледже, отец назвал это бесполезной тратой денег и лишь немного смягчился, когда Рик решил изучать кораблестроение. Карл пришел в ярость, узнав, что сын передумал и поступил на юридический факультет.
Он встретил их на тротуаре и, улыбнувшись Изабелл, пристально посмотрел на сына.
— Какого черта? Что с тобой случилось?
— Я тоже рад видеть тебя, папа, — сказал Рик.
— Что ты здесь делаешь?
— А ты как думаешь?
— По-моему, стараешься, чтобы тебя задавила машина.
Изабелл попыталась разрядить обстановку.
— Марни сбежала от меня. Если бы не Рик, она бы погибла. — Забыв о его травмах, она схватила Рика за руку. Он болезненно поморщился.
Карл хмыкнул.
— Мне нужны бинты, — требовательно сказала Изабелл.
Он снова хмыкнул и, круто повернувшись, пошел во двор.
Карл приближался к семидесятилетию. За последние годы он прибавил в весе, но седые волосы были по-прежнему густыми и непокорными. Поношенные черные джинсы, поддерживаемые красными подтяжками, рубашка из синего тика, бушлат зимой и старые кожаные сапоги в любое время года были его форменной одеждой. Изабелл не помнила, чтобы он одевался иначе.
Новая лодка без рангоута и такелажа занимала почти все место. Вдоль стены лежали канаты, пиломатериалы, ящики с инструментами; на пильных козлах они увидели длинное рангоутное дерево.
Рик подошел к козлам.
— Не трогай! — резко сказал Карл. — Не видишь, что лак не высох?
— Куда уж мне, — пробурчал Рик, опуская руку.
Изабелл поморщилась. Когда Рик посмотрел на нее, она постаралась ободрить его взглядом.
— Эта лодка — настоящая красавица, — более спокойным тоном добавил он. — Похожа на ту, которую пять лет назад ты построил для юриста из Сиэтла.
— Он умер весной. От сердечного приступа.
— Мне жаль, — сказал Рик.
— Жизнь продолжается, — заметил Карл. — Эта лодка для зубного врача из Юрики, в Калифорнии. У меня есть то, чем залатать царапины, — добавил он и, перешагивая через две ступеньки, начал подниматься по шаткой деревянной лестнице, ведущей в квартиру.
Взгляд, который Рик бросил на Изабелл, был красноречив: «Кажется, ты сказала, что мой старик слабеет!»
Она пожала плечами.
Нахмурившись, Рик последовал за отцом.
Изабелл почувствовала сильное искушение уйти и предоставить двух ворчунов самим себе. Когда Марни остановилась на третьей ступеньке и оглянулась на нее, Изабелл сказала:
— Ну, хорошо, мы останемся, пока ссадины Рика не будут обработаны.
Марни тявкнула.
* * *
Я помню это место с щенячьего возраста. Я жила здесь две недели, после того как Рик выбрал меня из помета. Между прочим, он сделал правильный выбор: до меня дошли слухи, что мой брат оказался настоящим олухом. Так вот, прежде чем он подарил меня Изабелл, здесь был мой милый, милый дом, и я любила его.
