— Совершенно верно. А многое вы выяснили, прежде чем соглашаться на эту работу?
Она криво усмехнулась:
— Видимо, недостаточно. Но я сделаю эти виллы популярными и превращу их в такой модный курорт, что у нас еще будет очередь стоять, вот увидите.
Мистер Элдридж скептически хмыкнул.
— Сейчас миссис Парментер строит еще две виллы, но я их пока не видела, — продолжала Каран.
— Они с другой стороны этого маленького полуострова. Вам придется подгонять строителей, если хотите, чтобы их достроили к летнему сезону.
— А сколько уже Габриэлла с семьей живет на вилле? — был ее следующий вопрос.
Мистер Элдридж на минуту задумался.
— Примерно полтора месяца.
— Даже не представляю, как мне их выдворить оттуда. Ее мать говорит, что всю семью выгнали из прежнего дома.
— Да, я тоже слышал. Они не могли платить за жилье.
— Ну, все равно им придется выехать оттуда. Иначе и другие семьи скоро придут и займут все свободные виллы.
— Это точно, — согласился он. — С ними нельзя проявлять мягкость.
— А чем занимается муж Габриэллы? — спросила она после некоторой паузы.
— Работает официантом в городе, в ресторане «Эль Каталан».
— Тогда понятно, почему Габриэлла посоветовала мне сегодня пойти туда пообедать.
— А он и в самом деле совсем неплохой, — снисходительно заметил мистер Элдридж. — Конечно, там много не заработаешь, но он хотя бы в состоянии прокормить семью. Иначе они бы все голодали.
Сердце Каран исполнилось жалости к этому несчастному семейству.
— Наверное, мне тоже надо подумать, как найти для них другое жилье, — сказала она.
— Вы считаете, что у вас есть влияние на местных чиновников? — с нескрываемым сарказмом спросил он.
— Нет, конечно, просто я подумала… я знакома с одним человеком, гораздо влиятельнее всех чиновников, вместе взятых. Его зовут сеньор Мендоза.
— Дон Рамиро? — воскликнул мистер Элдридж. — Мендоза?
Она кивнула.
— Откуда вы его знаете?
С некоторым самодовольством она объяснила ему, что сам дон Рамиро подвозил ее из аэропорта в Гранаде, он же нашел ей ночлег в доме своей знакомой, сеньоры Молины.
— То есть вы прилетели в Гранаду и даже не заказали себе машину? А почему вы там не остановились на ночь?
— Я и собиралась остановиться в городе, но тут мне как раз сказали, что один человек едет в том же направлении и подвезет меня.
Он расхохотался.
— А еще юная девица, ничего себе! — проговорил он, с трудом успокоившись. — Да если вы будете позволять подвозить вас ночью каждому симпатичному испанцу, вы накликаете беду на свою голову, детка моя.
— Дон Рамиро был ко мне очень добр, и я благодарна ему за помощь, — застенчиво сказала она.
— Могу поспорить, он заприметил вас еще в аэропорту, а потом слонялся поблизости, надеясь, что вам с ним окажется по пути.
— Я совершенно точно знаю, он живет в Альмерии, поэтому ему было не очень удобно делать такой крюк и подвозить меня ночью, да еще под проливным дождем, в Альбаросу.
— Ну разумеется, у него есть дом в Альмерии, но у него еще несколько домов в округе, в том числе и вилла в Альбаросе.
— А я не знала.
— Конечно, он не стал вам об этом говорить. Он предпочел встать в позу безупречного испанского джентльмена, благородного человека с самыми чистыми порывами.
— Вы, похоже, его недолюбливаете, — сухо заметила она.
— Возможно, и ваше мнение о нем изменится, когда вы узнаете его получше.
— Вряд ли я когда-нибудь еще его увижу.
— Вас это, кажется, огорчает, — усмехнулся мистер Элдридж. — Если вам так хочется познакомиться с ним получше, я легко могу устроить вам встречу.
— О нет, не беспокойтесь, — торопливо заговорила она. — Я просто так о нем заговорила, к слову.
Он театрально вздохнул:
— Тогда поговорим о чем-нибудь другом. Скажите мне, наконец, почему вы вообще согласились на такую странную, нелепую работу.
— Нелепую? Почему же нелепую?
— Я имею в виду, не подходящую вам по возрасту.
— Но мне уже скоро двадцать два, — возразила она. — И находятся даже люди, которые не отказывают мне в здравом смысле.
— Здравого смысла тут недостаточно. Вы здесь не сможете работать, опираясь на тот опыт, который у вас выработался в Англии. Люди здесь другие. Они гордые, упрямые, их нельзя заставить что-то делать силой, их можно только уговорить.
Она рассказала ему, почему приняла, предложение миссис Парментер приехать сюда.
— А ваша семья? Как они к этому отнеслись? — полюбопытствовал он.
— Они мне доверяют, они знают, что я не буду совершать необдуманных поступков.
— И не будете попадаться на удочку красивых донов.
Этот менторский тон всколыхнул в душе Каран негодование, но она сдержалась.
Он допил кофе и собрался уходить.
— Пора идти. Мне надо еще работать.
— Тогда не буду вас задерживать. Спасибо за угощение.
Она проводила его до двери.
— Buenas noches,[3]— сказал он. — Желаю сладких снов.
— Доброй ночи, мистер Элдридж.
— Кстати, меня зовут Брук Элдридж, — сообщил он. — Лучше я вам сразу скажу, потому что иногда возникает путаница, когда посылки или письма адресованы сеньору Бруку.
— Не стану пользоваться этой информацией в личных целях и называть вас по имени, — заверила Каран. — Спокойной ночи, мистер Элдридж.
При свете фонаря, висевшего над крыльцом, она увидела, как он метнул на нее особенный взгляд, потом сощурился.
— И не мечтайте слишком страстно о прекрасном доне Рамиро, — сказал он ей на прощанье.
— Сердцу не прикажешь! — крикнула она ему вслед, но он уже растворился в темноте.
Вернувшись в комнату и убирая со стола, она не могла решить: действительно ли мистер Элдридж намерен оставаться таким же дружелюбным и обходительным, или он откажется сотрудничать, если это будет противоречить его интересам. Он не стал говорить, чем занимается, и ей было любопытно, какая работа может ждать его дома в половине одиннадцатого вечера.
Каран завела будильник на семь часов и упала на кровать, тут же провалившись в глубокий сон без сновидений. Утром она приняла ледяной душ.
Поразмыслив, Каран поняла, насколько ее работе поможет то, что она сама на первых порах оказалась в роли приехавшего на виллу клиента. Она на себе может испытать все недостатки и упущения, чтобы потом исправить их.
