Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
«Откуда здесь столько лошадей?» — изумилась было Лидия, но в следующее мгновение впала в натуральный ступор при виде всадников, восседающих на этих лошадях.
Всадниками оказались гусары — да-да, гусары в невероятно яркой, почти попугайно-яркой форме, в которой преобладали синие и алые цвета. Ментики были шиты золотом и украшены черным мехом. Кони все гнедые, как на подбор. Черные кивера лихо заломлены, султаны на них белые.
Лидия смотрела во все глаза, слушала во все уши. Что-то невероятное происходило вокруг. Это собрались статисты для какого-то исторического фильма? Она попала на съемочную площадку? Но, честно говоря, она не могла представить себе несколько десятков статистов, которые так бойко и лихо переговаривались бы на безупречном французском языке. А эти именно что переговаривались, болтали, как могут болтать только люди, совершенно свободно владеющие этим языком. Лидия считала, что у нее хороший французский, но до всадников ей было далеко.
Нет, это не съемочная площадка. Но куда, куда, куда, во имя всего святого, она умудрилась попасть, открыв какую-то дверь в подвале музея?! Честное слово, полное впечатление, что угодила именно в ту самую Москву 12-го года, о которой Проша болтал со своим барином. И вот уже даже французы появились! В самом деле, говорят по-французски!
— Мой лейтенант, впереди какие-то всадники! — долетел до Лидии голос.
— Ничего не вижу в этом дыму. Это наши или русские? — ответил другой голос, явно командирский.
— Да что там думать? Стрелять надо, пока они первые не начали, — проворчал кто-то.
— Надо осторожно сблизиться. Если русские, успеем открыть пальбу, — возразил командир.
Снова зацокали копыта, но через две минуты раздался радостный крик:
— Это наши! Французы! Да здравствует император!
И с другого конца длинной улицы донеслось, словно эхо:
— Vivat l’empereur! Виват императору!
Отряд гусар, за которыми наблюдала Лидия, поскакал вперед и словно растаял в дымной завесе.
Подогнулись ноги — Лидия так и села, где стояла. Острый камушек впился в бедро, и эта боль словно бы рассеяла последний флер мечтаний о том, что все происходящее всего лишь снится ей и мерещится.
Это реальность! Она и в самом деле находится в Москве, захваченной французами!
Немыслимо… вместо теперешнего Нижнего Новгорода, где она жила, вдруг очутиться в Москве сентября 1812-го… Боже мой! Да ведь горящий на дереве узел и этот дым, заволокший все вокруг, — проявления знаменитого московского пожара, от которого сгорела чуть не вся столица и погибло множество народу! Надо бежать отсюда, бежать опять в свое время!
Но как бежать?!
Да тем же путем, каким сюда попала. Через дверь в подвале. Нужно спуститься туда и повнимательней оглядеть все стены. Дверь никуда не делась, она должна быть там, в подвале! Лидия ее просто не заметила в том потрясенном состоянии, в котором находилась!
Но в подвал сейчас не попасть. Лаз завален горящими тряпками. Что же делать?..
— Чего стала, дура-девка! — внезапно раздался крик за спиной Лидии. — Побежали!
И вслед за этим кто-то с силой схватил ее за руку и потащил за собой.
Лидия сделала несколько шагов вслед за этим неизвестным, потом начала упираться, пытаясь понять, что с ней пытаются сделать и куда влекут.
— Балда, бежим, а то ничего не останется, все растащат, чего в зиму есть станешь? Или запаслись в обители, успели? Ничего, запас карман не тянет! Невесть сколько под неприятелем жить!
Лидия повернула голову и увидела рядом румяную деваху с толстенной соломенной косищей, со съехавшим на плечи кумачовым платком. На девахе была какая-то несусветная кацавейка из ткани, очень напоминающей мешковину, а из-под нее виднелся сарафан из невзрачной тускло-синей материи.
«Китайка», — услужливо подсказала память. Где-то Лидия про эту китайку читала… Да хотя бы у Пушкина, в «Барышне-крестьянке»! Лиза, желая переодеться Акулиной, «послала купить на базаре толстого полотна, синей китайки и медных пуговок, с помощью Насти скроила себе рубашку и сарафан, засадила за шитье всю девичью, и к вечеру все было готово».
Наверное, эта китайка сильно линяет при стирке, поэтому девахин сарафан приобрел такой неприглядный вид. Да, непросто им тут приходилось, в пору отсутствия приличных моющих средств!
Лидия с отстраненным изумлением обнаружила, что не ощущает особого шока от того, что переместилась во времени невесть куда, — уже как бы смирилась с фактом. С другой стороны, ну не могло же не оказать на нее никакого действия то огромное количество фантастики, которое она в своей жизни прочла. Готовность к чуду, к невероятному событию была сформирована годами, поэтому теперь Лидии куда легче воспринимать свершившееся, чем сугубому реалисту.
А впрочем… кто-то умный сказал, что во всяком человеке всегда жива готовность к чуду. Мы ведь все ужасно суеверны, и если не слишком-то удивимся полтергейсту, то почему должны удивляться собственному перемещению во времени?
Вообще, сейчас Лидии было не до перемещений во времени, потому что ее перемещение в пространстве осуществлялось как-то чрезмерно быстро. Она не поспевала за девахой в «китайке», путалась в своей длинной юбке, чуть не потеряла туфлю и наконец попыталась прекратить это мучение: уперлась ногами в землю изо всех сил, тормозя, и воскликнула возмущенно:
— Да куда вы меня тащите?!
Деваха стала как вкопанная и повернула голову к Лидии. На ее простеньком курносом лице отобразилось невероятное изумление: белесые бровки изогнулись двумя смешными дужками, розовый свежий рот приоткрылся, даже яркий румянец с налитых щек слинял:
— Матушка Пресвятая Богородица! А это еще кто?!
Лидия пожала плечами. В самом деле, как ответить? Признаться, что ты корректор глянцевого журнала «Я выбираю красивых людей!»? Или вот так прямо, весомо, грубо, зримо ляпнуть: «Я из агентства «Ключ к тайне», невзначай свалилась в 1812 год из двадцать первого века. Здрасьте, как поживаете?»
Между тем деваха отпустила ее и поклонилась в пояс, причем косища ее свесилась до земли и даже слегка подмела пыль распустившимся кончиком.
Лидия с живейшим интересом таращилась на деваху: все же впервые в жизни наблюдала поясной поклон не в кино или театре! И, если честно, впервые этот поклон отвешивали ей!
— Простите великодушно, барыня, — плаксивым голосом проговорила деваха, выпрямившись. — Не иначе бес попутал. Сдуру помстилось, что вы — Феклуша из обители Всех святых. Одежка ваша сильно с монашьей схожа, ну, я по дурости нашей великой и приняла вас за Феклушу. Не гневайтесь, бога ради.
— Ничего страшного, — пробормотала Лидия, немало ошарашенная тем, что ее, оказалось, можно принять за монахиню. Неужели внутренняя зажатость, привычка к одинокой жизни, некоторая душевная, не побоимся этого слова, угрюмость до такой степени себя выдают?! Или в самом деле виноваты только длинная юбка да бесформенный свитерок? — Не беда, я ничуть не сержусь. А куда вы так спешили? Меня куда тащили?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
