Ресницы Рейн взметнулись вверх.
– Вы говорите, что согласны с заключением?
Эш помолчал, будто взвешивая каждое слово, прежде чем ответить.
– Я был там в это время, Рейн. Судя по всему, аварии можно было избежать.
Губы Рейн дрожали, но она усилием воли подавила панику.
– Я вам не верю! Тодд был отличным пилотом, добросовестным до педантизма. Он никогда бы не пошел на нарушение инструкции. Вы ошибаетесь. Он не виноват!
– Если он невиновен, ему ничто не грозит.
– А если виновен?
– Если комиссия докажет, что причина аварии произошла из-за его халатности, Тодд, вероятно, больше не будет летать.
Рейн вдруг показалось, что из помещения внезапно выкачали весь воздух и она сейчас задохнется.
– О Господи! – простонала она, удерживая себя от того, чтобы не вскочить и не постараться как-то одолеть боль, причиненную словами Эша.
Эш видел страдания на лице Рейн, видел, как она задрожала. Ему вдруг захотелось сжать ее лицо в ладонях и успокоить ее.
Похоже, она была близка к обмороку.
– Рейн…
Он должен ей объяснить, что его руки связаны, он просто выполняет свою работу. Но тут же пришла другая, не менее беспокойная мысль: «Черт побери, с какой стати я должен оправдываться перед этой женщиной? Ты можешь объяснить это себе, старый осел? Тебя до такой степени одурманили красивые груди и очаровательные ножки, что ты уже готов взять вину на себя. Никаких обещаний, никаких условий, никаких надежд на завтрашний день – разве не таким всегда был твой девиз? Чем Рейн Микаэлс лучше других?»
Рейн заморгала, стряхивая слезы.
– Пожалуйста, не говорите больше ничего. Я услышала вполне достаточно. – Она бросила на него гневный взгляд. – Я верю в профессиональные способности моего брата, равно как и в его невиновность. И в конце концов вы увидите, что он прав. А теперь, с вашего позволения, я возвращаюсь в госпиталь.
Истощенная морально и физически, Рейн плюхнулась на широкий диван. После того как они с Эшем покинули ресторан, оба не обмолвились ни словом. И лишь когда они подъехали к госпиталю, Рейн вежливо поблагодарила его за кофе.
Эш, похоже, хотел как-то успокоить ее, однако она дала ему решительный отпор. По ее разумению, контуры баталий были определены, пусть даже она была несправедлива и несдержанна. Тут она ничего не могла с собой поделать.
Но, Боже, почему он так привлекателен?..
Отбросив мысли об Эше Эллиоте, Рейн окинула взглядом комнату брата. Ну и бедлам, подумала она, поморщившись. Судя по всему, Тодд давненько не приводил квартиру в порядок. Пепельницы были переполнены окурками, повсюду валялись газеты и стояли грязные стаканы. Если даже спальня выглядела столь непрезентабельно, то можно себе представить, что творится в других комнатах.
Рейн с трудом поднялась и проковыляла в гостиную, таща за собой тяжелую сумку. К ее удивлению, комната выглядела более-менее прилично. Поставив сумку на диван, Рейн, порывшись в ней, достала халат и быстро переоделась. Она босиком прошлепала в кухню и опять была приятно удивлена, обнаружив там чистоту и порядок.
Быстро приготовив кофе, Рейн вернулась в комнату и села на диван, держа в руках чашку с ароматным напитком. И в этот момент громко зазвонил телефон. Она вздрогнула, и горячая жидкость выплеснулась ей на колени.
– Ой! – вскрикнула она, вытирая обожженную ногу. Затем аккуратно поставила чашку на кофейный столик. Тодд… О Господи!
– Алло, – шепотом произнесла она и затаила дыхание.
– Где ты пропадаешь, черт возьми?
Рейн слегка расслабилась и сказала со вздохом:
– Прости, Росс, это долгая история. Сегодня был изнурительный, кошмарный день.
– Я не разбудил тебя, надеюсь?
– Нет, я только что вошла.
– Я хотел позвонить тебе днем, но у меня не было возможности. В течение последних нескольких часов я звонил тебе каждые полчаса. Я еще в офисе и все время думаю о тебе с того самого момента, как мне позвонила Вэл.
Рейн отчетливо представила себе Росса Томаса. Скорее всего он сидит за письменным столом и потягивает свое любимое виски с содовой. Он наверняка пытается, как обычно, делать сразу десять дел. Именно поэтому он сейчас, в возрасте пятидесяти лет, владеет сетью процветающих магазинов для богатых, капитал его составляет несколько миллионов. Казалось, у него никогда не иссякает запас энергии.
– Тодд в тяжелом состоянии, Росс, – тихо проговорила Рейн.
– Каковы шансы?
Рейн потерла пальцами воспаленные глаза; было такое впечатление, будто в них насыпали песок.
– Доктор полагает, что шансы у него неплохие, если не будет заражения. Ах, Росс, вид у него просто ужасный!
– Тихо, успокойся, – строго произнес Росс. – Ты должна верить, что все кончится хорошо.
– Я… я знаю, но это так трудно.
– Как долго ты намерена там оставаться?
Хотя вопрос был задан ровным голосом, подтекст его не вызывал сомнений, и у Рейн был готов ответ.
– Столько, сколько потребуется, – не колеблясь, заявила она.
– Я понимаю.
Нет, Росс не понимал, Рейн была в этом абсолютно уверена. У него бизнес всегда стоял на первом месте. Он не понимал, как можно взять и уехать, бросив все дела, пусть даже в силу чрезвычайных обстоятельств. И не имел никакого значения тот факт, что все эти годы он был ее наставником и ему она обязана всем, чего достигла в жизни. И даже любя ее, он не понимал, как можно пренебречь своими обязанностями.
Помолчав, Росс задал новый вопрос:
– Ты не забыла, что у нас послезавтра встреча с Джулсом Бернсом? Надеюсь, ты помнишь, что я потратил немало усилий, чтобы уговорить его встретиться с тобой и посмотреть твои проекты? – Он помолчал. – Прошу тебя, не считай меня бесчувственным и жестоким, но не могла бы ты…
– Нет, Росс, – перебила его Рейн. – Я не могу уехать. Не могу это сделать сейчас. До тех пор, пока не минует кризис у Тодда. Пожалуйста, передай мои извинения Джулсу.
– Всегда Тодд… – Росс горько вздохнул.
– Пожалуйста, Росс, не надо так. Ты думаешь, я не переживаю из-за того, что не смогу встретиться с Джулсом? Я понимаю, насколько он влиятелен, как много значит привлечь его для работы с моими моделями. Но пойми, Росс, только не за счет Тодда.
Меняя тактику, Росс задал следующий вопрос уже более спокойным тоном.
– Как дела с «Новым имиджем»?
– Вэл временно возьмет это на себя.
– А бутик?
– Она справится и с этим, – ровным тоном проговорила Рейн.
