Он изучающе посмотрел на нее.
— Будь я проклят, если знаю. Может, разберемся по ходу дела. — Его взгляд стал еще пытливее. — А чем еще тебе заниматься сейчас, Трейси?
Вопрос, как ни странно, застиг ее врасплох. Первым побуждением Трейси было выдумать что-нибудь, представить дело так, будто у нее есть что-то важное в жизни и она очень занята. Но пока она беспомощно взирала на Тая, ей вдруг стало совершенно ясно, что он догадается, если она скажет неправду. Она сообразила, что у Тая был целый день в запасе, чтобы все разузнать о ней. Это не составит особого труда для человека с его связями и деньгами. А если он еще и не сделал этого, то чутье подсказывало ей, что непременно сделает. Она решила подойти с другого боку:
— Ну и в какой же роли ты меня видишь?
Она пыталась спровоцировать его, задав вопрос прямо в лоб, но он воспринял это всерьез и ответил мягким и рассудительным тоном:
— В роли временного работника для выполнения мелких поручений, ради которых нет смысла нанимать человека на постоянную работу.
— Но понадобится не один месяц, чтобы оплатить причиненный ущерб, — осторожно пыталась переубедить его Трейси. — Немалый срок, чтобы стоило брать на это время работника на полный день.
И вновь спокойный ответ Тая подтвердил его решительность:
— Мне не нужен человек на постоянную работу. Как только отработаешь сумму ущерба, вакансия закроется. Мне не придется держать кого-либо на службе, а ты сможешь вернуться к своей… жизни.
Трейси отвернулась и в отчаянии начала мерить комнату шагами. Он не стал говорить: «Ты в долгу передо мной, потому что воспользовалась моим доверием и доброжелательностью и разбила мою машину». Она бы, пожалуй, нашла, что ответить. Но Тай оказался куда хитрее. Он не сказал этого, а представил дело так, будто ее работа решит для него кое-какие проблемы. Трейси настолько погрузилась в размышления о том, как бы обойти его изощренный маневр, что слегка вздрогнула при звуке его голоса.
— Ты повела речь о мести. Уж не хочешь ли этим сказать, будто боишься, что я буду плохо обращаться с тобой, если ты согласишься работать у меня?
Трейси замешкалась, а потом повернулась, чтобы получше рассмотреть его.
— Ты и не делал тайны из своего отношения ко мне. Откуда мне знать, что ты не воспользуешься этим как прекрасной возможностью унизить меня и поставить в неловкое положение? — Она сглотнула от волнения, когда на лице его появилось жесткое выражение, но принудила себя продолжить и выговорить вслух то, что было на уме у них обоих: — Я знаю, ты презираешь меня из-за того, что я натворила с Рио и Кейном. Ты, наверно, считаешь, что я не слишком старалась загладить вину перед ними или не понесла наказания по заслугам, но тебя, пожалуй, удивит, что в этом я с тобой согласна. Хотя они легко простили меня. — Трейси так трясло, что пару раз она клацнула зубами, а потому надолго смолкла, пытаясь унять дрожь. От нахлынувших чувств у нее защипало в глазах, но ей удалось сдержать слезы, когда она призналась: — Мне никогда не загладить своей вины ни перед одним из них, но не тебе играть на этом, не тебе карать меня.
Когда она только упомянула о событиях, случившихся год назад, и произнесла вслух имена Рио и Кейна, сердце у нее сжалось от боли. Чувство неизбывной вины — она хоть и не одобряла затеваемые матерью интриги против Рио, но молчала вместо того, чтобы все рассказать, — и сейчас не притупилось.
И хотя Трейси в конце концов все же вывела мать на чистую воду и приложила все силы для того, чтобы Кейн с Рио вновь были вместе, это надо было сделать куда раньше. Нужно было разоблачить махинации Рамоны, как только ей, Трейси, стало известно о них. Не ослепляющее чувство преданности матери и страх перед местью Рамоны вынуждали ее держать язык за зубами так долго, что она на деле превратилась в подручную матери.
Трейси вовек не простит себя за те страдания, что она причинила Кейну и Рио. У нее в голове не укладывалось, как они смогли простить ее, хотя и тот и другая настаивали, что и вправду простили и что по-прежнему считают ее членом семейства Лэнгтри.
Комната вдруг закачалась и начала вращаться. Трейси неловко ухватилась за спинку кресла с подголовником, чтобы не упасть. Слишком много навалилось на нее разом. Вчерашнее происшествие и то, что случилось этим днем, попытка Тая принудить ее отработать ущерб, который она нанесла ему, напоминание о Кейне с Рио, даже мысли о них и о том, сколько зла еще может причинить Рамона — все это оказалось выше сил Трейси.
Тай в мгновение ока очутился рядом, схватив ее за плечи и поддерживая, пока Трейси старалась преодолеть слабость в ногах и остановить кружащуюся перед глазами комнату.
— Ты давно ела в последний раз? — резко спросил он.
Его ладони были такими теплыми, такими… желанными. Изумление от этого открытия заставило Трейси опомниться. Ведь с некоторых пор, уже давно прикосновение чьей-либо руки не вызывает в ней настоящего отклика; прикосновение мужчины никогда не сможет внушать ей доверие. Трейси уперлась в грудь Тая руками, чтобы сохранить дистанцию. И вдруг он показался ей даже выше и мощнее, чем прежде. Гулкое биение его сердца у нее под ладонью только усиливало это впечатление. Впечатление ошеломляющей мужественности. И в этот пугающий момент в ней шевельнулось что-то слабое и явно женское. Ей нравилось, как Тай касается ее; ей нравилось прикасаться к нему.
Вновь пережитое потрясение придало ей сил. Трейси оттолкнулась от Тая и отступила на шаг. Что бы это значило? Тай пристально вглядывался в ее бледное лицо, а она пыталась скрыть смущение.
— Я спросил, когда ты ела в последний раз.
Трейси покачала головой.
— Я поем… попозже.
— Да-а, как же. Я заказал еду на дом.
И, будто эти слова были чем-то вроде магического заклинания, раздался звонок по внутреннему телефону. Тай направился в прихожую. Трейси наблюдала за тем, как он поднял трубку и велел разносчику из ресторана подняться. Потом вынул портмоне.
Он слишком по-хозяйски распоряжался. Трейси это возмутило. Но что-то в ней — в самой глубине души — испытало облегчение и благодарность: слава богу, кто-то принял в ней участие и может вот так бесцеремонно распоряжаться.
Она слегка устыдилась своих чувств, но одинокая, неприкаянная часть ее души, разуверившаяся в том, что хоть кому-нибудь на свете есть дело до того, жива она еще или уже нет, была тронута до умиления. Видно, ей как раз и нужен был кто-нибудь вроде Тая Кэмерона, чтобы привести ее в чувство.
Хотя Трейси и понимала, что пребывает в полосе невезения, но не осознавала в полной мере, в какое жалкое и беспомощное существо превратилась. И тут же осознала со всей очевидностью, что нельзя сидеть сложа руки. Так или иначе, тем или иным способом, но нужно что-то предпринять.
Тай Кэмерон принадлежал к тому типу людей, которым точно известно, что им нужно и как добиться этого. Да, он властный, да, он упорно добивается своего. Но ему, пожалуй, неведом страх одиночества, ему, скорее всего, ни разу в жизни не доводилось чувствовать себя потерянным. Он был совершенно уверен в себе и своем положении в обществе. Ему не приходилось просыпаться поутру, прикидывая, чем бы заполнить свое время. И не нужно было выпивать на ночь, чтобы справиться с бессонницей из-за того, что ощущал себя никчемным и погрязшим в грехах.
