Выражение лица Майкла стало угрюмым. София испугалась, что он выйдет из себя от ее любопытства.
— Поведение Рэй Энн вряд ли можно вообще назвать естественным.
Ух ты! Мать Хейли страдает умственным расстройством или это он так шутит?
Должно быть, Майкл догадался, о чем подумала София.
— Послушайте, — нахмурился он, — вы же знаете, что не все женщины испытывают сильный материнский инстинкт. Рэй Энн не интересует ее дочь, и я благодарю за это Бога каждый день. — Взгляд его карих глаз стал суровым. — Это все, что я могу сказать по этому поводу.
Закончив кормить Хейли, он поднял ее вертикально и принялся осторожно гладить по спинке. Наступило неловкое молчание. София должна была остаться до тех пор, пока девочка не успокоится. Что ж, Майклу это удалось.
— Хорошо, — она поднялась на ноги, — полагаю, мне следует идти.
— Извините, что так долго задерживал вас, — произнес он, даже не взглянув на нее.
— Все в порядке, увидимся в понедельник утром.
Майкл кивнул, а София, обойдя вокруг журнального столика, прошла в прихожую, взяла сумочку и закрыла за собой дверь.
Настойчивый звонок телефона пробудил Софию ото сна. Сняв телефонную трубку, она пробормотала нечто невразумительное.
— Это Майкл, — услышала она. — Извините, что звоню так рано.
На часах было пять часов утра. София вздохнула.
— Что-нибудь произошло? — спросила она. — Хейли заболела?
— Я не знаю, что происходит.
— У нее поднялась температура, она тяжело дышит?
София быстро задавала ему вопросы о самочувствии девочки, но он все время отвечал отрицательно.
— Она беспокойно вела себя все выходные, — сказал он, — и плохо спала. Хейли неважно ест в ваше отсутствие.
София отбросила одеяло и села в кровати.
— Я сейчас приеду, — проговорила она.
— Вы не против?
— Конечно, нет, — произнесла она, услышав признательность в его голосе. — Сегодня понедельник. Я приму душ и буду у вас через час.
Сдержав слово, София приехала в дом Майкла и, открыв дверь ключом, который Майкл вручил ей еще в пятницу, обнаружила, что в квартире стоит тишина. Она прошла в гостиную и улыбнулась тому, что предстало ее взору.
На одном из кресел валялось банное полотенце, на краю журнального столика стояли кружка с кофе и стакан с водой, на кушетке — две непрочитанные газеты, на полу у ножки кресла — пульт управления телевизором, под журнальным столиком — рубашка Майкла и носки, на столе рядом с кухонной дверью — тарелка с едой.
Майкл вышел к ней босиком, с взъерошенными волосами. На нем была белая футболка и мятые штаны от пижамы.
— А вы говорили правду, — поддразнила она его, — когда сообщили, что не очень хорошо справляетесь с родительскими обязанностями.
— И вам доброе утро, — проворчал Майкл, затем огляделся, покачал головой и фыркнул от смеха. — Я и правда не солгал.
— А где принцесса?
— Вы не поверите тому, что произошло, — ответил он.
— Давайте выпьем кофе, — предложила София, — и вы мне все расскажете.
Они направились в кухню, где София заменила фильтр кофеварки, а Майкл принялся разыскивать две чистые кружки.
— Я не могу поверить в то, насколько быстро мой дом превратился в развалину, — сказал он. — Невозможно ничего сделать.
— Пока Хейли спит, я попробую прибраться, — с сочувствием произнесла София.
— Нет, я не могу позволить вам этого, — решительно проговорил он. — Я уберу все сам.
Майкл подошел к столу, отодвинул кресло и предложил ей присесть рядом.
— Так что такого невероятного произошло? — спросила София, положив локти на стол.
— Прежде всего, — сказал Майкл, — я хочу извиниться за то, что разбудил вас. Но я уже не знал, что и думать. Хейли не плакала, но не спала почти всю ночь.
София прикоснулась к его руке.
— Не нужно извиняться. Я рада, что вы обращаетесь ко мне за помощью.
Майкл молча смотрел на нее, и София, осознав, что уже достаточно долго держит свою ладонь на его предплечье, отдернула руку.
— Сначала я думал, что Хейли простудилась, — объяснил он. — Она не хотела ложиться в кроватку, и мне пришлось расхаживать по квартире, держа ее на руках. Когда Хейли засыпала и я уже готовился уложить ее, она просыпалась, и все начиналось снова.
— Трудно сказать, почему иногда дети…
— Но я думаю, что понял, в чем дело, — с волнением произнес он, и его лицо просияло.
Аромат кофе наполнил кухню. Майкл поднялся на ноги и подошел к разделочному столу. София следила за ним взглядом.
— Позвонив вам, — он налил кофе в кружки, — я положил Хейли на кушетку в гостиной, желая немного передохнуть, и вдруг девочка успокоилась.
София взяла кружку с кофе, продолжая удивленно смотреть на Майкла.
— Это все из-за свитера, который вы оставили в субботу, — объяснил он. — Свитер лежал под подушкой на кушетке. Как только я уложил Хейли на подушку, она успокоилась. Вернее, вы успокоили ее. Я надеюсь, вы не станете возражать против того, что я положил ваш свитер рядом с ней в кроватку.
— Я думаю, ее успокоил мой запах. Вероятно, она уже успела привыкнуть ко мне, — сказала София и удивилась своим словам. Ведь вряд ли Хейли могла привязаться к ней всего за два дня.
— Я не могу поверить в то, что понял, чего хочет моя дочь, — лицо Майкла сияло, хотя и выглядело явно усталым.
— Вот в этом и заключаются родительские обязанности, — улыбнулась София, размешивая ложкой сахар в кофе. — Нужно разгадывать много загадок.
Майкл покачал головой.
— Мне пришлось отгадывать эту загадку два дня.
— Если вам станет от этого легче, — она хихикнула, — то я скажу, что, пытаясь понять, чего хочет ребенок, нужно просто положиться на удачу.
— Но она хотела именно вас. Будь вы с ней рядом, этого бы не произошло.
— Возможно. — София сделала глоток кофе. — Но и мне придется полагаться на удачу, понимая, чего она хочет, когда я останусь с ней одна сегодня.
Они оба засмеялись, и София почувствовала возникающее между ними взаимопонимание. Голос рассудка предупреждал ее, что нельзя принимать это близко к сердцу. Но девушка не могла игнорировать тот факт, что, даже будучи рано разбуженной, она чувствует себя удовлетворенной и счастливой.
— Где я могу сделать отметку о нарушении вами правил? — спросила София и, заметив изумление Майкла, рассмеялась: — Вы нарушили собственное правило, поскольку одеты не по форме.
Майкл посмотрел на себя и простонал.
