— Вы очень побледнели, — заметил он, когда она выходила из машины. Он помог ей дойти до конторки портье, и она была благодарна за помощь.
Она села в кресло, пока Рик регистрировал их, а потом он проводил ее до номера.
— Вам нужно немного полежать, — посоветовал он, и она увидела искреннюю озабоченность на его лице.
Хотела поблагодарить его за помощь, но ей было трудно говорить. Никогда еще ее так не тошнило. Дорога была ужасной, но дело было еще в чем-то. Может быть, у нее наконец разыгралась утренняя тошнота. Но в очень неподходящее время.
Вот и спасительная ванная комната… Выйдя оттуда, Лисса почти упала на кровать и провалилась в сон.
Позже, когда приняла душ, переоделась и почувствовала себя гораздо лучше, Лисса нашла Рика на террасе, где он сидел совершенно один. Увидев его озабоченное лицо, она улыбнулась.
— Со мной все в порядке, — сообщила она ему. — Как красиво. — Она подошла к стене террасы, висевшей над берегом.
Алые цветы бугенвиллеи полыхали огнем. Лисса писала о путешествиях, зарабатывала на жизнь, описывая прекрасные виды, но сейчас не находила слов, которые могли бы передать ее восторг.
Цвет моря было трудно даже назвать. Оно было похоже на пласт ровной блестящей травы, не тронутой дуновением ветерка.
На горизонте оно сливалось с безоблачным небом. Под нею берег был изрезан бухтами и заливами, а на холмах были разбросаны светлые строения. Справа от нее на холме поднималось несколько белых домов, над которыми возвышался купол собора.
— Амальфи? — спросила она.
Рик подошел к стене.
— Да.
— Трудно поверить, что все это существует в действительности, — заметила она.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Такая красота внушает благоговение. — Немного помолчав, он продолжил: — Мы могли бы остаться здесь на несколько дней, использовать гостиницу как базу для поездок, когда вы почувствуете себя лучше, а остальное время просто отдыхать. Здесь есть бассейн. Что вы на это скажете?
Она чувствовала себя хорошо, но идея отдохнуть какое-то время в этом раю пришлась ей по душе.
— Мне нравится. — Она улыбнулась, поворачиваясь к нему. — Мне все нравится.
— Рад это слышать. — Его темные глаза смотрели ей в лицо, и она почувствовала, что готова растаять от этого взгляда.
Но она не этого хочет. Надо прекратить эти глупости. Очень хорошо отодвинуть реальность, пока она здесь, но полностью забывать о ней нельзя.
Нельзя забывать о ребенке. Новые сердечные страдания — а они неизбежны, если она позволит себе влюбиться в Рика, — могут повредить малышу. Ее положение станет еще хуже, чем сейчас, потому что Рик не захочет ее. Тогда она останется одна и с разбитым сердцем. Нет, никаких романов — до рождения ребенка.
— Хотите чего-нибудь выпить до обеда? — Рик указал на столик, где он сидел до ее прихода.
Она кивнула и направилась к столику.
— Какого-нибудь фруктового сока.
Спустя несколько минут она потягивала холодный сок и упивалась видом. С облегчением подумала, что вряд ли Рик понял, что с нею произошло у стены. Они продолжат общаться как друзья.
Он вытащил из кармана свой телефон.
— Мои сестры прислали мне фото. — Он нажал несколько кнопок и передал телефон ей.
Лисса улыбнулась, глядя на фотографию двух широко улыбающихся подростков. Это были замечательные девочки с прямыми черными волосами и знакомыми темными глазами.
— Они близнецы, — заметила она.
— А разве я не говорил?
Ей стало понятно, почему у его дяди и тети было так много забот. Растить маленьких близнецов нелегко. Не удивительно, что им не хватало времени для двенадцатилетнего мальчика.
— У них счастливый вид, — заключила она. Рик не допустил бы, чтобы им было плохо. Но почему она так уверена в этом? Ведь на самом деле она его не знает, как же она может судить, что он за человек? Но у нее такое чувство, что они знакомы очень давно.
— Красивые девочки. Я понимаю, почему вы их держите под замком.
Он рассмеялся.
— Через год они закончат школу. Не знаю, что я тогда буду с ними делать.
— Не вам решать. Они будут взрослыми.
— Но такими юными и ранимыми.
— Сейчас двадцать первый век, Рик. Нужно дать молодым женщинам свободу. Нельзя держать их взаперти. Их ждет так много впечатлений, встреч, событий.
— Не всегда хороших.
— Возможно, но большая часть будет хорошей, а плохая сделает их сильнее.
— Мне не хочется, чтобы в их жизни было что-нибудь плохое. Я защитил бы их от всего тяжелого и грустного.
— Знаю, — тихо заметила она, — но уверяю, они не поблагодарят вас за это.
Рик убрал телефон в карман.
— Может быть, мне не нужна благодарность. — Он посмотрел на море и вздохнул. — А что бы вы хотели делать завтра?
На следующий день, нежась на солнышке, Лисса разглядывала куски голубого неба через крышу навеса из палочек, затенявшего один конец бассейна. Блокнот праздно лежал у нее на коленях. Неожиданно на нее обрушился холодный душ.
Рик. Она рассмеялась.
— Таким способом вы стараетесь произвести впечатление на клиентов?
От его мальчишеской улыбки у нее екнуло сердце. Лисса уткнулась в блокнот, стараясь не смотреть на его мускулистую грудь и оливковую кожу, поблескивающую на солнце.
— Почему вы не идете поплавать?
— Я работаю.
— Это можно сделать позже.
Да, она могла бы. Лисса со вздохом отбросила блокнот и ручку. Она действительно старается быть в его глазах деловой женщиной, но всему есть предел.
Убедившись, что рядом нет других посетителей, она разбежалась, прыгнула через голову Рика и, как пушечное ядро, вошла в середину бассейна. Вот где пригодилось ее австралийское воспитание. Больше половины своего детства она провела в воде и плавала как рыбка.
Когда Лисса вынырнула, Рик оказался прямо перед ней.
— Вот это нырок.
— Но вы ведь не думали, что я стану спускаться по лесенке?
— Не знаю, чего от вас и ждать, Лисса. Вы постоянно удивляете меня.
— Лесенки для слизняков, — заключила она. — Поплыли наперегонки до другого конца. — Еще не закончив говорить, она принялась грести к концу бассейна.
Рик доплыл на секунду позже.
— Ты схитрила. Ты вырвалась вперед на старте.
— Как ты смеешь? Я никогда не мошенничаю.
— Хорошо. Поплыли наперегонки до другого конца.
Он тут же оттолкнулся, и ей пришлось догонять.
