— Как тебе мое платье? — Анна повернулась, как манекенщица на подиуме. — Были в первоклассном ресторане, — прошептала она, — а теперь он предложил мне зайти к нему выпить. Пошли? — Она подмигнула Лоррен.
— Я не приглашена, — ответила она вяло. Махнув Анне рукой, она ушла в гостиную к телевизору.
Лоррен смотрела на экран, но ничего не видела. Наконец-то она разгадала его план: она отвергла предложение о перемирии и теперь за это расплачивается. Методично, одного за другим, он отбирает у нее друзей. Экран телевизора плыл у нее перед глазами. Пожелав матери спокойной ночи, она рано отправилась спать и не слышала, как ушла Анна.
На следующий день в школе в перерыве на ленч подруга рассказала ей обо всем: о великолепной машине, о ресторанной еде, о прекрасной выставке и непринужденной болтовне в его комнате.
— Скоро я опять иду с ним, — сказала Анна, но, увидев выражение лица Лоррен, тут же виновато замолчала. — Извини, дорогая, ты думаешь, я не должна этого делать? Я поврежу своей репутации?
Сердце Лоррен пронзила боль, но девушка заставила себя улыбнуться.
— Конечно нет, дорогая! Куда на этот раз?
— Он достал четыре билета на радиоярмарку в Лондоне, Пригласил Хью, потому что тот страстно увлечен всем этим, и еще какую-то девушку по имени Марго.
Боль в сердце сменилась жгучей злобой, но Лоррен удалось скрыть это от Анны. Подруга ушла, а Лоррен влетела в свой класс и обрушила свою ярость на ни в чем не повинных девочек. Они еле дождались спасительного звонка, хотя очень любили ее уроки.
В этот день была очередь Лоррен убираться в доме. Она всегда ухитрялась «забыть» про комнату Алана или наотрез отказывалась туда входить, и Берил приходилось заканчивать уборку самой. Но в этот вечер мать куда-то ушла, так что у Лоррен не было выбора. Она надела старые брюки и голубой свитер и приступила к уборке. Добравшись до комнаты постояльца, девушка постучала в дверь, надеясь, что его нет дома, но Алан открыл дверь и, увидев Лоррен с пылесосом, нахмурился.
— Если я не вовремя… — начала Лоррен и повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее:
— Нет-нет, входите.
Лоррен вошла в комнату и огляделась.
— О! Не так плохо, как я думала, — заметила она.
— А что вы ожидали? Ящики пустых бутылок из-под виски? Пепельницы, заваленные окурками? Женщин штабелями по всему полу?
— Да.
— Сожалею, что разочаровал вас. В следующий раз предупредите меня заранее, и я постараюсь что-нибудь сделать. — Он надел пиджак. — Я иду к машине.
Лоррен вытерла пыль, пропылесосила и привела все в порядок. Когда она уже заканчивала, вернулся Алан.
— Спасибо, — сказал он и упал в кресло. — В другой раз к вашему приходу тут будет полным-полно женщин. — Он намеренно вызывающе улыбался.
— Ну, вам труда это не составит, — спокойно ответила Лоррен.
— Разумеется. В моей записной книжке куча женских имен и адресов. — Алан откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на девушку. — Женщины… — Он сделал паузу, как будто задумался. — Рассказать вам, что я с ними делаю? Однажды я впускаю их в свой сад через ма-аленькую калитку. Даю им время немного подрасти и расцвести. И когда они наконец зацветут и созреют, я срываю их. — Он жестом показал, как выдергивает из земли цветок, и спокойно продолжил: — А потом я бросаю их, как сорную траву. — Он отряхнул руки и сцепил их за головой, насмешливо следя за реакцией Лоррен.
Девушка была напряжена, но взяла себя в руки. — Боже мой! — притворно воскликнула она. — Я непременно должна предупредить Анну!
Он насупился и хмуро посмотрел на нее.
— Анну? Не стоит. Мы с ней полностью понимаем друг друга.
«Ну вот, — подумала Лоррен, — и еще одна дверь с треском захлопнулась перед моим носом». Она понимала, что напрашивается на неприятности, но уже не могла остановиться и спросила неуверенно:
— А что… что бы вы сделали с такой, как я?
Его лицо превратилось в маску, а глаза были совсем не видны за ресницами. Немного помедлив, он сказал:
— С вами? Вас я никогда бы не впустил в мой сад.
Услышав это, Лоррен собрала в кулак всю свою волю. Девушка повернулась и как слепая вышла из комнаты.
Вечером позвонил Хью. Лоррен думала, что он избегает ее, но, когда она пригласила его к себе в гости, он сразу согласился. И опять все было как всегда: Лоррен вязала, Хью перелистывал журналы. Она чувствовала, что между ними появилось какое-то напряжение. Лоррен вдруг вспомнила, как он смотрел на Марго в тот вечер, когда провожал ее. А, ведь, он был едва знаком с ней! «Он знает меня уже два года, — подумала Лоррен печально, — но я не помню, когда он в последний раз целовал меня в губы».
Только сейчас Лоррен ясно осознала, что между ними все кончено так и не начавшись. Она опустила свое вязанье и прямо сказала об этом Хью — запинаясь на каждом слове, с непонятной покорностью и даже униженно, но знала, что должна все высказать до конца. Она смирилась с тем, что как женщина потерпела неудачу.
Если Хью и расстроился, то успокоился очень быстро. Лоррен приготовила чай, и они его выпили в полном молчании. Потом Хью ушел. Лоррен долго сидела уставившись в камин и терзаясь самоанализом.
Раздался стук в дверь. Машинально она откликнулась:
— Входите!
Алан остановился у двери, разглядывая девушку:
— Извините, мисс Феррерс, мне показалось, что я слышал голос Хью.
— Вы не ошиблись. Он ушел десять минут назад.
Лоррен понимала, как потерянно и уныло выглядит сейчас. Алан заметил ее состояние и спросил:
— Что-то случилось? Вы поссорились?
— Ничего такого не произошло, — ответила она печально. — Мы были друзьями, ничего больше. Друзьями и остались.
Алан сел на стул в сторонке, продолжая так же пристально ее рассматривать.
— Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Каждый раз все было одинаково: вы вязали и, как всегда, напоминали несокрушимую скалу, холодную и бессердечную, а он читал газету. Все абсолютно платонически, не так ли?
Пугающая точность его слов потрясла ее до глубины души, сердце опять пронзила острая боль, и Лоррен с новой силой ощутила свое полное поражение.
— Вы совершенно правы, если так хотите это знать.
Он продолжил, и его тихий, безжалостный голос ранил ее, как отравленная стрела:
— И вы, конечно, видели его поведение с Марго?
— Зачем сыпать соль на рану, — выдавила она с трудом, комкая вязанье. — Зачем вы…
Он сделал вид, что не расслышал, и издевался дальше:
— И теперь вы совершенно одна. — Казалось, Алан ликовал. — Ни одного поклонника…
— Да! — выкрикнула она, перебив его. — Абсолютно одна! Этого вы хотели, правда, ведь? Этого? Ну, теперь вы довольны, так что оставьте меня одну, уйдите!
