— А как насчет несерьезных? — спросил Питер.
— По крайней мере сейчас я ничего против них не имею, — ответила Шей.
Шей флиртовала. Она неприкрыто заигрывала с Питером.
Таннер встал и вошел в комнату, где проходила игра.
— Я думаю, на сегодня достаточно покера.
Мужчины молниеносно собрали карты со стола.
И только Шей удивленно смотрела на Таннера, не понимая, в чем дело.
— Пардон? — спросила она.
— Я сказал, что вы уже достаточно долго играли в карты сегодня вечером, Шей. Мои люди завтра смогут весь день играть в карты. Они будут охранять мою несговорчивую невесту.
Услышав имя Паркер, Шей еще шире открыла глаза и даже встала со своего места.
— Спасибо за игру, парни. Мы прекрасно провели время. — Шей замолчала. Она посмотрела на Таннера недобрым взглядом и добавила: — Это было единственное приятное событие за последние два дня…
Молодые люди пожелали хозяину спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.
— Ну что, мистер Кайфоломщик, все было очень мило. Однако не стоило портить настроение всем остальным только потому, что вы сами только что потерпели неудачу.
— Может быть, я просто подумал… Как там звучит эта фраза? — Таннер наморщил лоб, вспоминая учебу в Бостонском колледже. — Перемена взглядов — не преступление.
Воспоминания о Бостоне вызвали в нем так много чувств. Четыре года Таннер провел в Кембридже, обучаясь в Гарвардском университете. Четыре года он прожил под чужим именем. Это был маленький глоток свободы для человека, чья жизнь постоянно ограничена множеством условностей.
Шей напомнила Таннеру о том времени. Свободном и захватывающем.
Наблюдая за тем, как она флиртует с его человеком, он вышел из себя. Она заставила его страдать. Это так.
Но Таннер не стал сообщать ей об этом.
— Скажем так, я от тебя не в восторге, — проговорил он.
Да. Она явно не собиралась ему угождать. Шей язвительно усмехнулась и ответила:
— Что ж, я делаю свою работу.
— Тебе удобно? — спросил Таннер. Он говорил с ней все еще скорее официальным тоном.
Это были первые слова, которые он сказал ей после того, как она заявила ему, что он всего лишь ее работа. Она думала, что это будет еще одна ее колкость, просто едкая шутка, но Таннер обиделся.
Что ж, раздражать Таннера, принуждая тем самым покинуть Эйр без Паркер, было задачей Шей. Но его отступление обеспокоило ее..
Прежде чем она вошла в ванную комнату, он, молча, передал ей шелковую пижаму. Нельзя, сказать, чтобы Шей в этой пижаме утонула, но она все-таки была ей великовата. Однако прикосновение шелковой материи к телу было таким нежным и обволакивающим, что Шей перестала обращать внимание на то, что пижама была ей не совсем впору. В этой роскошной пижаме она выглядела восхитительно и чувствовала себя сексуальной.
По некоторым причинам сейчас больше, чем когда-либо, Шей должна была изображать из себя неприступную особу. Эта необходимость была продиктована обстоятельствами. Если этот принцик увидит хотя бы маленькую брешь в ее броне, кто знает, на что он способен? Ее основная работа сейчас — держать его подальше от Паркер. Не менее важная задача, которая стояла сейчас перед Шей, заключалась в том, чтобы как можно скорее отправить Таннера восвояси… без невесты, за которой он сюда приехал.
Справедливости ради Шей должна была признать, что день прошел совсем не так уж плохо. Она ждала худшего. Таннер оказался трудолюбивым работником, а партия в покер доставила ей истинное удовольствие.
Вдохнув в легкие побольше воздуха, Шей вышла в гостиную.
Таннер стоял возле кушетки и как-то странно взирал на нее.
Шей опустила голову и посмотрела на свою пижаму. Пижама была настолько ей велика, что висела на ней мешком и скрывала все женственные изгибы ее тела.
Так что взгляд Таннера не мог быть взглядом, про который обычно говорят: «он раздел меня». Это был какой-то другой, недобрый взгляд, который он сегодня весь день бросал в ее направлении.
Сначала это раздражало ее, и Шей скрежетала зубами. Но сейчас она неожиданно почувствовала теплоту.
— Что? — спросила она.
— Я только спросил, удобно ли тебе? — Голос Таннера звучал как-то по-новому. В нем слышалась сексуальная хрипотца, которой раньше Шей не замечала.
Шей прошла мимо Таннера к кушетке и ответила:
— Мне будет очень удобно, если ты перестанешь на меня так пялиться.
— Так значит, мой взгляд тебя смущает? — спросил принц.
Он встал перед ней на колени, так, чтобы видеть ее глаза. На губах его играла задумчивая улыбка.
Шей даже предположить не могла раньше, что у Таннера такая великолепная улыбка. Он улыбался не только губами. Улыбка светилась в его глазах. Его глаза излучали удовольствие.
Но разумеется, Шей не хотела, чтобы ее вид доставлял Таннеру нечто, даже отдаленно напоминавшее удовольствие.
— Я не собираюсь заигрывать с тобой, — спокойно произнесла она. — Уже поздно. Иди в постель.
— Кстати, о моей постели. Я буду рад видеть тебя в ней, — сказал Таннер, игриво приподняв брови.
Шей не удержалась и прыснула.
— Извини, принцик, но на этот раз я, пожалуй, пропущу.
— Кайфоломщица, — сказал принц, используя словечко, которым Шей наградила его, когда он прервал игру в покер.
Таннер поднялся с колен, повернулся и направился к двери, ведущей в его спальню.
— Таннер? — остановила его Шей. Вопрос, который сам собой слетел с ее губ, был настолько неожиданным для нее самой, что Шей испугалась. — Ты скучаешь по ней?
— По кому?
— По той женщине, о которой ты упоминал? Последней женщине, с которой ты встречался. Ты говорил еще, что она не такая злая, как я. Ты по ней скучаешь? Ты жалеешь о том, что сейчас у тебя никого нет? Я думаю, нелегко встретить женщину на такой работе, как у тебя. Ну, я хочу сказать, не то чтобы трудно было встретить женщину. Трудно встретить такую, которая действительно полюбит тебя. Паркер этого больше всего боялась. Она боялась, что будут любить не ее, а ее титул и деньги.
— Она тебе сама об этом сказала? — спросил принц.
— Не то чтобы она часто говорила об этом, но друзья понимают друг друга с полуслова. Так ты тоскуешь по своей последней подруге?
— Нет, — ответил принц. — Я должен был бы расстаться с ней еще раньше. Наши отношения были ошибкой с самого начала. Стефания думала, что жизнь со мной будет сплошным праздником, что каждый день она будет чувствовать себя как Золушка на балу, но реальная жизнь оказалась совсем другой. — Таннер замолчал.
