— Что? — Том вспыхнул. — Ты надо мной издеваешься?
— На выходные я буду приезжать домой.
— Какое счастье! — исполненным иронии голосом воскликнул он.
Нэнси подумала, что реакция мужа вполне оправдана, и решила не подливать масла в огонь, возражая или отстаивая свою позицию.
— Если захочешь, можешь навестить меня, — сказала она миролюбиво, мечтая поскорее закончить неприятный разговор. — Приезжай на несколько дней.
Том рассмеялся.
— И где же ты меня поселишь? На верхушке самого большого из уцелевших камней? А на свидание будешь приглашать в склеп с проломленной крышей, так?
Обладай Нэнси характером порезче, давно бы бросила трубку. Но она была мягкосердечна и хорошо воспитана, поэтому, кусая губы, продолжала выслушивать насмехательства.
— Нет уж, дорогая, я не позволю втянуть в эту идиотскую жизнь и себя. Буду ждать тебя здесь, в нашем доме, но имей в виду, что мое терпение небезгранично. Я серьезно говорю, — добавил он, угрожающе понизив голос. — Когда вернешься, мы поговорим окончательно. Надеюсь, за это время ты наконец решишь, что выбираешь: меня или работу. До свидания.
В трубке послышались короткие гудки, и Нэнси прижала ее к сильно задрожавшим губам. Слезинка на мгновение повисла на густых ресницах, затем сорвалась вниз и побежала по щеке. За ней последовала еще одна и еще…
Нэнси захотелось вдруг навеки остаться в этом гостиничном номере — забыть и о работе, из-за которой ей приходилось столько страдать, и о семейных неурядицах, грозивших вылиться в настоящий кошмар. Она сидела, вдавившись в диван, ощущая себя виноватой, оскорбленной, униженной и во всем запутавшейся, а в ушах все еще звучал грозный голос мужа.
О разводе она не желала и думать, потому что с детства привыкла относиться к семье как к некоей святыне, чему-то нерушимому, чутко оберегаемому. Но при этом прекрасно осознавала, что не устраивает Тома в качестве жены и что их брак не удался, и страшно мучилась от этого…
Некоторое время Нэнси сидела не двигаясь — тихо плача и глядя в одну точку. Потом медленно положила трубку на место, перешла на кровать и, свернувшись калачиком, попыталась уснуть. Когда все шло наперекосяк, а обостренные чувства превращались в душе во взрывоопасную смесь, она всегда так поступала, зная по опыту, что успокоить в такие моменты ее способен лишь отдых.
Молодая женщина только-только почувствовала, что проваливается в сладкую бездну сна, когда зазвонил телефон. Том, промелькнуло в ее моментально прояснившемся сознании, и ей сделалось дурно. Господи! Что ему еще от меня надо? — подумала она, открывая глаза и медленно садясь. Хочет сказать, что решил не откладывать окончательный разговор до моего приезда, что желает уже сейчас поставить все точки над «i»?
До нее дошло, что Тому неизвестно, где именно она находится и по какому номеру ей можно позвонить, только в тот момент, когда рука уже коснулась светло-серой телефонной трубки.
Нэнси с облегчением перевела дыхание.
— Алло!
— Я случайно не разбудил тебя?
Она мгновенно узнала голос Курта Ричардсона и почему-то так сильно разволновалась и обрадовалась одновременно, что даже встала с кровати и прижала к щеке ладонь. Удивительно, но после пренеприятной беседы с мужем перспектива поболтать с коллегой показалась ей спасением.
— Нет, не разбудил, — ответила она. — Я просто лежала, никак не могла заснуть.
— Может, сходим прогуляемся? — предложил Курт. — Погода замечательная… Обменялись бы мнениями о замке. Мы ведь теперь одна команда.
У него был необыкновенный голос. Бархатный, ласкающий слух. Он говорил ровно, но Нэнси чувствовала, что и его что-то волнует. Впрочем, может, ей всего лишь хотелось в это верить?
Она выглянула в окно, проверяя, настолько ли замечательна погода, хотя пойти с Куртом Ричардсоном на прогулку была готова хоть в снег, хоть в дождь.
— Да, на улице и в самом деле здорово. Небо прояснилось, выглянуло солнышко. — Разговаривая с мужем, она и не заметила, как распогодилось. Ссоры выбивали ее из колеи, а в последнее время, к сожалению, это случалось чересчур часто. — С удовольствием принимаю твое предложение.
— Отлично, — ответил Курт, и Нэнси показалось, что он обрадовался. — Где и когда встретимся?
— Мм… — Молодая женщина взглянула на свое отражение в шкафе-купе с зеркальными дверцами. Вид у нее был довольно усталый, но о том, что совсем недавно она плакала, говорили лишь чуть покрасневшие глаза, что тоже можно было списать на утомление. — Через пятнадцать минут в холле. Идет? — спросила она, прикидывая, что за это время успеет надеть темно-синее джинсовое платье и переплести две передние косички.
— Идет, — ответил Курт. Нэнси представила себе его улыбку, и ей самой захотелось улыбнуться. — Через пятнадцать минут жду тебя.
— До встречи.
Нэнси рывком сняла длинную футболку, которую привезла, чтобы носить в номере. Когда она доставала из дорожной сумки платье, у нее слегка дрожали руки. Не то оттого, что ей предстояло ближе познакомиться с архитектором, которого можно было смело называть мастером экстра-класса, не то оттого, что он так вовремя позвонил и так приветливо пригласил на прогулку. Но она не желала задумываться над причинами своего волнения, как будто инстинктивно чего-то опасаясь…
Курт стоял у огромного окна в холле гостиницы, оформленном в приглушенных вишнево-розовых тонах, когда Нэнси приблизилась и окликнула его по имени. Он вздрогнул, словно не ожидал услышать ее голоса, повернулся и виновато улыбнулся.
— Прости. Я задумался.
— Ты здесь давно? — спросила Нэнси.
— Минут десять, — ответил Курт.
Молодая женщина смущенно посмотрела на наручные часы и пожала плечами.
— Ровно половина. Может, они у меня отстают?
Курт покачал головой.
— Нет-нет, все правильно. Просто я пришел раньше.
Нэнси повела бровью, удивленная тем, что ее новый знакомый решил скоротать время здесь, в холле.
— Почувствовал себя в номере слишком одиноким, — словно прочитав ее мысли, ответил Курт и усмехнулся.
У Нэнси возникло ощущение, что он не без намека произнес последние слова. Однако она решила не задумываться над этим, повинуясь интуиции.
— Пойдем на улицу. Там не заскучаем.
— Пойдем.
Обрадованные переменой погоды жители и гости Хоика грелись на солнце: неторопливо возвращались с работы пешком, прохаживались по аллеям скверов и парков, гуляли с детьми и собаками. Молодые люди, оказавшиеся в этом городе впервые, выйдя из отеля, неспешно пошли вниз по засаженной деревьями улице.
— Как тебе номер? — полюбопытствовал Курт. — Устраивает?
— Вполне приличный, — ответила Нэнси, никогда не отличавшаяся особой привередливостью. — Даже уютный.
