Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
— Что стало с пленкой? — спросила Лариса у капитана.
Тот помялся, но ответил:
— Поскольку опергруппа приехала сюда уже по факту гибели молодого человека в больнице, а это произошло спустя почти сутки после съемок, то понятно, что мы искали уже не по горячим следам.
— Ну да. И все-таки?
— Так вот, пленка, хранившаяся в подсобке оператора, оказалась испорченной. На нее вылили ведро воды.
— Насколько я знаю, — медленно сказала Лариса, — от обычной воды пленка вряд ли будет полностью испорчена. Наверняка что-то можно восстановить.
— Ладно бы чистой водой эту пленочку «помыли», так ведь уборщица оставила ведро с мыльной водой, в которой было растворено немалое количество «Белизны». Знаете, что такое «Белизна»? — спросил он.
Лариса прокрутила в голове все мало-мальски знакомые ей названия чистящих средств и вспомнила, что, кажется, так называлось сильно воняющее хлоркой средство для отбеливания и дезинфекции унитазов. Стоило оно копейки, а руки от него потом пахли с неделю. Элечка Горская в пору своей молодости и соответственно бедности как-то раз купила эту штуку. Так потом она целую неделю ходила и ныла, что, дескать, запах противный. С той поры Эля разорялась на самые дорогие средства, но эту гадость больше не покупала. Иные жидкости по крайней мере пахли ароматизаторами.
— Да, я знаю. Хлорка.
— Вот-вот. А теперь представьте, что случится, если обработанную аргентумом пленку смочить раствором хлора?
— Я не помню химии, — честно сказала Котова.
— Да я тоже, — признался капитан, — но эксперты говорят, что пленка уничтожена и восстановлению не подлежит.
— Вы не знаете, кто это сделал? Ну хотя бы приблизительно?
— Бог с вами, нет, конечно. Я, разумеется, не должен бы вам этого говорить, но друг Олега Владимировича… Сами понимаете, здесь же нет камер внутреннего наблюдения, а пока мы выясним, кто здесь оставался в неурочное время да кто мог заходить в подсобку… Да еще неизвестно, сколько времени эта бобина с пленкой проплавала в ведре с грязной водой! Короче, работы непочатый край.
— А в рабочее время никто не мог ее в ведро бросить? — спросила Лариса.
— Видите ли, Лариса Викторовна, тут два момента. Во-первых, уборщица начинает делать свое мокрое дело не раньше шести, а то и позже, к тому же вчера и позавчера в подсобке, можно сказать, безвылазно находился техник-осветитель, Виктор. Он свидетельствует, что мокрую бобину обнаружил только сегодня утром. А в подсобку никто не входил. В студии было только три человека по причине раннего утра: директор, который говорит, что не выходил из кабинета, так как еще кофию не успел вкусить, сам техник-осветитель и секретарша Мария. Но она вообще находилась на четвертом этаже, там у нее жених работает. Значит, пленку испортили вчера вечером, причем поздно, когда все уже ушли.
— А вахтерша не могла бы помочь?
— Вахтерша здесь одна на все здание, а тут же много всяких организаций. На первом — администрация магазина, вход в который — с другой стороны, на втором, собственно, эта студия, где мы с вами и находимся. На третьем — куча офисов какого-то литературного агентства, на четвертом новости снимают, «Тараском-ТВ». Разве ж тетя Маша упомнит, кто и когда уходит! Мы с ней уже беседовали.
— Понятно, — медленно сказала Лариса, думая, что все-таки не помешает и ей поболтать с этой тетей Машей, — значит, с помощью пленки я не докажу свою непричастность. Я теперь у вас подозреваемый номер один?
— Нет, — неожиданно ответил капитан, — потому что мы не знаем, был ли отравлен суп. Посуда-то к нашему приезду была вся помыта. И вообще в банке с приправой мы нашли мышьяк.
Он показал на стоящую на разделочном столе банку с чесночной приправой. На сером боку баночки, сделанной в форме дольки чеснока, было написано: «Чесночная приправа».
— Хотите посмотреть поближе? — озаботился капитан, видя, как внимательно Лариса всматривается в банку.
— Нет-нет, — поспешно отказалась Лариса, помня карташовские наказы. Одним из них был категоричный запрет брать в руки то, что тебе предлагает сотрудник органов внутренних дел, если только это не протокол.
— Ай, умница, — просиял капитан, — видно, Олежка вас как следует натаскал! Я видел вас пару раз вместе, — сказал он в ответ на недоуменный взгляд Ларисы, не понимающей, откуда этот капитан знает о ее дружбе с Олегом Карташовым. — Правда, если мы найдем на банке ваши отпечатки, — продолжил он, — тогда, делать нечего, придется и вас включать в список подозреваемых.
— Ну и включайте, нечего делать для меня скидку, — уверенно сказала Лариса. — Только там нет моих отпечатков. Я впервые вижу эту банку. Да и потом согласитесь, что, если бы я была отравителем, я бы позаботилась об уничтожении улик, не так ли?
— Ну вот все и решили, — заключил капитан, — вы можете идти, а для протокола я вас позже вызову.
Они поднялись.
— Давайте я вас провожу, — сказал капитан, но не успел сделать и двух шагов, как что-то под его ногой хрустнуло. Капитан ойкнул. — Черт, опять сухарик!
— Да они у вас из кармана сыплются, — усмехнулась Лариса, показав на оттопыренный карман капитанской форменной куртки, откуда торчал цветной пакетик, наполовину раскрытый.
— Вот проныра! — вскипел капитан и покраснел, глядя на Ларису. — Это мой ребенок. Любит такие шуточки… и сухарики. Уши надеру, когда домой вернусь. Сашка! Иди сюда!
К нему подлетел лейтенант, заговорщически подмигивая Ларисе. Она попрощалась и вышла из студии в состоянии легкого недоумения.
Ее смущало несколько фактов, даже не фактов, а просто неприятных ощущений. Во-первых, очевидно, что пленку испортили не просто так, а с умыслом. Жаль, что программа шла не в прямом эфире — тогда бы никаких вопросов не возникло. В принципе Лариса знала, что невиновна и этот забавный капитан, по-видимому, тоже так считает. Но сейчас она находится в очень странном, двояком положении — с одной стороны, Дмитрий отравился приправой из банки, к которой Лариса не имела никакого отношения, а с другой — зачем понадобилось уничтожать пленку, если на ней нет никаких подозрительных моментов? Допустим, это была халатность, но как она вовремя случилась! Либо это все — досадное стечение обстоятельств, причем не в Ларисину пользу, либо — прямое указание на уничтожение улик. Ею самой или тем, кто хочет направить подозрения на нее. Короче, нужно разобраться. От этого зависит ее репутация, да и свобода, если уж на то пошло.
Давненько она уже ничего не расследовала! Жизнь какая-то серая стала, да и не до того было. Так что Котов отчасти прав: работа не давала ей заняться своим любимым хобби. Теперь, слава богу, есть и время, и желание, и самое главное — необъяснимое убийство, произошедшее практически у нее на глазах.
Что ей нужно сделать для начала? Не мешало бы поговорить с вахтершей, хотя ей, Ларисе, наверное, женщина ничего полезного не скажет. Но пренебрегать даже таким мелким источником информации было бы глупо, тем более что вообще сведений о случившемся у Ларисы — кот наплакал. Попытаться все же стоит. Далее, стоит позвонить Карташову, поговорить со свидетелями трапезы Димы. Хотя они и будут на нее косо смотреть, но все же надо. Итак, программа-минимум составлена, следует приступить к ее выполнению.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
