После этих слов одеяло поехало вниз, и Лестер наконец предстал перед дамами во всей своей красе – с царапиной на лбу и какими-то перьями, застрявшими в волосах.
Впрочем, было в лице Лестера и кое-что привлекательное. Например, густые брови. Или линия подбородка – несколько смазанная по причине покрывавшей лицо Лестера щетины. К носу Лестера – длинному, тонкому, с приплюснутым кончиком, – можно было, конечно, и придраться, но где это сказано, что нос у мужчины непременно должен быть миниатюрным и правильным?
В целом же лицо Лестера можно было назвать тоже по-разному: либо открытым и широким, либо плоским и ровным, словно пустыня, раскинувшаяся прямо за стенами дома Хьюлеттов, – это уж кому как нравится.
– Я не насильник, – прозвучали первые за это утро слова Лестера.
За спиной Одри раздался смешок, и она обернулась к двери.
Чарли Уайлд стоял, прислонившись к косяку. Рубашка его была расстегнута на груди и открыта не только для утреннего ветерка, но и для взгляда Одри. Неизвестно, коснулся ли груди Чарли ветерок, но что касается взгляда Одри, то он прилип к его широкой груди, словно притянутый магнитом.
Впрочем, справедливости ради, признаем, что посмотреть и в самом деле было на что, природа над Чарли потрудилась на славу.
Да, большого труда стоило Одри отвести глаза от фигуры Чарли, однако она сумела сделать это и, потупившись, прошептала:
– Д-доброе утро, Чарли. Позвольте представить вам мою тетушку – мисс Айви Мэделин Хьюлетт.
Она подошла к Айви, взяла ее за руку и силой развернула лицом к Чарли.
– Дорогая тетушка, это мистер Чарли Уайлд. Он играет на корнете, а вчера ночью подвергся разбойному нападению на дороге, и его ранили. В руку.
– Да, мэм, это так… – Пронзительный крик Айви не дал ему договорить.
– О, мистер Уайлд! Какой ужас!
Она подскочила к Чарли и ухватила его за здоровую руку.
– Но почему вы встали с постели, мистер Уайлд? – озабоченно спросила Айви. – Ну, ладно, раз уж встали, тогда по крайней мере извольте присесть в кресло.
Айви бережно повела Чарли к креслу и усадила раненого героя. Затем осмотрела его повнимательнее и нахмурилась.
– Одри, почему ты не одела мистера Уайлда как следует? Ну-ка, марш наверх, и принеси для нашего гостя отцовский халат и домашние тапочки.
– Конечно, тетушка, я сейчас! – откликнулась Одри, проклиная себя за несообразительность. И в самом деле, как это она не додумалась до таких простых вещей? Раненый джентльмен должен быть одет так, как подобает раненому джентльмену. Разве тетушка не рассказывала ей об этом? Рассказывала, и не раз.
– Я сейчас вернусь, Чарли, – сказала Одри. – Пожалуйста, простите меня за то, что я не подумала обо всем этом раньше.
Одри успела заметить, как начинает открываться рот Чарли, который явно хотел что-то ответить ей, но самого ответа уже не слышала, поскольку неслась наверх, перепрыгивая через ступеньки. Наконец взбежала, бросилась к гардеробу и вытащила на свет божий халат отца и домашние тапочки. Немного подумала и прихватила еще на всякий случай его трубку – ей почему-то подумалось, что такой импозантный молодой человек, как Чарли, будет выглядеть просто неотразимо, если, ко всему, закурит еще и трубку.
Вернувшись в гостиную, Одри застала любопытную картину: покрасневший от смущения Лестер продолжал бревном лежать на диване, а тетушка Айви хлопотала вокруг него, то поправляя ему подушку, то подтыкая одеяло. Одри невольно хихикнула.
Затем она тревожно повела глазами, проверяя, здесь ли ее рыцарь, и тут же успокоилась, обнаружив Чарли в том же кресле, где оставила его.
– Надевайте халат, тапочки и сидите спокойно, мистер Чарли Уайлд, – строгим тоном распорядилась Одри. – Не забывайте о том, что вы раненый и вам необходим покой.
Затем она склонилась над Чарли с тапочками в руке, помогая ему переобуться.
– Теперь посидите немного, а мы с тетушкой принесем вам завтрак. Чувствуйте себя как дома. Если хотите курить – вот трубка. Чтобы табак не отсырел, я всегда добавляю в него немного яблочных долек. Попробуйте.
– Но я не курю.
Одри совершенно растерялась и резко отдернула руку. Чарли стало жаль ее, и он поспешил сгладить неловкую ситуацию:
– Не сердитесь, мэм. Это здорово, что вы принесли мне табак и трубку, просто я не курю… Спасибо.
Он извинялся непонятно за что, а Одри продолжала стоять неподвижно, тупо уставясь на зажатую в руке трубку. Было похоже, что только что поколебались устои придуманного ею мира. Чарли вздохнул и продолжил, найдя на этот раз, пожалуй, самые удачные слова:
– Курение вредно для нас, трубачей. Оно сбивает дыхание.
Одри воспряла духом после этих слов. Наконец-то все встало на свои места и оказалось предельно простым и понятным.
– Конечно, Чарли, – кивнула она. – Я понимаю.
С просветлевшим лицом она отложила трубку в сторону, взяла с дивана подушку и принялась хлопотать вокруг Чарли. Тому даже стало неловко из-за такого внимания к собственной персоне.
Чарли взглянул на товарища, возле которого продолжала хлопотать Айви, и с улыбкой заметил:
– Мне кажется, что было бы неплохо отозвать вашу тетушку куда-нибудь хоть ненадолго, чтобы бедняга Лестер мог встать. Вы же знаете, как он робеет в присутствии женщин. Ну а когда леди, подобная вашей тетушке, оказывает ему столько внимания, он и вовсе может копыта отбросить.
Одри понимающе кивнула и подошла к Айви.
– Пойдемте, тетушка, – сказала она. – Нам пора заняться завтраком – надо как следует накормить проголодавшихся мужчин.
Айви охотно согласилась с племянницей, и обе дамы покинули гостиную. Они ушли, и без них в гостиной вдруг стало мрачно и пусто. Словно из комнаты вместе с их смехом и щебетанием ушло что-то очень важное – может быть, душа гостиной отлетела прочь? Чарли тряхнул головой, отгоняя эти странные мысли, и направился к дивану, на котором съежился Лестер.
– Можешь вылезать, старина, – сказал он, трогая Лестера за плечо.
Заботы мисс Айви Хьюлетт и впрямь едва не довели Лестера до кондрашки. Он лежал под одеялом, свернувшись в тугой клубок, – совсем как еж перед лисой. Одеяло, укрывавшее Лестера с головой, было плотно подоткнуто со всех сторон.
На обращение Чарли он не откликнулся – ни словом, ни движением.
– Лестер, старина! – еще раз тряхнул его за плечо Чарли.
“Черт побери! – подумал Чарли. – Неужели эта сумасшедшая тетушка Айви и в самом деле уморила Лестера своими ухаживаниями?”
Но нет, все обошлось, и Чарли вздохнул с облегчением, когда одеяло шевельнулось и из-под него блеснул настороженный глаз.
