– Кто знает? Вильгельм и мой папа все время не ладили между собой.
– Они знали друг друга?
– Короля знают все.
– Но король знает не всех. Почему Вильгельм повелел убить ваших родителей?
– Возможно, он здесь ни при чем. Если бы Вильгельм убивал всех, кто от него отрекался, ему хватило бы работы на много лет. Впрочем, я знаю, что отречение моего отца сильно задело Вильгельма.
– Почему?
– Мой отец отрекся публично.
– Так поступали многие.
– Да, но мой отец был… – Она замолчала, плотно сжав губы.
– Кем был ваш отец?
– Не важно.
– А я подозреваю, что очень важно, мисс Ронли.
– Для вас нет, месье Бельмонд.
Его ноги постепенно приобретали чувствительность. Они болели, так же как и все тело, но боль означала, что конечности еще живы. Он пошевелил пальцами ног и довольно улыбнулся.
– Он опять вас побьет, – уверила его Эйлин.
– Знаю.
– Почему вы не хотите мне сказать, кто вы такой? Ваше молчание доказывает вашу вину.
Он осторожно ощупал свой рот, вытерев с губ запекшуюся кровь. Эйлин спокойно наблюдала за его действиями. Похоже, она не из брезгливых.
– Он опять вас побьет, – повторила она, подавшись вперед. – Я не сумею его остановить.
– Зачем вам вмешиваться?
– А и правда, зачем? – тихо спросила она, потом продолжила, придав своему тону суровости: – Как глупо с моей стороны думать о подобных вещах. Пусть Милфорд сделает из вас отбивную котлету, ведь вы не хотите говорить ему правду. Кто знает? Может, его подозрения верны. Вы лжете не только ему, но и мне.
Нейл глубоко вздохнул, почувствовав острую боль в сломанном ребре. Ему не нравилось, что его называют лжецом, но Эйлин права: он действительно ее обманывал. Он облизнул израненные губы и решил перейти на французский.
– Если теперь я расскажу ему другую историю, мадемуазель, он все равно мне не поверит. Он убедил себя в том, что я шпион-якобит.
– А разве он ошибается?
– Ошибается.
– Вам надо сказать об этом. Или вы не знаете, что шпионаж карается смертной казнью?
– Сначала меня должны судить. Милфорд – шериф?
– Нет, но он может отправить вас к шерифу.
– Что ж, значит, я отвечу перед судом.
– Если доживете.
Он опять замолчал, чувствуя, как им постепенно овладевает усталость. Ему казалось, что все происходит не с ним.
Эйлин быстро отступила к стене.
– Если вы не расскажете мне правду, я не смогу вам помочь.
Он удивленно вскинул брови:
– Я не жду от вас помощи.
Она взяла в охапку вещи Нейла и бросила их ему.
– Одевайтесь. Другого шанса может не быть. – Она смотрела, как он натягивает носки и сапоги. – Почему вы мне не доверяете? Почему скрываете от меня правду?
Он встал и надел сюртук.
– Вы сказали, что не станете передавать Милфорду мои слова.
– Да. Они останутся между нами.
– И что он не причинит вам вреда.
– Совершенно верно.
– Откуда вы знаете? Он ударил меня в гневе и может сделать то же самое с вами. А если он решит, что вы от него что-то утаиваете?
– Он меня не тронет.
– Кто его остановит? За якобитских шпионов дают награду, мадемуазель. Я не шпион, но Милфорд считает иначе. Даже если вы будете молчать, он может применить силу.
– И поэтому вы не хотите говорить?
– Да.
Она долго смотрела в его глаза, потом кивнула:
– Ну хорошо. Не говорите мне, кто вы такой. Но, пожалуйста, если вы знаете родственников моей матери, расскажите мне о них.
Он молча взглянул на факелы.
Эйлин шагнула к двери и постучала. Ей ответил голос Джека. Слава Богу! Джек всю жизнь работал в Ронли-Холле, он верой и правдой служил ее отцу. Старик напоминал Эйлин о ее беззаботном детстве.
– Джек, я замерзла. Выпусти меня, пожалуйста!
– Минуточку, мисс Эйлин. Сейчас придет Милфорд.
Джек завозился с замком. Эйлин обернулась и увидела, как Бельмонд надевает пальто.
– Merci, мисс Ронли, – произнес он и вдруг подошел к ней вплотную.
Она вздрогнула. Бельмонд нагнулся, почти коснувшись губами ее уха и обдав ее шею своим дыханием. Его правая рука была прижата к двери. Эйлин видела перед собой его длинные сильные пальцы. У основания среднего пальца белел след от кольца.
Она повернулась к нему лицом. Сердце ее гулко ухало под ребрами. Он оказался еще выше и крупнее, чем она думала. Они долго смотрели друг другу в глаза, потом Бельмонд улыбнулся. На щеках его проступили ямочки.
– Merci, Эйлин, – повторил он, оттолкнувшись от двери. – Я вам очень признателен.
В коридоре послышались шаги Милфорда. Щелкнул замок. Бельмонд отступил в глубь комнаты.
– Скажите ему, что я уже не связан, Эйлин.
– Милфорд, – позвала она, не отрывая глаз от Бельмонда, – француз развязан.
Было слышно, как мужчины, толпившиеся с другой стороны двери, достали из ножен оружие. Дверь медленно отворилась. Милфорд схватил Эйлин за руку и выпихнул ее в коридор.
– Зачем ты его развязала? – прорычал он. Бельмонд поднял кверху обе руки.
– Свяжите его, – приказал Милфорд своим охранникам.
Когда они закончили, он грубо подтолкнул Эйлин к лестнице.
– Отведите его в тайное убежище, – бросил он через плечо.
Глава 3
Милфорд указал на письменный стол:
– Вот все, что у него было.
Эйлин подняла рубашку, свисавшую с края стола, и рассеянно ее сложила, глядя на вещи Бельмонда. Два пистолета, кинжал и меч лежали рядом с кожаной сумкой, в которой виднелись свежая рубашка, маленький кошелек и нагрудный патронташ. Она вытряхнула на стол содержимое кошелька и сосчитала французские и английские монеты. У Бельмонда слишком мало денег и вещей, если учесть, что он собирался начать новую жизнь и щеголял в дорогом модном костюме.
– Что он тебе сказал? – спросил Милфорд.
– Почти ничего. Он спрашивал о тебе и о моей семье.
– Что ты сказала ему обо мне?
– Что ты воевал на стороне короля Вильгельма на континенте и в Шотландии. Он уже знал все от тебя.
– А что ты наговорила ему о своей семье?
– Очень мало.
