— Он потеряет зрение? — набравшись храбрости, тихо спросила Джуд.
— Еще слишком рано говорить. — Старый сиу взглянул на нее, удивленный дрожанием ее голоса.
— Но он будет жить?
— Еще слишком рано говорить. — Неуверенная надеж да, прозвучавшая в словах девушки, заставила старика слегка нахмуриться.
— Как он? — из-за плеча Джуд спросил Джо Варнесс, и его неожиданный вопрос, напугав ее, отвлек от раненого.
— Плохо, — с полной откровенностью ответил Джозеф. — Если он переживет сегодняшнюю ночь, то это будет знак свыше. Если он придет в себя, это даст ему еще шанс. Если он снова будет видеть… — Он выразительно пожал узкими плечами.
— Но его нельзя сейчас перевозить, не так ли? — поспешно заговорила Джуд. — Я хочу сказать, это уменьшит его шанс поправиться, правда?
В течение минуты старик непроницаемым взглядом пристально смотрел на Джуд, пока выражение ее лица не сказало ему достаточно много, а потом успокоил ее, проворчав:
— Его не следует перевозить.
Джуд натянуто улыбнулась кучеру, подтверждая заключение сиу, рассудив, что не лишится своего стрелка, пока не получит ответа на заинтересовавшие ее вопросы.
— Мы будем делать для него все, что в наших силах. Если в Шайенне есть врач, пришлите его со следующим дилижансом. А если нет и если раненый будет готов к поездке, я посажу его в следующий направляющийся на юг дилижанс, который должен быть здесь завтра поздним утром.
«Если он тогда еще будет жив» — это окончание фразы осталось не произнесенным вслух.
— Вы уверены, что он не доставит вам лишних хлопот, мисс Эймос?
— Конечно. — Джуд выпрямилась, придавая себе более уверенный вид. — Джозеф столь же искусен в лечении, как и в выпечке бисквитов.
— Когда речь зашла о бисквитах, кучер перевел взгляд на соседнюю комнату, и его мысли снова вернулись к делам.
— Мы не будем надолго задерживаться, нужно только подготовить к поездке Харви. Шериф захочет узнать об ограблении, чтобы они могли разыскать этих негодяев. Хотя вряд ли у полиции есть надежда схватить их.
— Джо, я дам вам на дорогу еды, — предложила Джуд.
— Благодарю вас за доброту, мисс Эймос. Я принесу багаж этого парня.
Готовя для пассажиров блюдо горячих бисквитов и черный кофе, Джуд старалась не думать о прикованном к постели мужчине. Харви вполне пришел в себя и мог держать собственную чашку, хотя был довольно бледен и его рука дрожала от потери крови. Пассажиры-мужчины поблагодарили Джуд за завтрак, и только от семейной троицы не последовало ни слова, и все члены этой семьи избегали ее взгляда, когда она наполняла стаканы мальчика и женщины подслащенным молоком.
— Пора грузиться, — в конце концов объявил Джо, стряхивая крошки со своих усов. — Нам нужно добраться в Шайенн до наступления ночи. Похоже, поднимается ветер и погода портится, а я хотел бы быть где-нибудь в сухом месте, когда начнется дождь.
Последовало благодарственное бормотание, и усталые путешественники один за другим направились к дилижансу. Сэмми запрягал лошадей, проверяя, чтобы сбруя лежала правильно на спинах свежих лошадей. Затем он подождал, пока не получил от Джо сигнала, что тот занял свое место, и пристегнул левую тягу левой лошади, давая знак животному, что все готово и можно трогаться.
Джуд стояла на крыльце, глядя на своих бывших попутчиков, занявших места в экипаже. Она подумала, что скоро они снова будут жить своей жизнью, а ей останется ее собственная, и внезапная грусть коснулась ее души. Джуд была очень удивлена, когда мистер Брокмен, усадив свою жену, задержался, а потом повернулся и, держа шляпу в руке, подошел к ней.
— Мадам, я буду вам очень признателен, если вы скажете этому парню, как я благодарен ему за то, что он сделал. Возможно, для него это не так уж важно… учитывая…
— Я уверена, что важно, — улыбнулась Джуд. — Спасибо вам.
— Благодарю, мадам. — Он надел шляпу с низкой тульей и под неодобрительным взглядом жены, наблюдавшей за ним из окна экипажа, медленно пошел обратно к дилижансу, который с открытой дверью дожидался его.
— Джуд не завидовала судьбе бедняги и, когда упряжка поехала со двора, со вздохом вернулась в дом.
— С раненым был Джозеф. Джуд привыкла, что сиу надолго погружался в задумчивые размышления. Иногда он мог несколько дней обдумывать что-нибудь, прежде чем решал, как перейти к делу. Это напоминало процесс брожения — просто его нельзя было торопить. Но набраться терпения было совсем не так просто.
— Где Сэм? — спросил старик.
— Чистит лошадей. Им тяжело пришлось, когда Джо старался удрать от преступников. — Джуд вздрогнула, вспомнив все, что случилось.
— Ты не пострадала? — Ее движение не ускользнуло от Джозефа.
— Нет. Я… я просто испугалась. Я сотни раз видела приезжавшие сюда ограбленные экипажи, но, все совсем подругому, когда смотришь в дуло винтовки и понимаешь, что можешь умереть. Я всегда думала, что буду храбрее, но я ничего не сделала, чтобы спасти себя.
— Быть храбрым — это знать, когда нужно действовать, а когда выжидать, — со вздохом сказал старик. — Думаю, на этот раз было время выжидать.
— Но он не стал выжидать. — Джуд кивнула в сторону раненого. — И он спас людей… возможно, ценой собственной жизни.
Джозеф ничего не возразил, и лишь его задумчивый, затуманенный взгляд снова коснулся ее. — Помоги мне раздеть его, — распорядился он, а когда Джуд внезапно покраснела, нетерпеливо поторопил ее: — Ему будет легче, и не думаю, что он собирается куда-нибудь, где нужны куртка и жилет.
— Да, конечно. — Джуд еще гуще покраснела.
Нагнувшись, Джуд возилась с рукавами куртки, чтобы снять ее с впечатляюще широких плеч, пока Джозеф поддерживал безжизненное тело мужчины в сидячем положении. Голова Макензи склонилась, и одинокий завиток темных волос упал ему на лоб. Джуд в восхищении смотрела, охваченная желанием убрать волосы нежным движением пальцев. Она так и сделала бы, если бы Джозеф не смотрел на нее с такой пристальностью. Вместо этого она дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы на рубашке стрелка. Она рассматривала перламутровые пуговицы и тонкую ткань одежды, сшитой на заказ для такого крупного человека, и ее чувства оживали от его запаха: запаха мужского тела, накрахмаленного белья, интимных запахов, так же незнакомых ей, как соленый запах далеких морей. Ей удалось стянуть через голову его рубашку, оставив его только в обтягивающем мускулистое тело нижнем белье, и Джозеф бережно опустил его на матрац.
— Остальным я могу заняться сам, — пробурчал он.
Джуд выпрямилась, с волнением сжав дрожащие руки, не желая уходить, не зная, следует ли ей остаться, и страшась выводов, которые, видимо, делал для себя Джозеф.
— Что он за человек, этот парень, с белыми руками и в такой изысканной одежде? — Старик пальцем указал на снятый с мужчины жилет. — Что ты знаешь о том, кого мы приютили под нашей крышей?
