– Полагаю, ты слышал о скандально известной мисс Мельбурн...
– А кто не слышал? – Брок сопроводил свой вопрос ироничной улыбкой.
– К сожалению, ты прав, – хмыкнул Гевин.
– Так ты встречал ее?
– А ты?
– Да, но несколько месяцев назад. Еще до скандала.
Гевин прищурился.
– И каково твое мнение?
– Нас не представили... но ее было трудно не заметить. Ты знаешь, что я люблю твою кузину больше, чем любой здравомыслящий человек любит свою жену, но признаюсь, мисс Мельбурн была сногсшибательна. Впрочем, раз ты сам встречался с ней в Лондоне...
Если бы все было так просто.
– Она гостит в Норфилд-Парке. Я покинул ее общество всего пять дней назад.
– О, ты взял ее в любовницы? – На лице Брока было написано удивление.
– Дело гораздо хуже, друг мой. Кузен Джеймс хочет жениться на ней.
Хотя они говорили тихо, Гевин оглянулся, чтобы увериться, что никто их не подслушивает. Слава Богу, оркестр сегодня играл громко, и скрипки старательно выводили свой напев.
Казалось, Брок вот-вот задохнется.
– Жениться на ней? Но скандал...
– Вот именно. Я почти не сомневаюсь: все, что лорд Венс говорит о ней, правда...
– Возможно. – Брок пожал плечами. – Но возможно, нет.
Что-то вроде надежды вспыхнуло в душе Гевина. Хотел ли он, чтобы Кира Мельбурн оказалась невинной? И если да, то почему? Разумеется, ее целомудрие – или отсутствие его – не имело для него никакого значения. Значит, он хотел этого только ради Джеймса – никакого другого разумного объяснения не существовало.
– Она исчезала с Венсом на два дня. После такого вопиющего происшествия как ты думаешь, кому поверит общество – ей или ему?
– Я не могу объяснить ее... необычное отсутствие, но у меня есть кое-какие сведения о лорде Венсе, и они вызывают любопытство. – Брок еще больше понизил голос. – Ты знаешь, что три года назад он был почти без гроша? Да-да, – заверил Брок, увидев, как вытянулось лицо Гевина. – И вдруг теперь у него более чем достаточно средств. Я несколько месяцев пытался узнать, какие вложения он сделал, что вознесло его от разорения к богатству, но не смог найти ничего – ни здесь, ни на континенте.
Вот это было действительно странно. Брок знал все о любых инвестициях. Он знал, как каждая новая богатая фамилия сделала свои деньги и как в свете восстанавливаются состояния. Брок вменил себе в обязанность все это знать. Но действительно ли отсутствие у него информации о Венсе могло иметь нечто общее с мисс Мельбурн?
Гевин глотнул шампанского и хмуро посмотрел на Брока.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У меня все еще сохранились контакты в определенных кругах: через них я узнал, что его деньги происходят из предосудительных источников. Если предположения верны, возможно, он совсем не заслуживает доверия. Не исключено, что мисс Мельбурн поверила ему и убежала с ним, не зная его характера.
Герцог закусил губу. Если теория Брока правильна, лорда Венса можно с уверенностью считать худшим из подлецов. И все же, если распутник обманом заставил мисс Мельбурн поверить, что собирается жениться на ней, разве не будет эта история весьма любопытной для любого, кто готов слушать?
Он вздохнул:
– Даже если ты прав, это вряд ли поможет восстановить ее репутацию.
– Тогда подумай вот о чем: один из приятелей Венса по визитам в трущобы намекнул, что он... обычно не интересуется представительницами пола, к которому принадлежит мисс Мельбурн.
Теперь Гевин действительно был потрясен. Венс говорил так, будто в самом деле наслаждался сладострастными забавами в постели с мисс Мельбурн.
– Так он содомит? Если это правда, зачем ему было бежать с мисс Мельбурн – женщиной, у которой нет ни денег, ни связей? Если он польстился на ее женские чары...
– То зачем ему нужна вся эта история? – Брок пронзительно посмотрел на него. – Вот это действительно хороший вопрос.
Еще в детстве Гевин обнаружил в Норфилд-Парке пыльные тайные коридоры, ведущие из спальни хозяина во все другие спальни дома. Коридоры, вероятнее всего, построил кто-то из предков, которым, как и отцом Гевина, управляло вожделение.
Много лет назад отец поймал его в этом коридоре или, правильнее сказать, юный Гевин наткнулся на отца, подглядывающего за одной молоденькой гостьей.
Больше он никогда не осмеливался войти в этот коридор, потому что не хотел стать таким, как отец. Он не искал наслаждения в любом попадающемся на пути отверстии, и у него сейчас даже не было любовницы, на что так прямолинейно указала Корделия.
И все же Гевин не мог отрицать, что хотел увидеть Киру Мельбурн обнаженной. По пути в Норфилд он постоянно представлял ее себе сидящей на нем верхом, а когда попытался соединить страстные видения вместе, то вспомнил слова Венса о том, что у Киры есть родимое пятно. В то же мгновение он понял, что у него есть средство доказать или опровергнуть заявления мерзавца. Сейчас Кира уже наверняка проснулась и одевается, так что он сможет узнать правду.
Бледные утренние лучи осветили южную сторону усадьбы, когда Гевин со свечой в руке отодвинул гобелен, скрывающий дверь в тайный коридор, и, сделав глубокий вдох, поднял щеколду.
В тоннеле было темно и пахло плесенью. Стены сомкнулись над ним, перейдя в низкий потолок и заставив его наклоняться, когда он шел по узкому проходу. Подняв свечу, Гевин старался разглядеть пометки у каждой спальни, сделанные рукой его отца. Хорошо, что дорогой папочка так основательно подготовился, следуя своим порочным наклонностям.
Наконец он дошел до Розовой комнаты, в которой жила Кира Мельбурн и где она сейчас наверняка совершала утренний туалет.
Соблазнительница Кира или нет?
Хотя правда не имела значения, когда дело касалось света, он искал ответов ради Джеймса. Если женщина так распутна, как заявлял лорд Вене, он без всяких сомнений устранит Киру из жизни своего кузена. Она была само воплощение скандала, отщепенка и, уж конечно, неровня семье Даггетов.
Однако отчего-то Гевину вовсе не хотелось найти родимое пятно в форме сердца на ее левом бедре, которое лорд Вене так похотливо описывал. Прикрывая мерцающее пламя свечи влажной ладонью, он наклонился к стене Розовой комнаты и осторожно отодвинул дощечку за портретом какой-то давно умершей дамы из рода Даггетов, которая наверняка перевернулась бы в гробу, если бы увидела его сейчас. Не обращая внимания на отчаянно колотящееся сердце, герцог заглянул в два маленьких отверстия для глаз.
Кира Мельбурн в ночной рубашке стояла перед зеркалом, купаясь в нежных золотых лучах, льющихся в комнату сквозь прозрачные занавески. Высоким чистым голосом она напевала какой-то знакомый мотив, который Гевин никак не мог определить. Ее лицо выглядело нежным после сна, блестящие черные волосы она заплела в простую косу, спускающуюся по спине. Кончик толстой косы касался изящного изгиба наверху ее ягодиц. Гевину захотелось прикоснуться к ней там, где ее плоть была такой округлой...
