Обернувшись, Джон сказал несколько слов спутнику. Незнакомец спешился с легкостью и изяществом опытного наездника. Он сделал несколько шагов, и Фэнси отметила, что он гораздо выше мужа. Грубая холщовая одежда болталась на его истощенном теле. Короткие рукава открывали окровавленные запястья.
Подняв взгляд, Фэнси увидела, что незнакомец изучающе смотрит на нее. Глаза его были темно-зелеными, темнее изумрудов. Они не были пустыми или безразличными, однако в них ничего нельзя было прочесть. Так стекло в пасмурный день отражает хмурое небо.
— Это Йэн Сазерленд, — представил незнакомца Джон. — Моя жена, Фэнси Марш.
Он смотрел на нее с прежним непроницаемым выражением, и на мгновение Фэнси даже показалось, что он просто не заметил ее. Затем он кивнул, но в его кивке не было и следа почтительности. Он не был похож на слугу. Его манеры выдавали в нем джентльмена.
Фэнси ощутила смутное беспокойство, нарастающее с каждой минутой.
Странно, но Счастливчик, который настороженно встречал чужих и всегда показывал свою неприязнь, на этот раз вел себя тихо.
— Мистер Сазерленд, — Фэнси слегка наклонила голову в знак приветствия.
Ей стало приятно, что она сумела немного растопить лед, который, казалось, сковал его. Он снова промолчал. Фэнси спросила себя, не лишен ли он дара речи.
— Привет, — голосок Ноэля звенел от любопытства. — Я Ноэль.
Что-то промелькнуло в зеленых глазах мужчины, но он остался неподвижным и безмолвным.
— Ты умеешь говорить? — Ноэль как будто прочитал мысли матери. — Фортуна не умеет. — Для Ноэля немота не была чем-то необыкновенным, о чем он не преминул сообщить.
Глаза Йэна на несколько секунд остановились на личике мальчугана.
— Я умею говорить, — неохотно сказал он.
Для Ноэля этого признания оказалось достаточно для продолжения беседы.
— Это мой пес, его зовут Счастливчик, — гордо заявил он и добавил: — Обычно он рычит на чужих. Наверное, ты ему понравился. У меня еще есть кот, енот и даже белка. А ты любишь животных?
На лице Йэна появилось странное выражение, его губы сжались, а спина еще больше выпрямилась. Фэнси замерла, ожидая, ответит ли он на простодушную болтовню Ноэля. Но его нежелание отвечать было слишком явным.
— Да, — наконец сказал Сазерленд и повернулся к Джону.
Фэнси увидела, как Джон устало повел плечами. Она знала, что в ее глазах, как в зеркале, отражается его разочарование обескураживающим началом их отношений с новым обитателем фермы. Передав Сазерленду поводья жеребца, Джон коротко сказал:
— Расседлай лошадей и накорми их. Позже Фэнси приготовит для нас обед.
Сазерленд взял обеих лошадей под уздцы и, не обращая никакого внимания на семейство Марш, повел кобылу и норовистого жеребца Джона к конюшне.
Фэнси пристально следила за его удаляющейся фигурой. Очевидно, он гораздо лучше чувствовал себя рядом с животными, чем с людьми. Как и Ноэль, она была удивлена той легкости, с какой Счастливчик принял Сазерленда. Однако она сама чувствовала себя неуютно в его присутствии.
Фэнси повернулась к мужу.
— Джон, — тихо сказала она, — что ты наделал?
— Не знаю, — так же тихо ответил он. — Я действительно не знаю.
* * *
Йэн чувствовал теплое дыхание лошадей, доверчиво идущих за ним следом. Он запретил себе испытывать какие-либо чувства, но не мог удержаться от восхищения силой и грациозностью этих благородных животных.
Он быстро напоил и накормил лошадей. В других стойлах тоже стояли лошади, и все они были выхолены и ухожены. Видно, что Джон Марш знал толк в породистых скакунах.
Невозможно было не наслаждаться мгновениями тишины и покоя среди этих великолепных созданий. Йэн работал, и напряжение понемногу покидало его. Закончив, он облокотился на дверцу стойла, чтобы еще раз полюбоваться красавцем жеребцом.
Боль прошлого сразу же пронзила его тысячами игл-воспоминаний. Йэн понял, что укрыться от боли нельзя, можно лишь отгородиться от нее стеной одиночества и отчаяния.
Выругавшись сквозь зубы, Йэн отошел от стойла. Мельком взглянув на сооруженную для него постель в углу, он стал искать то, что могло бы послужить ему оружием. Здесь было все, что обычно использовалось на ферме: коса, несколько топоров, вилы. Джон Марш действительно доверял ему.
Вздохнув, Йэн сел на узкую кровать. Было непривычно чувствовать под собой мягкий матрас после каменного пола тюремной камеры и голых досок корабельного трюма. Прошлой ночью его постелью была земля, но он так и не смог уснуть, думая о побеге. Он хотел украсть двух лошадей Джона Марша — одну оставить себе, вторую продать.
Его остановило то, что ему было слишком мало известно об этой колонии — Мэриленде. Он не знал даже, в какую сторону бежать. И потом, незажившие запястья и грубая одежда быстро выдадут его. Поэтому он решил выждать удобного случая. И все же свобода манила его, она была так близко, что он мог ощутить ее вкус.
Йэн потер ноющие запястья, привыкая к новому ощущению. Сколько времени он провел в кандалах? В его бумагах значилась дата торгов — двадцать пятое мая 1747 года. Год и месяц спустя после трагедии Каллодена.
Этот год показался ему вечностью. За это время Йэн стал чужим даже самому себе. Навсегда исчез влюбленный в науку юноша, средний сын старого лорда, который, согласно традиции клана Сазерлендов, изучал классические дисциплины в Эдинбургском университете. Как истинный шотландец, Йэн отлично владел любым оружием, но, получив образование, понял, что его сердце принадлежит книгам, а не войне. Тем не менее он не колеблясь встал под знамена принца Карла вместе с братьями. И с тех пор ему довелось увидеть столько смертей и несчастий, ужасов и разрушений.
Образы братьев не тускнели в его памяти, и неотступно снедала тревога за сестру. Маленький Ноэль напомнил Йэну о Кэти. Ему стоило большого труда сдержать улыбку при разговоре с ним. «Ты любишь животных?» — спросил Ноэль. Точно так могла бы спросить Кэти. Она любила животных, у нее была пара хорьков, за которыми девочка с удовольствием ухаживала — еще одна традиция семьи Сазерленд. Остались ли у нее сейчас ее зверьки? Или она совсем одна?
Йэн был истощен физически, но его мозг оставался ясным. Он силился разгадать, кто же такие Джон Марш и его жена, которая выглядела на добрых тридцать лет младше мужа. Она была немногословна и сдержанна, но ласковая улыбка, предназначенная сыну, преобразила ее. Однако в ее глазах сквозила настороженность, когда она смотрела на него. «Не без основания», — подумал Йэн. Он был уверен, что она понимала, что ее муж привел в дом отнюдь не покорного слугу.
Что ж, ему были безразличны ее опасения. Он ничего не должен Маршу и тем более его семье. Он не причинит им зла, но не станет задерживаться здесь хотя бы на час дольше, чем необходимо. Теперь цена доброты и преданности была ему слишком хорошо известна. Проведя детство в клане Макра, он не верил, что они могут предать интересы Шотландии и ее настоящего короля. Тем не менее он видел, как Макра сражаются против Сазерлендов. И то, что они позволили казнить Дерека, по странной прихоти сохранив жизнь Йэну, ничуть не уменьшило ненависти Йэна ко всем шотландцам, вставшим на сторону англичан. Произошедшая трагедия преподала Йэну важный урок: даже те, кому доверяешь, могут предать.
