Один из помощников Лесли прибыл, чтобы уложить ее волосы. Когда он закончил свою работу, Фонтэн обрела сногсшибательный вид.
Конечно, этому способствовали ее бриллианты и изумруды.
В это время появился Джамп Дженнингс. Фонтэн вздрогнула. В своем наряде он напоминал беженца из «Ангелов ада». Не будут ли смеяться ее друзья? Во всем нужно соблюдать меру.
— У тебя нет приличного костюма? — язвительно спросила она.
— Чем плоха кожа? — агрессивно парировал Джамп.
— У тебя… очень мужественный вид. Но костюм… подошел бы лучше. Итальянский, двубортный… Джамп сузил глаза.
— Леди, если вы хотели увидеть меня в костюме, вам следовало купить его. Я — актер, а не жалкий манекенщик.
Так начался вечер. Джамп был хмурым и раздраженным. Фонтэн ощущала легкое напряжение.
После нескольких бокалов шампанского она расслабилась. Черт с ней, с этой кожей. В Джампе шесть футов роста, он состоит из одних мускулов и прекрасно подойдет для завершения вечера.
Джамп напоминал молодого Брандо и буквально валил всех с ног. Он мог трахнуть любую женщину — и не скрывал этого. Но все его внимание сосредоточилось на Фонтэн. Она была особенной.
Они познакомились несколько дней назад на вечеринке в деревне, и Фонтэн почти сразу увезла его к себе на квартиру. Там они устроили четырехчасовой секс-марафон, высосавший всю энергию даже из неутомимого Джампа. Вот это дамочка! Богачка, да еще и стильная. Ему надоели двадцатилетние дурехи. Он хотел, чтобы она взяла его с собой в Лондон. Он мечтал попасть в Европу.
— Веселишься?
Фонтэн подкралась к нему сзади.
— Готов подрочить от скуки. Она улыбнулась.
— Господи, как ты груб.
— Тебе это нравится.
— Иногда.
— Всегда.
Его рука скользнула по ее ягодицам.
Она оттолкнула руку Джампа.
— Не здесь.
— Тебе все равно понравилось бы.
— Я не в силах устоять перед твоей чувственностью и умом.
Он прижался к ней и ухмыльнулся.
— Ерунда — все дело в моем члене!
Они занимались любовью несколько часов подряд. Во всяком случае, так им казалось.
Фонтэн лежала в постели под простыней, откинув голову на подушку и держа в руке сигарету. В гостиничном номере было еще темно. Снизу доносились обычные звуки нью-йоркских улиц и вой полицейских сирен. Джамп спал, по-детски поджав колени к животу. Во сне его мускулистое тело иногда вздрагивало. Фонтэн слышала легкий храп.
Она пожалела о том, что он не уехал к себе. Она не любила оставлять мужчин на ночь. Единственным человеком, с которым ей нравилось проводить ночи, был ее бывший муж Бенджамин, но это не имело никакого отношения к сексу. Да, они иногда занимались любовью, но Бенджамин не мог похвастаться большой выносливостью. Двухминутная эрекция — все, на что он был способен. Поэтому сексуальные удовлетворения она находила в других местах. Кто мог обвинить ее в этом? На всю ночь Бенджамин становился приятелем, несмотря на деловые звонки, настигавшие его в любое время суток и раздражавшие Фонтэн. Однако теперь ей не хватало их дружеских отношений. Она с грустью думала о том, что когда-то Бенджамин любил ее.
Что любит эта гора мускулов, лежащая у изножия кровати? Что угодно, только не ее.
Возможно, она ему нравится. Наверно, он испытывает к ней уважение, думает, что она может оказаться полезной. Но любовь? Это исключено.
Большинство сексуальных гигантов этого мира используют в своих интересах женщин, которым продают свои тела. Она знала это, потому что сама поступала так.
Вздохнув, Фонтэн встала и направилась в ванную. Посмотрела на свое отражение. Волосы торчали в разные стороны, макияж размазался. Чудесно. Может быть. Джамп — какое нелепое имя — бросит на нее один взгляд и исчезнет. «Наверно, я старею, если думаю только о том, как избавиться от него», — подумала она с усмешкой на губах.
Она пустила воду и встала под колючие ледяные струйки.
Джамп пошевелился и проснулся. Пошарил рукой, пытаясь найти ногу Фонтэн, и понял, что ее нет. Он упрекнул себя за то, что заснул. После секса следовало бы побеседовать. Он был готов помчаться в свою квартиру, побросать в сумку кое-что из одежды и улететь с Фонтэн в Лондон. Что такое для нее лишний билет? Он добросовестно отработает его стоимость.
Он услышал шум льющейся воды. Выбрался из кровати и направился в ванную.
За полупрозрачной занавеской вырисовывалось тело Фонтэн. Джамп без колебаний шагнул в ванну и оказался под холодным душем. За две секунды мощная эрекция исчезла, и член сморщился до полутора дюймов!
Фонтэн не смогла сдержать смех; Джамп казался уничтоженным.
Когда он пришел в себя, Фонтэн уже энергично растиралась полотенцем. Она оттолкнула его, сухо обронив:
— Не сейчас, мне надо собраться. Подавленный Джамп решил воспользоваться последним шансом.
— Может, ты возьмешь меня с собой? — спросил он. — Мы могли бы чудесно провести время.
Фонтэн на мгновение представила свое возвращение в Лондон вместе с безмозглым двадцатилетним актером. Нет, она хотела продемонстрировать свету иной имидж.
— Джамп, — ласково сказала женщина, — актер прежде всего должен научиться красиво уходить со сцены. Ты прекрасно сыграл свою роль, но нью-йоркские гастроли закончились, а Лондон не слишком гостеприимен.
Джамп нахмурился. Он не понял глубокого смысла сказанного. Однако когда кто-то говорил «нет», он был способен это услышать.
Глава 5
— Шерри? — Нико возмущенно посмотрел на Берни своими черными глазами. — Какого черта ты притащил ее сюда?
Они сидели в баре. Берни никогда не видел Нико таким рассерженным.
— У меня не было иного выхода, — растерянно объяснил он. — Когда ты позвонил, она была в доме и настояла на своем.
— В жизни всегда бывает запасный выход, — мрачно произнес Нико, отхлебнул водку и уставился в пространство.
Берни недоумевающе прочистил горло.
— Что происходит? — спросил он. — Мы развлекаемся?
— Мы сидим в дерьме. Сколько денег ты привез?
Берни похлопал по карману пиджака.
— Шесть тысяч долларов наличными. Мы будем играть на эти деньги?
Нико невесело рассмеялся.
— Я уже наигрался, мой друг. Я задолжал этому славному казино пятьсот пятьдесят тысяч долларов. Не говоря уже о моих личных шестистах тысячах долларов, которые проиграл до этого.
Берни нервно захихикал.
— Что это? Какая-то шутка…
— Вовсе нет, — выпалил Нико. — Чистая правда. Можешь без стеснения назвать меня кретином.
