Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Денис Димитриев, 1980 года рождения, числа — третьего, месяца — седьмого, москвич, срочником прошел Чечню и отслужил почти год по контракту, пока не демобилизовался из-за ранения. Затем — служба в МВД, оказавшаяся недолгой. Дедим понял, что в один непрекрасный день его либо сожрет эта бесчеловечная гнилая система, либо сам он кого-нибудь из ее вершителей и пешек порешит. С такими свинцовыми натурами, как у Димитриева, редкостно неспособными к компромиссам с совестью, в «органах» долго лямку не тянут. Он и не стал тянуть — уволился, пока не пристрелили «случайно» или пару граммов «герыча» не сунули в карман.
Лана ждала первого ребенка. В тот раз все кончилось бедой — выкидышем, и Дедим почувствовал за свою жену еще большую ответственность. Он не мог не беречь всех, кто ему дорог: жену, сестру, племянника и долгожданных своих мальчишек. Родители Дедима и Кати погибли больше десяти лет назад в автокатастрофе — с этого начались глобальные неурядицы в судьбе Катерины, и эта же трагедия закалила характер Дениса — старшего отныне мужчины в роду.
Частным сыщиком Дедим стал вроде бы случайно: то в одном агентстве помог знакомому следователю, то в другом. То олигарху жизнь спас, то дочери министра. Естественно, не безвозмездно. Короче, слухом о великом Дедиме земля столичная наполнилась как-то незаметно и быстро. Репутации молодого детектива-аналитика, который заканчивал к двадцати восьми годам психологический факультет МГУ и при этом бойцовских навыков не потерял, мог бы позавидовать и прославленный литературный сыщик. К тридцати трем слава упрочилась, хотя он не дал ни одного интервью и ни разу не появился на телевидении. Кстати, некоторые считали, что Дедим — некий фантом, придуманный российскими криминалистами для упрочения профессионального реноме в принципе.
— У вас опять двери открыты! Тоже мне, сыщики! — крикнула Катерина, заходя в квартиру брата. Она всегда внутренне ежилась от огромности и пустоты этих светлых хором.
«Никаких безделушек-пылесборников, только необходимое!» — решила Лана, въезжая в квартиру, и из нее как класс были изгнаны мелкие необязательные предметы: сувенирчики, салфеточки, украшения, картинки на стенах. В холле, открывавшемся взору входящего, находились ковер и телевизор. Больше ничего. Детям разрешалось играть на ковре, разбрасывая и не собирая игрушки. Тут же мальчишки смотрели мультики, состав которых цензурировался строгой матерью. Одежда и другие необходимые вещи прятались в необъятных, но разумно устроенных шкафах-купе. В других комнатах царил тот же минимализм — стол-стул-кровать-пара кресел. Всюду — практичные неброские шторы, которые легко стирались. И нигде никаких баночек, коробочек и тряпочек «про запас». Лана выбрасывала все, чему не находила сиюминутного применения. Чистота ее кухни могла соперничать с аптекарским залом. Единственное, где она не могла хозяйничать ни под каким видом, — кабинет мужа. Там тоже царил аскетизм в мебели, но хватало бумаг, дисков и книг, находящихся в довольно-таки хаотичном порядке. И еще Дедим любил тепло. Потому в его кабинете наличествовали толстые пледы, тапочки из овчины и ворсистый ковер. Дети же и супруга передвигались по холодному ламинату остальной части квартиры босиком. Оттого, наверное, почти не болели.
Катеринина реплика осталась без ответа: Дедим, закрывшись в кабинете, вел важный телефонный разговор, а Лана воевала со старшими мальчишками в кухне: они перессорились из-за сока, которого досталось чуть больше Андрону.
«Из-за этого светопреставления мы опоздаем на тусовку, и я не возьму все нужные интервью, не сделаю толковый материал и не получу гонорара, а получу новую порцию презрения и скандала», — подумала Катя и тут увидела свое несчастное пунцовое лицо в зеркале. «Злая, толстая бабища», — ужаснулась она своему виду. А ведь все утро потратила на укладку и макияж, который казался дома таким удачным.
— О, привет, красотка! Отлично выглядишь! — Дедим вышел из кабинета и с теплой улыбкой подошел к сестре, поцеловал ее в щеку.
— Ты не одет! — ужаснулась Катя.
— А что там одеваться-то? Стиль — casual, насколько я понимаю. Пати на открытом воздухе, концерт, лицемерные чмоки и восхищения. Ананасы в шампанском прилагаются.
— День, о твоих вечных джинсах не может быть и речи!
— Спокуха, сеструха! — поднял руку Дедим, стараясь перекричать рев отпрысков, несущийся из кухни: видно, Лана пустила в ход тяжелую артиллерию — раздала по шлепку и развела по разным углам спорщиков.
— Мои черные дорогущие джинсы с бирюзовой рубашкой — то, что доктор прописал.
— Ну, не знаю, давай быстрее. А то у меня голова лопнет от этих воплей. Я всегда заболеваю, когда прихожу к вам.
— Это с непривычки. Редко заходишь. Кстати, пить-есть хочешь или надеешься на сногсшибательный фуршет? — Дедим говорил уже из спальни, переодеваясь.
— Да я о еде думать не могу! Трясусь вся, как первокурсница. Господи, я забыла диктофон! — заверещала Катерина и полезла в сумочку в поисках профессионального орудия труда.
— Паникуешь, журналюга? — приветствовала Лана золовку, выходя из кухни с Цветиком на руках.
— Слава Богу, взяла, — прижав руку с диктофоном к пышной груди, обтянутой синим шелком, выдохнула Катя.
— Отлично, кстати, выглядишь. Молоток! И все будет прекрасно, правда, День? — Лана чмокнула родственницу в щеку и подмигнула ей. Цветик тоже широко улыбнулся тетке и протянул обсосанное печенье в дар. В такие минуты Катерина готова была признать, что обожает дедимовскую «команду».
— Все, мы ушли, Лань. — Муж, выйдя из спальни блистательно отглаженный и надушенный, порывисто обнял жену.
— Господи, «и каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг!» — гнусаво продекламировала Катя, закатывая глаза.
— Вот именно, — назидательно погрозил ей брат и еще раз поцеловал сына и жену.
Почему ему вспомнилась сейчас эта фраза Кати о «навек прощайтесь»? Дедим поежился от чувства необъяснимой, но явственно ощущаемой опасности. Слева… Обжигающий пристальный взгляд. Дедим повернул голову — на него смотрел глава охраны Гладкой Павел Павлович Грунов. Дедим глаза не отвел — принял вызов. «Что это — ревность коллеги или?..»
Раскланявшись с театральным Продюсером и его женой, которым он помог год назад решить проблему с финансовым шантажистом, Дедим, найдя взглядом сестру, вольготно болтающую со смешным толстяком, пошел искать туалет. При входе в здание института невзначай оглянулся — Грунов смотрел ему вслед. Димитриев поднял глаза и прошелся взглядом по окнам особняка. Его острое зрение позволило заметить небольшое движение жалюзи на одном из окон третьего этажа. Через несколько мгновений жалюзи чуть раскрылись и тут же запахнулись.
В холле Дедима радушно приветствовала красивая брюнетка в красной юбочке. Правильно оценив заминку в разговоре, она указала налево и сказала с еле заметным симпатичным акцентом:
— Маленькая лесенка ведет вниз, там как раз нужная вам комната. — Красотка мило тряхнула головой, и Дедим увидел в ее аккуратном ушке крохотный наушник.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
