Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
— Сенкью, Алиса.
Лайка в ответ махнула роскошным хвостом, изогнутым, словно калач.
Такие пышные калачи с маком стряпала до самой своей нелепой смерти ее русская бабушка.
Остаться в Америке после завершения гастролей Большого театра, устроиться на Бродвее в самом кассовом мюзикле, пусть и в кордебалете, умудриться выйти замуж за овдовевшего старика-миллиардера, родить ему единственного сына, дождаться появления внучки, рассказать малютке самые жуткие сказки своей бывшей родины… И закончить дни под колесами такси, за рулем которого находился обкуренный мексиканец, угнавший машину от пиццерии…
— Можно один вопрос? — Незнакомец прервал детские воспоминания спасенной Принцессы.
— Сколько угодно.
— Вы американка?
Этот вопрос заставил Принцессу усомниться в реальности происходящего.
Ведь и телевидение, и радио, и газеты, а тем более Интернет целых полтора года обязательно включали в свои сообщения новости о Принцессе, собирающейся туристкой на орбиту.
— Ничего более странного спросить не могли? — Выжившая жертва катастрофы любовно погладила звездно-полосатый флажок, нашитый точно напротив ее сердца. — Можно подумать, вы не смотрите телевизор.
— У меня нет этого идиотского ящика.
— Почему?
— Я сознательно и полностью отрезал себя от мира, где царствуют исключительно потребительские отношения. Да и природа куда интересней любой передачи, не так ли?
— Наверное.
— А если учесть, что на фоне великолепных закатов и восходов никогда не бывает рекламных вставок, а стаи пролетающих гусей вполне заменяют любой шпионский сериал, то сплошная благодать. Ни стрельбы, ни драк, ни пыток.
— О да!
— Конечно, вы можете вполне резонно возразить, что в естественной среде тоже с избытком жесточайшей борьбы за выживание. Волк рвет зайца, лиса хватает мышь, орел клюет змею… Но это же совершенно другое. Если насилие в естественных условиях воспринимается как способ выжить, то на экране насилие выглядит отвратительно. А показывать изощренные пытки и кровавые убийства ради поднятия рейтинга передачи — это мерзко и гадко.
— Наверное, вы правы.
— Никогда не понимал, отчего репортерская братия так обожает похороны. Лучше бы показывали свадьбы, свадьбы и свадьбы. Ведь нет ничего прекрасней на свете, чем невеста в подвенечном платье, в полупрозрачной фате!
— Может, сменим тему? — Американка поморщилась, то ли от каких-то неприятных воспоминаний, то ли от саднящих царапин. — Мне, к сожалению, не довелось бросать букет за спину.
— Зачем букет… и за спину?
— Обычай. Кто из подружек невесты букет ловит, тому скоро замуж.
— А вам, значит, мисс, букета ни разу не досталось?
— Ну я же попросила сменить тему.
— Дико извиняюсь.
— Почему дико, а не цивилизованно?
И оба вдруг одновременно засмеялись. Гостья — сдержанно, щадя травмированные губы и щеки.
Хозяин же хохотнул на всю мощь.
Собака, встревоженная непонятными звуками, вскочила и, метнувшись к двери, вернулась на место у стола с рацией.
Опасения Алисы оказались напрасными.
А за единственным окном, смотрящим на незамерзающий ручей, усиливалась и усиливалась ветреная метель и резвилась колючая пурга.
Но внутри протопленной избы держалась точно такая же температура, как в тренировочном отсеке, имитирующем орбитальный борт.
Принцесса улыбнулась и закрыла глаза.
Рев стихии за надежными бревенчатыми стенами напоминал гул ракетных сопел на старте, гул, но тысячекратно меньший и совсем не управляемый.
Две пары внимательных глаз следили за погружением спасенной американки в дремоту.
7 Обмен позывными
Гостья очнулась минут через двадцать.
Лайка подошла к лежащей мисс и ободряюще лизнула расслабленную ладонь.
Егерь первым нарушил затянувшееся молчание.
— Извините меня за болтовню, но я так долго не беседовал ни с кем… — Студент грустно и виновато улыбнулся. — Кроме собаки.
— Правда? — прошептала разбитыми губами американская гражданка. — Сорри, больно… чуть-чуть.
— Через пару дней пройдет. Кстати, для поправки рекомендую выпить.
— Рашен водки?
— Нет, водку предложу позже, когда оправитесь. У меня есть такая прелесть, настоянная на кедровых орешках. А в данный момент угощайтесь клюквенным морсом.
Егерь протянул американке большую алюминиевую кружку, наполненную до краев чем-то темно-кровавым.
— Морсом?
— Ну это как бы сок, только вареный. Я клюкву по осени собрал, два мешка. На моховом болоте. Нынче для клюквы год урожайный. Значит, и рябчиков будет много, и глухарей, и прочей живности пернатой.
— Значит, сок… — Американка приняла кружку. — Из развесистой клюквы.
— Развесистую клюкву только в вашем Голливуде сыщешь. У нас же клюква обыкновенная. Да пробуйте, не стесняйтесь.
Американка сделала первый осторожный глоток.
Губы резануло какой-то приятной кисло-горько-сладкой теплотой. Еще глоток… и еще. Тошнота пошла на убыль.
— Давайте-ка до дна.
Американка подчинилась.
В горле, пищеводе и желудке образовалась устойчивая благодать.
— Класс!
Американка вернула пустую кружку хозяину.
— Кстати, доказано медиками: клюквенный морс выводит из организма шлаки, радикалы, холестерин и даже радиоактивные элементы!
Лайка, задорно гавкнув, подтвердила суперполезность ягоды клюквы.
— Не шуми, Алиса.
— Сенкью!
Американка достала из потайного кармана расстегнутого комбинезона чистый платочек и осторожно промокнула губы.
На чистейшем батисте отпечатался кроваво-клюквенный след припухших губ.
— Полегчало?
— Ощущение, будто меня изнутри чем-то нагревают до температуры кипения воды. Да, на чем мы остановились?
— Я декларировал свою ненависть к телевидению. По-моему, одна передача о маньяке порождает не меньше двух потенциальных маньяков. Они же смакуют любое извращение, они же упиваются подробностями! Лучше бы каждый день в прайм-тайм демонстрировали свежие новости из камеры осужденных на пожизненное заключение.
— Это вряд ли поможет. Наш общештатовский ночной канал ведет прямые репортажи о казни самых закоренелых преступников. А толку?
— С рекламой новой модели электрического стула?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
