– Вы знаете, что Марен Виланд приходится госпоже Райнер племянницей?
– Без понятия. Конечно, маленькая Виланд не конкурентка Виктории. Но Эльзе Райнер тогда можно только посочувствовать. Ей приходится пасти двух овечек.
– Да уж, овечка! Марен кажется прожженной бестией!
– Она и должна быть такой, чтобы иметь успех в профессии. Но меня это не интересует, речь идет только о Виктории. Выясни этот вопрос, Фрезе.
– Да, я сделаю это, – пообещал молодой человек, хоть понятия не имел, что конкретно от него требуется.
* * *
На следующее утро у Виктории начинались съемки. Огромные волны постоянно мотали корабль. Днем было хмуро и так темно, что можно было снимать ночные планы.
Операторам пришлось привязывать себя, чтобы не терять равновесие. Шторм на море планировался, но не при таких высоких волнах. Все бы предпочли отсидеться в своих каютах, но Ольмерт был непреклонен:
– Мы снимаем, даже если каждого из вас мутит!
– Он просто палач, – произнес Хувер, стоявший с Викторией на палубе. – И я должен в такую погоду объясняться тебе в любви?
– У тебя нет другого выбора, – рассмеялась Виктория.
На Виктории и на Арнольде под одеждой были надеты широкие пояса с крепкими тросами. При правильной постановке камеры они были незаметны для зрителя, но весьма успокаивали актеров.
– Выслушай меня, Элизабет, – произнес Арнольд умоляющим тоном, как того требовала роль. Он стоял позади отвернувшейся от него Виктории. – Это не то, о чем ты думаешь…
Он не успел договорить фразу до конца, потому что его прервал крик.
Все разом посмотрели на Викторию, которая после очередного удара волны не удержалась на ногах и упала на палубу. Она попыталась зацепиться за ограждение, но не удержалась и заскользила к краю борта. В глазах актрисы читался неописуемый ужас.
– Идиот! – заорал Ольмерт на крепкого парня, стоявшего рядом. – Тяни за трос, иначе ее сдует за борт!
– Трос порван!
Режиссер в растерянности смотрел на конец троса, который парень держал в руках.
– Помогите Виктории! – заревел он в свой мегафон. – Она в опасности.
Матрос, который держал трос Арнольда Хувера, вдруг дернул за него и перестарался. Актер тоже не удержался на ногах и навзничь упал на палубу. Началась жуткая неразбериха. Но Арнольд, по крайней мере, был в безопасности.
Виктория все еще цеплялась за поручни. Ее лицо под намокшей огромной шляпой уже нельзя было узнать. Один из статистов попытался ей помочь, добрался до нее и протянул руку. Но женщина скользила по мокрой палубе все дальше от него. Кто-то бросил ей веревку, но ветер отнес ее конец далеко за борт.
Вдруг сквозь толпу растерянных и нерешительных людей протиснулся мужчина в водонепроницаемой куртке.
– Потерпи немного, Вики, – крикнул Конрад. – Я вытащу тебя.
Он схватился за канат, прикрепленный к установленной на палубе декорации. Именно его безуспешно пытались кинуть Виктории. Он быстро обвязал его вокруг себя, подергал, проверяя на прочность, и пополз по мокрой палубе к жене.
– Держись, моя маленькая. Я вытащу тебя, со мной ты будешь в безопасности.
– Я знаю, Конрад.
Для двоих человек длины и прочности каната было недостаточно. Мужчина дополз до Виктории, схватил ее одной рукой, а другой стал медленно отвязывать от себя канат. Он не хотел отпускать Викторию и поэтому был очень ограничен в движениях. Наконец он протянул конец каната под руками женщины, крепко обвязал его вокруг нее и крикнул матросу:
– Вытягивай ее, только осторожно и медленно!
Сам Конрад остался у края, держась за ограждение; ему нужно было отдышаться. Лишь когда Виктория оказалась в безопасности, он медленно пополз на четвереньках в сторону декораций. В какой-то момент он поскользнулся и ударился головой. Из раны на лбу не переставая текла кровь.
– Он ранен! – закричал кто-то пронзительно. – Помогите же ему!
Никто не сдвинулся с места.
Когда Конрад дополз до съемочной группы, Марен со всхлипываниями бросилась к нему.
– Оставь эти глупости, – напустился на нее Фрезе. – Бергману нужна сейчас не глупая суета, а сухая рубашка.
Виктории на палубе не оказалось. Заботливая Эльза Райнер увела ее в каюту и приготовила ей горячую ванну. Конрад, узнав, что Виктория в безопасности, ушел в свою каюту, чтобы переодеться.
Он был в одной рубашке, когда Марен ворвалась к нему и бросилась на шею.
– Я так боялась за тебя! – запричитала она. – Так ужасно боялась. Почему ты подверг себя такой опасности?
– Я что, должен был бросить Викторию на произвол судьбы?
– С ней бы ничего не случилось, – заметила Марен обиженно.
– Это весьма странная трактовка ситуации, но это мы сейчас не будем обсуждать. Я бы хотел переодеться.
– Пожалуйста, – она села в кресло.
– Виктория и Фрезе разыграли комедию, – сказала девушка через некоторое время.
– Я не понимаю тебя, – Конрад как раз натягивал через голову сухой свитер.
– Ты разве не заметил? – произнесла она язвительно. – У Виктории под накидкой была еще тонкая нейлоновая веревка, а другой ее конец держал в руках Фрезе. Но никто не обратил на нее внимания, когда порвался более толстый трос.
– Ты опять говоришь ерунду.
– Можешь спросить у тети Эльзы.
– Не понимаю, как мог порваться такой толстый трос, – размышлял вслух Конрад, не вникая в слова Марен.
– Да ведь он был разрезан.
Конрад повернулся к Марен и посмотрел на нее, как на привидение:
– Разрезан? Кем и для чего? Меня не было, когда съемки начались, я пришел только тогда, когда услышал крики.
– Я не хочу никого обвинять…
Марен дерзко рассмеялась. Конрад схватил ее, затряс, как куклу, и потом снова бросил в кресло:
– Что тебе известно? Что ты видела? Если кто-то намеренно разрезал канат, то это покушение на убийство.
– Да не было никакого покушения, я же тебе сказала. У Фрезе была в руках другая веревка. Я не понимаю, чего он хотел этим добиться.
– Я должен поговорить с Ольмертом.
Не обращая внимания на Марен, Конрад стремительно вышел из каюты.
Марен медленно поднялась с кресла и внимательно осмотрелась. Затем она взяла небольшой предмет из вазы на ночном столике и положила его себе в карман. С довольным лицом она вышла из каюты.
* * *
Виктория куталась в мягкий пушистый халат и пила крепкий чай, который только что подала ей Эльза.
