То обстоятельство, что отношения с мужчинами у Элли редко длились больше месяца, — отчего полгода Грейс с Сионом определенно казались образцом супружеского долголетия, — ни в коей мере, с точки зрения Элли, не компрометировали ее умение судить о других.
— Не умеешь сам — учи других, — усмехалась она.
Услышав, как открылась дверь в обеденный зал, и опасаясь появления миссис Айвенго, Грейс поспешно вонзила вилку в кусок бекона и поднесла ее ко рту, изображая высшую степень воодушевления. Бекон, задрожав, завис в воздухе — в дверях стоял высокий темноволосый Генри Мун. У Грейс внутри все перевернулось.
— Всем привет! — улыбнулся Генри.
— Доброе утро, — пробормотала Грейс.
Сев напротив, Генри, как ей показалось, с оглушительным грохотом высыпал рисовые хлопья в маленькую миску, расписанную цветами, и она поморщилась от боли.
— Ты выглядишь просто бесподобно, — сказал Генри.
Обезоруженная и потрясенная, Грейс лишь молча вытаращилась на него. Бесподобно? Самый мимолетный взгляд в зеркало открыл ей, что глаза заплыли и налились кровью, волосы торчат во все стороны соломой, а на лице — следы торопливого вождения ватным тампоном. Грейс едва удержалась от язвительного ответа, что она всегда завтракает в полном макияже. Просто этим утром у нее остался вчерашний.
— Как ты себя чувствуешь? — был следующий его вопрос.
Грейс открыла рот. Тут есть несколько возможных ответов. Ужасно? Терзаюсь раскаянием? Страстно жалею о случившемся? Но как раз в этот момент открылась дверь и появилась миссис Айвенго с завтраком для Генри, поэтому Грейс, кашлянув, пробормотала с чувством собственного достоинства, насколько это было в ее силах:
— Спасибо, хорошо.
Посмотрев на завтрак, который буквально швырнула под нос Генри миссис Айвенго, Грейс предположила, что он долго жил в духовке. Точнее, если судить по его почерневшему, обугленному виду, в пламени паяльной лампы. Генри, однако, радостно ткнул вилкой в сосиску.
— Благодарю вас, объедение! — крикнул он вдогонку миссис Айвенго.
Та остановилась в дверях, и на ее суровом, изможденном лице появилось что-то опасно похожее на улыбку.
— Кушайте на здоровье, — чуть ли не кокетливо проворчала она.
Генри набросился на завтрак. К облегчению и недоумению Грейс, он ни словом не обмолвился о Вчерашней Ночи, ограничившись парой вопросительных движений черными бровями. С другой стороны, несомненно, он не притворялся, что ничего не случилось. Во взгляде его заплывших глаз, которые задерживались на лице Грейс на секунду-другую дольше необходимого, появилась какая-то интимная близость, а его обезьянья ухмылка стала чуть шире, даже когда он задавал нейтральные вопросы насчет выступления, которое предстояло ему сегодня днем. Грейс, всеми силами пытавшаяся сохранить дистанцию, отвечала односложно и строго, насколько позволяли ее помятый внешний вид и очевидные следы похмелья. Да, выступление начнется в одиннадцать часов в «Шпигель-шатре». Нет, она понятия не имеет, что такое «шпигель».
— Я как раз собиралась подняться к себе, чтобы немного подготовиться, — наконец сказала Грейс.
Генри, неумело разорвав маленький пакетик с коричневым соусом, выдавил из него лужицу на яичницу, и она почувствовала, что ее бунтующий желудок больше не выдержит. Съесть завтрак, приготовленный миссис Айвенго, и без того достаточно суровое испытание; сидеть и смотреть, как у нее на глазах поглощают второй такой завтрак, — это уже граничит с безрассудством.
Оказавшись у себя в комнате, Грейс попыталась причесаться, почистить зубы и освежить косметику, не прибегая к помощи зеркала. Созерцать последствия пьянства и похоти ее совсем не тянуло. А наложившееся поверх них чувство вины и вовсе зрелище малоприятное.
Своим туалетом Грейс занималась до последнего — в буквальном смысле, поскольку яичница в самый последний момент пожелала вырваться на свободу. Когда тянуть дольше уже было нельзя, она спустилась по винтовой лестнице, с вазочками с благовониями на стойках, мимо фотографий в золоченых рамках, на которых были изображены пухлые внуки и внучки миссис Айвенго.
Генри ждал ее внизу, листая книжный раздел «Дейли мейл». У Грейс перехватило дыхание. Она почувствовала, что опозорилась не только в личном, но и в профессиональном плане.
— Ты не встречала никаких отзывов о «Сосущих камни»? — спросил Генри, когда они оказались на залитой солнцем дорожке, ведущей мимо церкви к фестивальному городку.
Грейс быстро покачала головой, и ее распухший от похмелья мозг больно ударился о череп.
— Но я просмотрела не все газеты, — поспешно добавила она.
Отчасти это была правда. Так, например, «Вестник скачек» Грейс не держала в руках уже целую вечность.
Но с самого выхода «Сосущих камни» она тщательно перерывала страницы с рецензиями почти всех остальных изданий, несмотря на то что ни один из редакторов даже отдаленно не заинтересовался книгой Генри.
— Ну, так можешь не тратить время, — небрежно заметил Генри. — Нигде ни слова.
— Но в этом тоже есть свои плюсы, — возразила Грейс, ухватившись за древнейшую отговорку всех рекламных агентов книжных издательств. — По крайней мере, никто не высказывался отрицательно.
— Наверное, ты права, — просиял Генри. — Но если честно, я имел в виду не газетные рецензии или их отсутствие. Я говорил про «Амазон». Там бывают весьма забавные отзывы.
— Вот как? — осторожно спросила Грейс.
Покупатели крупнейшего Интернет-магазина славились тем, что рубили правду-матку без стеснения.
— Должен признаться, — заявил Генри, — я заглядывал на страницу «Амазон» дважды. Первый раз не было ни одного отзыва, а по продаваемости я находился на 300 012 позиции. Но когда я заглянул второй раз, через неделю, — на лице у него появилось изумленное выражение, — какой-то немец оставил сообщение из двух слов, оказавшее невероятный эффект на объем продаж.
— Замечательно, — с облегчением сказала Грейс. — И что же он написал?
— «Страшное разочарование». Так что теперь я опустился куда-то до третьего миллиона.
— Ой…
— Конечно, это моя вина, — заверил ее Генри. — Читать отзывы на сайте «Амазон» — дурацкое занятие. Начнем с того, что если пропускать все плохие, то и к хорошим не сможешь относиться всерьез.
— Полагаю, ты прав.
— Далее, туда присылают свои рецензии просто сумасшедшие, — продолжал Генри. — Пространные отзывы, написанные теми, кто хотел стать профессиональным критиком, но не стал, а также причудливые напыщенные творения, созданные людьми, которые только и могут придумать: «Этот писатель — антихрист». Полагаю, единственным утешением можно считать то, — решительно добавил он, — что от подобных высказываний не защищен ни один автор. В том числе и сам Господь Бог. Если заглянуть на страницу, отведенную новому изданию Библии короля Якова, наверняка наткнешься на какого-нибудь шутника, оставившего свой отзыв за подписью «Иегова Творец», после чего следует что-то вроде: «Это разухабистое пространное повествование о судьбе человечества на протяжении нескольких веков не даст читателю оторваться ни на минуту. Здесь вы встретите пожары, наводнения, войны, пытки и загадки: каждый найдет что-нибудь на свой вкус».
