Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
В седьмом часу Ксения Георгиевна объявила, чтоей наскучило сидеть в четырех стенах, и мы – ее высочество, Михаил Георгиевич ия с мадемуазель Деклик – отправились кататься. Я велел подать закрытую карету,потому что день выдался пасмурный, ветреный, а после обеда еще и пошел мелкий,неприятный дождь.
Мы выехали по широкому шоссе на возвышенность,именуемую Воробьевыми горами, чтобы посмотреть на Москву сверху, но из-за серойпелены дождя мало что увидели: широкий полукруг долины, над которой, будто пар,висели низкие облака – ни дать ни взять супница с дымящимся бульоном.
Когда ехали в обратном направлении, небовпервые за день немного просветлело. Поэтому карету мы отпустили, а самиотправились пешком от Калужской заставы через парк.
Их высочества шли впереди, причем КсенияГеоргиевна вела Михаила Георгиевича за руку, чтобы не сбежал с дорожки в мокрыекусты, мы с мадемуазель держались несколько сзади.
Месяца три назад с его высочеством пересталислучаться маленькие неприятности и ему как раз сравнялось четыре года, а этовозраст, в котором Георгиевичей передают от английской nanny на попечениефранцузским гувернанткам, перестают одевать в девичье платьице и переводят спанталончиков на штанишки. Перемена наряда пришлась его высочеству по душе, даи с француженкой они отлично поладили. Признаюсь, поначалу я находил манерымадемуазель Деклик чересчур вольными – к примеру, поощрения в виде поцелуев инаказания в виде шлепков или же шумную возню в детской, однако со временемпонял, что тут имеется своя педагогическая метода. Во всяком случае, еговысочество уже через месяц начал лопотать по-французски, полюбил распевать наэтом языке песенки и вообще стал гораздо веселее и свободнее.
С некоторых пор я заметил, что заглядываю вдетскую гораздо чаще, чем прежде – и, пожалуй, чаще, чем необходимо. Этооткрытие заставило меня крепко задуматься, и, поскольку у меня принцип всегда иво всем быть с собой честным, я довольно быстро вычислил причину: оказывается,общество мадемуазель Деклик доставляло мне удовольствие.
Ко всему, что доставляет удовольствие, япривык относиться с сугубой осторожностью, потому что удовольствия идут рука обруку с расслабленностью, а от расслабленности один шаг до нерадивости исерьезных, даже непоправимых упущений в работе. Поэтому на какое-то время ясовсем перестал показываться в детской (разумеется, кроме случаев, когда этоготребовали мои служебные обязанности) и сделался с мадемуазель Деклик очень сух.Но продолжалось это недолго. Она сама подошла ко мне и с безупречнойпочтительностью попросила помочь ей в освоении русского языка – ничегоособенного, просто время от времени говорить с ней на разные темы по-русски,поправляя особенно грубые ошибки. Еще раз повторяю, просьба был изложена стольучтиво, что отказ выглядел бы неоправданной грубостью.
С тех пор и появилась традиция нашихежедневных бесед – на совершенно нейтральные и, разумеется, благопристойныетемы. По-русски мадемуазель выучилась на удивление быстро и знала уже оченьмного слов. Правда, говорила грамматически неправильно, но и в этом имелась свояпривлекательность, устоять перед которой мне удавалось не всегда.
Вот и теперь, гуляя по аллее Нескучного парка,мы говорили по-русски. Только на сей раз беседа вышла недолгой и колючей. Делов том, что мадемуазель опоздала к выходу на прогулку, и нам пришлось ожидать еев карете целых тридцать секунд (я следил по своему швейцарскому хронометру). Вприсутствии их высочеств я сдержался, однако теперь, с глазу на глаз, счелнеобходимым прочесть небольшую нотацию. Делать мадемуазель выговор мне былонеприятно, но этого требовал мой долг. Никто не смеет заставлять августейшихособ ждать, хоть бы даже и полминуты.
– Это совсем нетрудно – всюду успеватьвовремя, – говорил я, медленно произнося каждое слово, чтобы ей былопонятнее. – Нужно всего лишь жить с пятнадцатиминутным опережением.Предположим, у вас назначена встреча с каким-либо лицом в три часа, а выпридите без четверти. Или, скажем, вам нужно, чтобы успеть в некое место, выйтииз дому в два, а вы выйдите без четверти два. Для начала я посоветовал бы вампросто перевести часы на пятнадцать минут вперед, пока не приобвыкнетесь, апотом пунктуальность войдет у вас в привычку.
Я говорил дельные и разумные вещи, номадемуазель Деклик ответила мне дерзостью:
– Господин Зьюкин, можно я буду пехевестичасы на полминута? (Ей никак не давалось русское «р» – получалось нечто вродемалороссийского «х»). Больше чем полминута я всё хавно никогда не опаздывала.
После этого я нахмурился и решил выдержатьпаузу, так что дальше мы шли молча, а мадемуазель еще и отвернулась в сторону.
Ее высочество рассказывала брату сказку –кажется, про Chapeau Rouge[5], во всяком случае до меня долетелислова: «Et elle est alle a travers le forêt pour voir sa grandmaman»[6]. Михаил Георгиевич, очень гордый новым матросским костюмчиком,старался вести себя по-взрослому и почти не шалил, только время от времениначинал скакать на одной ножке и один раз бросил на землю свою синюю шапочку салым помпоном.
Несмотря на хмурый день, на дорожках парка всеже изредка попадались гуляющие. Дело в том, что, как мне объяснил моймосковский помощник, в обычное время Нескучный парк недоступен для публики, иего ворота открылись лишь в связи с торжествами, да и то всего на несколькодней – до девятого мая, когда высочайшая чета переедет сюда из Петровскогодворца. Неудивительно, что кто-то из москвичей решил воспользоваться редкойвозможностью побродить по заповедным кущам, не устрашившись непогоды.
Примерно на половине дороги к Эрмитажу намповстречался элегантный господин средних лет. Он учтиво приподнял цилиндр,причем обнажились гладкие черные волосы и седые виски; пытливо, но, впрочем, ненарушая приличий, взглянул на Ксению Георгиевну и прошел себе мимо. Я бы необратил на этого человека никакого внимания, если бы ее высочество вдруг необернулась ему вослед, а за нею и мадемуазель Деклик. Тут уж и я позволил себеоглянуться.
Изящный господин неспешно шагал дальше,помахивая тросточкой – решительно ничего такого, из-за чего великой княжне игувернантке следовало бы оглядываться, я в его фигуре не обнаружил. Зато сзади,в том же направлении, что и мы, шел человек действительно примечательнойнаружности: широкоплечий, коренастый, с косматой черной бородой. Он обжег менясвирепыми, черными, как уголья, глазами и принялся насвистывать какую-тонеизвестную мне шансонетку.
Этот субъект показался мне подозрительным, и ямысленно пообещал себе, что вплоть до повторного закрытия парка гулять мы здесьбольше не станем. Мало ли какой, прошу прощения, швали придет фантазия устроитьздесь променад.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
