Ньюкам, сильный и умный. Его стойкости оставалось лишь позавидовать, но он тащил самый тяжелый рюкзак и уже прошел вдвое больше, чем Рут и Кэм, разбрасывая в стороне от дороги приманки для насекомых. К тому же вчера он пострадал больше всех. Сержанта с головы до ног покрывали укусы, и Кэм хотел, чтобы тот поспал, — потому что Ньюкам нужен был ему свежим и с ясной головой. Трения в группе начинали внушать опасения. Как боец элитного подразделения, Ньюкам, естественно, предполагал, что ему придется отвечать за двоих гражданских. Но и у Кэма, и у Рут были основания претендовать на лидерство.
Рут. Обернувшись к ней, Кэм увидел, что ученая свернулась рядом с рюкзаком, как маленькая девочка. Молодой человек задержал на ней взгляд.
Рут вырвали из привычных условий. Разум всегда был ее сильной стороной, но сейчас она менялась прямо на глазах. Становилась крепче и агрессивней. И еще привлекательней. Лучше всего Кэму запомнились ее темные глаза и курчавые волосы. Рут не была красавицей в общепринятом смысле, но она была здоровой и опрятной. И искренней.
Кэм не понимал, почему ее гложет чувство вины. Рут не имела никакого отношения к тому, что произошло, она проделала потрясающую работу и все же явно корила себя. Это их тоже объединяло, отделяя от Ньюкама. Ньюкам не знал, что такое поражение. Да, их захват лаборатории обернулся кровавым побоищем, в котором погибло пятеро его товарищей, но сержант в трудных обстоятельствах проявил себя наилучшим образом. Все ошибки произошли не по его вине. Его просто не задело так сильно, как Рут и Кэма. Не самый лучший повод для близости, но уж какой есть.
Кэм отвернулся от женщины. Своим движением он вспугнул бурого паука, который засеменил прочь по бетону. Бывший патрульный раздавил его и перевел взгляд на развалины и паучьи сети. Он боролся с собой, стараясь успокоиться.
Кэм научился сдерживать гнев и голод, но его чувства к Рут имели совсем иную природу. Рут излучала тепло и свет, а Кэм так истосковался по чему-то хорошему. Он слишком ясно представлял, чего они могли бы достичь вместе. Возможность усовершенствовать наночастицы, найти новые пути их использования одновременно поражала воображение и вселяла страх. На кон было поставлено куда больше, чем их собственные жизни.
Мир, который знал Кэм, доживал последние дни. На календаре было девятнадцатое мая, но по пути они почти не видели новой весенней зелени — даже таких неприхотливых цветов, как маки и одуванчики. Кузнечики, муравьи и жуки уничтожали растительность, но многие виды вяли и вымирали просто потому, что их никто не опылял. Похоже, не осталось ни пчел, ни бабочек, ни мотыльков. В горах происходило то же самое.
Если их миссия завершится успехом, если человечество когда-нибудь спустится с трехкилометровой высоты, людям придется долго бороться за выживание на разоренной планете. Пройдет несколько поколений, и их внуки по-прежнему будут вести войну против насекомых, пустынь и наводнений, если не разовьют новые нанотехнологии — не создадут крошечные машины, способные сражаться, и машины, способные строить. Рут говорила, что это, вообще-то, возможно. Тут Кэм понял, что снова смотрит на нее, вместо того чтобы наблюдать за периметром.
— Вот черт, — буркнул он.
Присутствие в группе женщины уже начало сказываться на их отношениях. Да вот хотя бы то, что она справляла малую нужду в стороне, в то время как Кэм и Ньюкам совершенно не стеснялись друг друга. Но были и другие нюансы — как он брал ее за руку, помогая перебраться через изгородь или мотки проволоки, или как она благодарно кивала, когда Кэм открывал жестянку с консервированными грушами и предлагал ей первой. Делал ли он что-то подобное для Ньюкама? Наверное, да. Он не раз хватал второго парня за руку, когда они перелезали через разбившиеся машины. А прошлым вечером даже протянул ему первому банку с шоколадным сиропом, потому что Рут все еще возилась с консервированной ветчиной. Но с Ньюкамом это происходило естественно, без всякой задней мысли.
С Рут Кэм во все вкладывал дополнительный смысл. Он на что-то надеялся — это радовало и в то же время выводило из равновесия. Кэм не рассчитывал, что Рут ответит ему взаимностью. Не с его уродливым, покрытым волдырями лицом. Не с его искалеченными руками.
Это могло бы разозлить его, но он сам был свидетелем того, к чему такое ожесточение приводило других. Сойер. Эрин. Мэнни. Джим. Все они умерли. Прошло уже достаточно времени, чтобы Кэм сумел увидеть в ином свете и себя, и других. Либо ты учишься жить в мире с самим собой, либо двигаешься по пути саморазрушения, сразу или постепенно. Кэм был благодарен за то, что стал частью чего-то большего. Стал кем-то новым.
«Но ты не можешь сказать ей, — подумал он. — Все слишком сложно и без того, и нет ни единого шанса, что она…»
Земля задрожала от взрывов. Последовало три или четыре мощных толчка. Рывком встав на колени, Кэм высунулся из трубы, высматривая дым или пламя.
Ньюкам протиснулся мимо него.
— Дай посмотреть.
— Вон там.
Над ними прокатился равномерный гул — рев двигателей, доносящийся с юго-запада. Истребители. Кэм сообразил, что он перепутал взрывы ракет с ударами звуковой волны. Реактивные самолеты, должно быть, набрали скорость на небольшой высоте прямо над городом, обгоняя рев собственных турбин. Однако затем юноша заметил, как на восток метнулись две яркие точки. Их траектория не совпадала с разносящимся над головой грохотом.
Другие самолеты разворачивались в небе, заходя на позицию. До них было несколько километров. Кэм попытался представить общую схему погони, выискивая хоть какую-то лазейку. Стоит ли использовать этот шанс, чтобы бежать? И куда?
— Блин, какой же я идиот, — выругался Ньюкам, разворачиваясь и выхватывая рацию из рюкзака.
— Что происходит? — спросила Рут у него из-за спины.
— Первые самолеты были от повстанцев, может, из Канады, — ответил сержант. — Это хорошо. Они нам помогут. Никогда не думал, что они решатся на это.
Глядя на сержанта, Кэм нахмурился с не меньшей досадой. Они сваляли дурака, все время прячась от авиации. Но казалось логичным, что никто не придет им на помощь. Не считая новой передовой базы Лидвилла, на побережье не осталось организованных вооруженных сил — ни повстанцев, ни сторонников правительства. В горах Калифорнии и Орегона было всего несколько островков с беженцами, возвышавшихся над барьером. Ближайшие их союзники жили в Аризоне, северном Колорадо и Айдахо, где беженцы откололись от Лидвилла и провозгласили независимость. Но учитывая, что львиная доля действующей авиации принадлежала военно-воздушным силам США, Лидвилл доминировал в воздухе и на земле еще до изобретения нанооружия. Кэм и Ньюкам не ожидали, что кто-то осмелится вмешаться.
На их рацию жалко было смотреть — наушники и маленькая коробка контрольной панели. Она предназначалась для защитных комбинезонов: наушники и микрофон внутри шлема, панель управления на поясе. В первый же день они выдрали передатчик из комбинезона Ньюкама, заново соединив провода. Рации Рут и Кэма взяли про запас.
