– Зря ты им про Имира.
– Ничего. Пусть считают, что я тронутый.
В путь вышли до рассвета. Батька велел быть на месте к полудню, а на дорогу, по словам Шведа, раньше требовалось часа четыре. Теперь же, когда Лес вытянул свое щупальце над подземным коллектором, переход мог потребовать и вдвое больше времени. Кто знает, что там, под землей? Под Лесом…
Правда, пришлось едва ли не полчаса ждать снаружи, пока Швед копошился в доме, налаживал ловушки. Он выспросил у Алекса, каким путем проникла в здание «дочка», и теперь особое внимание уделил решеткам. Бойцы Миронова, зевая, топтались перед дверью, пока внутри хозяин приводил в порядок свою берлогу. Бугай нервно прижимал к себе ПКТ и вздыхал.
– А дочка-то этого хмыря где? – вспомнил Жила. – Она ж вроде дома должна остаться? Хотя вчера ее что-то не видать было…
Алекс, к которому был обращен вопрос, просто пожал плечами. Объясняться не хотелось – хватит и того, что перед Шведом пришлось распинаться, почему отпустил воровку. А Лес ее знает, почему… Воров и мародеров Алекс, как и все другие честные бродяги, терпеть не мог, а вот к Яне почему-то доброе чувство возникло, как будто невесть сколько уже друг друга знают. И потом, она же ничего у Шведа не сперла, он проверял. Даже свои яблоки оставила, «честно» украденные на рынке.
Наконец на пороге появился Швед – в походном снаряжении он напоминал сказочного гнома, коренастый, плечистый. Тяжелые ботинки, плотная куртка, которая добавляла объема его и без того мощной груди, и густая борода тоже вписывались в образ.
– Значит, так, – заговорил Швед. – Меня слушать беспрекословно. Скажу «лечь» – значит, все падают и лежат. Скажу «прыгать» – все прыгают. В опасных местах вот этот, в каске, первым пойдет, и не спорить.
– Э, а чего я? – вскинулся Жила.
– Потому что тебя для этого и взяли. В любом правильном отряде должен быть дурень, которого пускают первым, потому что его не жалко. Слышь, Миронов, я правильно говорю? Молчишь? Значит, правильно. А ты, с пулеметом, позади пойдешь. Когда под землю спустимся, там тесно будет, ты один только и сможешь назад глянуть, так башкой верти, смотри и слушай. За спиной всегда опасность больше, чем впереди. Ну пойдем, что ли?
Глава 2
Химзавод
Швед сразу взял приличный темп, остальным пришлось подстроиться под его размашистую походку. Поначалу все косились на непривычно близкую стену Леса, но Швед вел немного в сторону, и грозная темная громада отползала все дальше и дальше. Перед рассветом окрестности затянула дымка, и Лес казался единой темной массой, которая дышит опасностью.
– По-моему, Химзавод в стороне, – нагнав Шведа, заметил Миронов. – Почему иначе идем?
– Впереди холм будет. Осмотримся, оттуда обзор хороший.
Вскоре начался подъем, впереди над туманом проступила поросшая приземистым кустарником верхушка холма. Достигнув ее, Швед остановился. Бойцы стали оглядываться.
– Это Химзавод? – спросил то ли Семка, то ли Пашка, глядя на проступающие из тумана длинные крыши зданий.
– Он самый, – кивнул Швед. – Только нам на другую сторону, семнадцатый цех отсюда не виден. И главное, вон куда смотри.
Он указал на длинную темную полосу между холмом и Химзаводом, это был тот самый «язык», протянутый Лесом от основного массива. Почему Лес то разрастается, то останавливает продвижение? Кто его знает?.. Алекс слышал разные гипотезы. Пробуждение великана Имира – тоже объяснение, не хуже и не лучше любого другого.
Когда все насмотрелись и прониклись сложностью задачи, Швед повел отряд вниз по склону.
– Слышишь, Швед? – спросил Алекс, нагоняя проводника. – Если Лес – это волосы Имира, то, получается, он был очень волосатым. Прямо обезьяна.
Эти слова оказали на Шведа неожиданное действие, он вздрогнул, резко побледнел и прижал ладони к вискам, к странным розовым шрамам.
– Обезьяны… – повторил он запинающимся голосом. – Да, они волнуются, скачут в клетках, трясут их, они орут. Воняют и орут…
– Ты чего? – понизив голос, спросил Алекс. – Что с тобой?
Швед уже опомнился и оглянулся – не заметил ли кто из бойцов Черного Рынка этот приступ. Те пялились поверх голов Алекса и Шведа – напоследок присматривались, где торчат из тумана крыши Химзавода.
– Ничего, – уже спокойно ответил Швед. – Иногда мне кажется, будто я что-то помню. Обезьяны… были обезьяны. Но что с ними такое? Почему они орали?
– Не понимаю, зачем историку обезьяны? Ты ведь историком был, верно?
Швед только пожал широкими плечами и прибавил шагу, теперь он снова сменил направление, и группа приближалась к кромке Леса. Короткий переход – и Швед остановился у заброшенного сооружения, сплошь увитого ползучими побегами. До Леса отсюда было метров двести, но растительности хватало и здесь, стебли переплелись и скрыли бетонные стены, так что сложно было сказать, что за здание скрывается под листьями.
Проводник вытащил здоровенный тесак и обрубил несколько толстых веток. Семка с Пашкой по его приказу раздвинули сеть вьющихся стеблей – открылся пролом. Толщина бетона была не меньше полуметра, но что-то разворотило его так, что даже Бугаю нетрудно было протиснуться внутрь. Швед пролез первым и включил фонарик.
– Давайте за мной, – крикнул он, – вход в подземелье здесь.
Неведомая сила, проломившая стену, и внутри поработала основательно – когда Швед повел фонариком вокруг, в луч света попадали разнокалиберные обломки и горы щебня. Стены и перекрытия были изломаны, обрушены и местами выглядели так, будто куски бетона побывали под прессом. Спуск в подвал оказался частично перекрыт косо поваленной плитой. Швед присел, осветил фонарем лестницу, уводящую в черную глубину. Где-то поблизости мерно капала вода, среди щебня с хрустом и скрежетом переползали здоровенные слизни, что-то шелестело в темноте.
– Ну вот, это самое место, – объявил Швед. – Вход!
– И ты что, скажешь мне первым идти? – сердито ощерился Жила.
Швед ответил ему спокойным взглядом.
– Нет, конечно. Я же сказал: ты пойдешь первым, если какая-то опасность встретится. А здесь все мирно.
И, согнувшись, стал протискиваться под плиту.
Уровнем ниже подземелье выглядело вполне прилично – почти нетронутое той силой, которая развалила стены наверху. Несколько гниющих побегов на лестнице, плесень и мокрицы, вот и все. Стены и перекрытия здесь остались в целости. Пол просторного помещения выложен бурой кафельной плиткой, стены когда-то были выкрашены, но сейчас краска облупилась, облезла и местами скрывалась под пятнами плесени.
– Давайте за мной, – объявил Швед, – поначалу все должно быть спокойно, но не расслабляйтесь, Лес рядом.
Он пересек зал и первым шагнул в темный зев коллектора, Алекс шел за ним и водил фонариком, разглядывая стены – в коридоре они были гладкими, бетонными. Бойцы Черного Рынка шли следом, здесь уже было тесно, и им пришлось пробираться по одному. Жила оказался за Алексом, которому это немного действовало на нервы. Миронов шел предпоследним, а в хвосте брел молчаливый Бугай.
