Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
В работе Влад был стремителен, остроумен, легко вел разговор, умел настоять на своем. К сентябрю участок, на котором будет проводиться скоростная разгрузка, должен быть готов. Суда не будут стоять на рейде и ждать, пока закончится разгрузка других, потому что груз из трюмов будет переноситься сразу же в вагоны, а не на склад. И это означало кардинально новый распорядок работы всей этой махины – Веденского порта…
Наблюдать за пробными работами на экспериментальном участке было очень даже интересно: огромная решетчатая стрела крана с разинутой пастью ковша наклонилась над открытым трюмом. Вот пасть нырнула в трюм, с хрустом начала сдвигать челюсти, загребая руду. Челюсти захлопнулись, ковш, поднявшись над палубой, поплыл к шеренге вагонов на каменной стене пирса. Над железным вагоном с открытым верхом пасть разомкнулась, руда глухо рухнула в вагон, который дрогнул и осел. «Ура!» – ветер унес радостные крики в море. Метод действовал безотказно. Влада тормошили, поздравляли, а он, счастливый и словно хмельной от успеха, подставлял лицо солнцу. Как он был счастлив и как я ему завидовала в ту минуту..
Влад настолько располагал к себе, что уже спустя неделю я поведала ему о своих злоключениях.
– Если честно, то и мне пришлось поработать с «Сити-вью», – ошарашил он меня. – Я же менеджер, а это как солдат – куда пошлют, там и воюешь… Там такая штука, – он помедлил, – фирма, которая перепродает колесо обозрения, заключает два контракта – основной и дополнительный. В основном не предусмотрена компенсация или замена оборудования в случае, если произойдет авария. Это в мире бизнеса незаконно, да и вообще опасно. И все меньше российских компаний соглашаются заключать такие рисковые сделки. А продать– то эти чертовы колеса надо! В металлолом сдавать их хлопотно, да и накладно. Чтобы сбагрить свой хлам с рук, западная фирма «отстегивает» нашим нечистоплотным менеджерам «откат».
Я подавленно молчала. Влад неторопливо продолжил:
– Чемоданы и коробки с наличными ушли в далекое прошлое. Поэтому твои руководители получили деньги вполне законно, по второму, дополнительному, контракту. Якобы за шеф– монтаж. В твоем случае все пошло не по плану: случилась авария, нужно было найти козла отпущения, вот тебя и обвинили в том, что ты сорвала контракт… А деньги по второму соглашению твои шефы все же…
– …присвоили, – как в забытьи, закончила я за него фразу. – Вот почему исчезали все менеджеры, которые занимались этими контрактами…
– Видимо, да. Свидетелей, как правило, устраняют, помните главное правило детективных романов? – Он сочувственно посмотрел на мое изменившееся лицо. – Вы так переживаете? – с еще большим сочувствием осведомился он. – Вы же слышали поговорку, что жизнь полосатая?
– Только моя черная полоса все не заканчивается, – простонала я. – Давайте лучше прогуляемся, все равно наш рабочий день уже окончен.
– Куда пойдем?
– В парк Шмидта, – предложила я. – Оттуда, по крайней мере, не видно «Сити-вью».
Влад рассмеялся:
– Зачем вы обижаете это чудесное изобретение? В детстве я очень любил колесо обозрения. Только в моем родном городе его не было. И я очень переживал из-за этого.
– Вы любите свой родной город?
– И да, и нет. В Сыктывкаре живут мои родители, братья… Но, когда я приезжаю погостить, я стремлюсь скорее назад. Город кажется мне чужим, а люди… Особенно мужчины… Такое ощущение, что каждый когда-то отсидел. Конечно, это субъективно, но я так чувствую и вижу. А здесь мне хорошо.
– Но Веденск – маленький город, еще меньше Сыктывкара. Что здесь хорошего..
– Твой дядя прожил здесь всю свою жизнь, нет? – улыбнулся Влад. Мы и не заметили, как перешли на «ты»
– Дядя здесь родился и вырос, к тому же он был начальником порта. Что же держит тебя? Ведь свой метод ты мог применить и в большом городе… Значит, Веденск особенный?
– У меня здесь много свободы. И сейчас мне здесь интересно. Когда же моя работа тут станет пройденным этапом, я отправлюсь дальше. В Питер, в Москву, даже за рубеж. Но так, чтобы я мог вернуться. Но все равно для меня Веденск – не трамплин, откуда я могу отправиться куда-нибудь на повышение. Мне важно чувствовать себя на своем месте. Мама всегда мечтала жить в южном приморском городе, где цветут розы… Когда я приехал сюда впервые – глазам не поверил. Словно оказался в маминой мечте.
– Поэтому ты и остался здесь? Из-за мамы? И она – единственная женщина в твоей жизни? – неожиданно для себя я бесцеремонно вторглась в его личное пространство.
Влад рассмеялся и непринужденно сменил тему. Я не получила ответа от этого чертовски обаятельного и совершенно закрытого мужчины. У меня возникло чувство, что я ловлю и никак не могу накрыть ладонью солнечный зайчик. Влад был полностью открыт, внимателен, готов ответить на любой вопрос – и в то же время ускользал от меня, будто нарочно. Я мучительно пыталась вспомнить: кого же напоминают мне его повадки, жесты и эти резкие черты лица? Может, какого-то актера? Или знакомого? Словом, Влад был полон загадок, как пиратский сундук.
Особые успокаивающие капли, которыми снабдила меня Гутя, сделали свое дело. А может, все дело в ловушке снов, которую она сплела для меня, только мой московский кошмар перестал преследовать меня. Но однажды ночью во сне я снова брела по пустому городу, оклеенному, словно афишами, страницами из деловой газеты с моим портретом. Мгновенно проснувшись, я села в постели и от резкого движения почувствовала легкую дурноту. Я потрясла головой, чтобы прийти в себя, и заморгала, вглядываясь во тьму. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. В доме царила тишина, но она не могла обмануть меня. Что-то случилось до того, как я проснулась. Я ощупью нашла на столике будильник и, повернув его к окну, попыталась разобрать, который час, – на циферблате значилось половина четвертого. Мне так и не удалось уснуть.
А в десять мне позвонила Гутя. От ее голоса мне стало сразу тревожно.
Мое письмо произвело впечатление на Вартаняна, сообщила мне Августа. Он вызывал к себе всех участников событий, и теперь Толяша и Аркаша рвут и мечут, а Горский (тот самый постнолицый тип) явно объявил мне вендетту.
– Ну что же, – я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно более беззаботно, – посмотрим, что они придумают в этот раз. По крайней мере, Вартанян знает правду. И еще не всю правду.
– Думаешь, он ее не знал? Наивная! – воскликнула Гутя. – Ну, я побежала, меня могут хватиться. – И она отключилась.
Мой кошмар никуда не делся. Что предпримет теперь этот Горский? И правда ли, что Вартанян в курсе всех махинаций вокруг «Сити-вью»?
Этот вопрос так занимал меня, что я была невнимательна в управлении порта и сделала пару ошибок в переводе. Мою рассеянность заметили и в театре. Я напряженно думала, какой контрудар предпримут мои недоброжелатели с молчаливого одобрения Вартаняна.
Вечером я отказалась от предложения Влада прогуляться и вместе поужинать. К моему большому облегчению, к тете Рае нагрянули мои бывшие знакомцы, каникулярные приятели, решившие, наконец, проведать меня. Я с любопытством рассматривала возмужавших сверстников и слушала их истории. Тетя была рада повидать всех, она охала и ахала, вздыхала и цокала языком, словно не видела друзей моего детства столько же, сколько и я. Мы сидели, пили вино, болтали, смеялись. Тетя посидела с нами, а потом деликатно удалилась.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
