Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Все растерялись. Я понимал, что значит слово «навоз», но поднять руку не решался. Все синонимы этого слова казались мне неприличными. Одноклассники тоже хранили молчание.
Миша Старостин ухмыльнулся, подмигнул мне и поднял руку. Валентина Степановна вспыхнула:
— Опусти сейчас же руку, Старостин!
— А что?
— Ничего! Говорят тебе, опусти руку! Пусть Леша Петренко нам скажет, что такое «навоз».
Отличник Леша Петренко поднялся и, весь красный, запинаясь, произнес:
— Навоз — это такие какашки!
Мы все захохотали. Леша пытался дальше говорить, но его слова потонули в нашем гоготе.
— А ну тихо! — одернула нас Валентина Степановна. — Ничего смешного. Продолжай, Алеша! Все правильно.
— Навоз дают животные, — сказал Леша. — А колхозники используют его для того, чтобы удобрять поля.
Валентина Степановна посадила Лешу на место и начала что-то говорить уже сама, но я ее не слушал. Я повернулся к Старостину.
— Мишка! Слушай… я не понял, как его заготавливают.
— Кого?
— Ну… навоз.
— Навоз — это говно! — уверенно сказал Старостин. — Говнецо… Так у нас во дворе говорят.
— Это я и без тебя знаю.
— Ну?
— А как его заготавливают?
— Не знаю… — тут Старостин задумался. — Ты сдавал анализ кала перед первым сентябрем?
— Сдавал.
— Наверное, так же и в колхозе. Сидят на унитазах целыми днями летом. Не все, конечно. А только специальные люди. Жирные. Вроде нашей Степановны. Сидят и какают. Только воду не спускают. Потом у каждого собирается целая коробка. Они ее вываливают в общую кучу, и на самосвал…
Пока я слушал Старостина, воображение рисовало мне очень странное зрелище сидящих в ряд на унитазах колхозников со спущенными штанами. Эта картина мне показалась сомнительной. Колхозы (нам об этом говорили) — это флагманы коммунизма. И сидеть на горшке целый день — это неправильно, не по-ленински. Я решил поделиться своими сомнениями со Старостиным.
— Мишка?
— Ну что?
— А чего это Петренко про животных сказал? Что это они дают навоз.
— Петренко — дурак! — разозлился Старостин. — Ну как животные могут что-то давать? У них ведь рук нет, и они глупые.
Снова «люди в голом»
В таком духе Старостин просвещал меня весь следующий год. Пролетел второй класс. Третий. Нас приняли в пионеры. Начался четвертый.
Как-то на перемене Миша отозвал меня в сторону. Я с неохотой подошел. К тому времени он стал мне немного надоедать. Я не знаю, почему. У него появились какие-то новые друзья во дворе. Миша мне о них постоянно рассказывал, и мне было очень скучно. Кроме того, Миша стал общаться с другими одноклассниками. Пытался их просвещать на свой лад, чего делать, конечно, не следовало.
— Чего звал? — спросил я его.
Оглянувшись по сторонам, Миша полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда стопку черно-белых фотографий, небольших по размеру.
— Зырь сюда!
На первой фотографии я увидел улыбающуюся голую женщину. На следующей — еще одну. На других оказались и женщины, и мужчины, тоже совсем голые. Они обнимались, стояли, сидели, лежали в разных позах. У всех были радостные лица.
Фотографии не произвели на меня особого впечатления. У нас дома было много толстых альбомов с репродукциями, на которых попадались голые люди. В основном почему-то женщины. И еще в Эрмитаже мне показывали статуи древнегреческих богов, богинь и героев, изображенных абсолютно голыми. Я тогда спросил взрослых, почему в древней Греции все так ходили. И мне объяснили, что в Древней Греции было очень жарко и одежды не требовалось. Так что Миша в тот раз ничего нового мне не открыл. К тому же люди на его фотографиях мне показались не очень красивыми. Впрочем, их радостные лица полностью компенсировали в моем представлении этот недостаток. Раз они улыбаются, радуются, думал я, значит это — хорошие, добрые люди. И не важно, что голые. Никому ничего плохого ведь они не сделают.
— Ну как тебе?
Я пожал плечами:
— Так себе…
Тут прозвенел звонок. Миша сунул фотографии в карман, мы побежали на урок, и я тут же забыл об этих картинках.
Дня через три моей маме позвонила наша классная руководительница и сказала, что в классе произошло «чепе» и что маме нужно в ближайший четверг придти на внеочередное родительское собрание.
Мама не на шутку встревожилась. Повесив трубку, она тут же позвала меня. Я в этот момент сидел на кухне и слушал радио.
— Андрюша! Иди-ка сюда!
Я поднялся и зашел в комнату.
— Что там у вас в школе произошло?
«Тебе не все равно?» — подумал я. К четвертому году школа так мне надоела, что я старался не думать о ней хотя бы дома. Но ничего не получалось. Едва я переступал порог нашей квартиры, меня тут же с пристрастием допрашивали о том, «что было в школе». Я обычно отмалчивался или старался отвечать односложно.
— Тебе не все равно? — спросил я маму.
— Не смей дерзить! — крикнула мама. — Вот папа вернется…
Такой поворот дел меня никак не устраивал, поэтому я решил пойти на мелкие уступки и всем видом выразил готовность отвечать.
— Я спрашиваю, что случилось в школе? — повторила она сухо.
Я понятия не имел, что ей нужно:
— Не знаю…
— Вы опять нахулиганили?
— Нет…
— Тогда что случилось? Почему мне звонит Клавдия Васильевна?
— Не знаю…
— Ладно, — сказала мама. — В четверг все сама выясню.
Наступил четверг.
Я вернулся из школы, пообедал и сделал уроки. Потом я планировал посмотреть мультики по телевизору, но папа усадил меня играть с ним в шахматы. Эту игру я ненавидел.
Скоро раздался звонок в дверь. Я открыл. Вошла мама с тяжелыми сумками.
— В магазин заскочила, — сказала она и, снимая сапоги, добавила: — Была я на этом родительском собрании… Скажи-ка, Миша Старостин тебе ничего не показывал?
— Нет…
— Фотографии какие-нибудь?
— Что за фотографии? — вмешался папа.
И тут я вспомнил:
— Вообще-то показывал. Ерунда это…
Воцарилось молчание. Я понял, что мама ждет от меня еще каких-нибудь слов.
— О чем вообще речь? — снова вмешался папа.
— Представляешь, Леня, — мама вдруг заговорила очень торопливо и сбивчиво. — Представляешь… Старостин, хулиган этот, принес в школу, — тут она понизила голос, — порнографию. Настоящую. Принес и стал показывать ребятам. Дети дома рассказали родителям, и те сразу побежали в школу к Клавдии Васильевне жаловаться. Мама Бори Анисимова заявила, что ее Боря пришел из школы и заявил, будто Миша показал ему «мужские» и «женские» фотографии. То же самое Саша Гурьев и Антон Скачков. И другие… Все мамы встают и возмущаются. Просят принять меры. Меня спрашивают: «Верочка! Вам Андрюша что-нибудь рассказывал?» А я сижу, как дура, и ничего понять не могу. Начинаю что-то мямлить. Говорю, что первый раз слышу… А мне мама Оли Семичастных заявляет: «Старостин всем показывал эти карточки. И Андрею тоже. Они ведь друзья… Этот Старостин и ваш…»
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
