Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Ты говоришь – нам?
– Тебе и мне. Ведь вы же теперь работаете в группе, сказал мой куратор.
– А про Йорана говорил?
Когда шемоборское начальство – не самое главное, но и не простые менеджеры-кураторы – прознало о том, что Анна-Лиза и Дмитрий Олегович работают не вдвоём (что уже странно для представителей этой профессии, но не возбраняется, особенно если идёт на пользу общему делу), а втроём, причём третий их коллега – простой человек, непосвященный и слабый, нарушители были по очереди вызваны на невидимый ковёр и почувствовали на себе, как страшен может быть гнев начальства, пусть и не самого главного. Прочувствовать-то прочувствовали, но Джорджа в обиду не дали.
– Да ничего они с ним не сделают, это было так – шутка боссов. Мы же подписали отказ от претензий в случае, если по его вине с нами произойдёт несчастный случай, так что расслабься. Тем более, его автопилот умнее наших двоих, вместе взятых: почуял, что лучше ему не знать о некоторых подробностях нашей работы, и начал включать защиту наоборот.
– Это ты опять в ироническом смысле?
– Да нет, теперь я серьёзно. Защита наоборот действует так же, как и обычная защита. Только спасает не секретную информацию от случайного свидетеля, а самого свидетеля от опасной секретной информации. Во многом знании – многие печали. Ну ты, наверное, всегда это знала, вон какая ты бодрая и весёлая, не то что я – сижу, бывало, раздумываю об отвлечённых материях, печалюсь почём зря.
– Как можно вывернуть защиту наизнанку?
– Ну если представить, что наши разговоры – музыка, свободно льющаяся из радиоприёмника, то защита – это что?
– Сам радиоприёмник?
– Наушники. Выставляя защиту, мы с тобой надеваем наушники и продолжаем слышать музыку, а все остальные – нет. А когда мы не выставляем защиту в компании Джорджа, то получается так, будто мы можем пользоваться наушниками, но ленимся или, что ещё хуже, выдаём третий комплект нашему другу. А он в гробу видал всю эту музыку. Ему больше нравятся политические дискуссии, к примеру. Или он просто спать хочет, а мы тут врубили своё «буц-буц-буц». Поэтому он затыкает уши и спокойно ложится. Вернее, если уж быть совсем точным, сам Джордж ничего не делает. Приходит его автопилот – послушный камердинер, – заглушает наши разговоры, поправляет подушку, выключает свет – и всё, тайна защищена от постороннего человека. Вернее сказать, сам человек защищен от опасной тайны.
– Значит, ничего не стоит на пути у нас и у этого защищенного со всех сторон человека? И надо ехать в Петербург, где все уже отбиваются от носителей, которые знают, что договор подписывать – это хорошо, а святой водой обливаться – плохо?
– Ничего не стоит на пути. Почти. Только у Джорджа работа, в которой он души не чает. Впервые вижу эту снулую рыбу в таком приподнятом расположении духа.
– Приподнялся здесь – приподнимется везде, – отчеканила Анна-Лиза и снова потянулась к бутылке виски. На этот раз Дмитрий Олегович решил составить ей компанию. Очень скоро из своей комнаты вернулся Джордж с тюбиком крема от ожогов. Передавая крем Анне-Лизе, он многозначительно оглядел стол и сообщил, что, пока аристократы дуют вискарь натощак, пролетарии планируют попивать пивко под хорошую закуску, и неспешно двинулся в сторону кухни. Аристократам ничего не оставалось, как отправиться за ним следом.
Спустя пару часов этой троицей было принято целых два разумных решения. В Питер – ехать. За пивом больше – не ходить.
Большую часть некогда первого этажа особнячка Тринадцатой редакции, постепенно ставшего этажом подземным, именуемым для удобства подвалом, занимает книгохранилище. Благодаря отвратительной репутации Мёртвого Хозяина Дома, издательство «Мега-бук» арендовало его у последнего владельца за такую смехотворную сумму, что не было даже и речи об аренде дополнительного складского помещения где-то на окраине. Поэтому с самого первого дня офис и склад прекрасно сосуществуют под одной крышей, на радость экономным владельцам компании и бережливому Константину Петровичу.
Заблудиться на складе проще простого: все промежуточные владельцы здания начинали перепланировку именно с первого этажа. Но стоило им только приступить к строительным работам, как из-под земли доносился гул, или из стены выходила бледная фигура в чёрном сюртуке, или с потолка начинала капать кровь, или происходило ещё что-нибудь в высшей степени неординарное – Мёртвый Хозяин не любил повторяться, – и строительство заканчивалось.
Завернув под лестницу и спустившись по скрипучим деревянным ступеням, Виталик поставил на пол коробку со снедью и задумался: ничего не забыл? С тех пор как Гумир поселился у них в подвале, к обязанностям Техника добавилась ещё одна: следить за тем, чтобы у компьютерного гения всегда была еда и чтобы никто не мешал ему трудиться. Пока желание носителя – «оставьте в покое и дайте работать» – исполняется, чутким разведчикам Лёве с Наташей ничего не грозит. И всем остальным тоже ничего не грозит. Потому что даже привычный ко всему Кастор заметил, что держать в подвале носителя – это почти так же увлекательно, как жить на вулкане. Чуть только дела пойдут не так – его желание вновь активизируется, привлекая к себе (а значит, и к тайному убежищу мунгов!) толпы шемоборов.
«Ну, сейчас бояться нечего. Даже если Цианид свихнётся и попытается припахать Гумира к работе, смертоносный шемоборский отряд доберётся до нас не сразу. Вокруг столько желающих что-то желать, проще заняться ими, чем бродить по нашему лабиринту!» – легкомысленно подумал Виталик, подхватил коробку и, размышляя о странном нашествии носителей, углубился в складские закоулки.
Всякий раз он спускается в подвал практически как в царство мёртвых: здесь очень легко, всего один раз свернув не в ту сторону, попасть в ловушку, выбраться из которой простому смертному не под силу. В этом лабиринте ориентируются только сестры Гусевы, да ещё Гумир, пристрастившийся бродить по складу в моменты острого творческого кризиса, когда ему кажется, что его гениальное детище не заработает никогда.
Пройдя мимо душевой, Виталик вновь задумался о странном нашествии носителей, миновал точку невозвращения – и пришел в себя только после того, как окончательно заблудился и уткнулся носом в тупик.
– Поздравляю, – мрачно сказал он себе, – здесь ты и сдохнешь, и только через сто лет бригада грузчиков найдёт твои истлевшие косточки.
Виталик очень живо представил себе, как будут истлевать его косточки, как треснут под каблуком проводящей на складе инвентаризацию Галины Гусевой его очки… Он поставил коробку с провизией на пол и уткнулся лбом в стену, сложенную, как из бетонных блоков, из пачек с книгами.
– В следующий раз… Если следующий раз будет, конечно, а я не издохну тут, доев последний бутерброд… буду рисовать на этих пачках указующие знаки. Типа стрелок.
Виталик оглядел глухую стену, доходящую до самого потолка, – разобрать её не получится: десятки, а то и сотни килограммов разумного, доброго, вечного, заключённого в пачки, упадут ему на голову и в два счёта раздавят. Ну или хотя бы покалечат. «И не факт, что удастся дотянуться до телефона, чтобы позвонить 01, 02 и 03».
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
