Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
К биваку прибывали целыми семьями с престарелыми родителями и грудными детьми на руках; приходили как пешие, так и конные; как молодые, так и старые; здоровые и калеки, опирающиеся на суковатую клюку.
Все перемешалось!
Поддавшись общему ожиданию, к стенам крепости подошел отряд рыцарей из соседнего гарнизона. – Встали особняком, разбили шатры. А под самый вечер, когда начала одолевать скукота, принялись состязаться на мечах. Подогреваемые толпой сочувствующих, они бились как на брани, не обращая внимание на рубленые раны. Женщины, растревоженные всеобщим весельем, отдавались победителям за горсть мелких монет. А рукава от их платьев, которые они дарили в награду рыцарям за отчаянные поединки, возвышались над обозами на алебардах, как победные знамена.
В эти часы лагерь под стенами старинной крепости Манцикерт был самым веселым местом на земле.
* * *
Глянув из окна крепости на развернувшийся у ворот лагерь, маркиз Перек заметно помрачнел. Что же такого необычного было в этом темном монахе, что заставляло следовать за ним десятки тысяч людей? Ему с грустью подумалось о том, что власть императора под этими стенами будет ничтожной по сравнению с влиянием нищенствующего монаха.
Повернувшись, Перек натолкнулся взглядом на оруженосца.
– Народ все прибывает, господин маркиз. Вчера я проехался по окрестностям, так население в поселках как будто бы вымерло!
– Люди находятся под стенами крепости, чтобы своими глазами увидеть чудо. – Едко хмыкнув, маркиз добавил: – Возможно, что они его получат.
– Господин маркиз, вы верите, что этот безродный монах сумеет достать для короля потерянное Копье судьбы?
В голосе оруженосца он вдруг услышал надежду. Вот теперь крамола проникла в башни замка, – кто бы мог подумать, что ему придется одергивать собственную челядь.
– Если он отыщет Копье судьбы, тогда я стану его слугой. Если же он этого не сделает… тогда лично отрублю ему голову и воткну ее на кол перед воротами крепости.
– Пусть свершится божья воля, господин маркиз.
Вот только голос оруженосца прозвучал отчего-то нетвердо.
Утром следующего дня, дружно помолясь на поднимающееся солнце, приступили к раскопкам. Участок Дозорной башни был оцеплен нормандскими рыцарями, и всякого, кто стремился проникнуть за ограждения, не считаясь с титулами, выталкивали взашей. На предстоящее место раскопок можно было смотреть только сверху Дозорной башни и со стен, на которых, подобно гроздям винограда, свисали обитатели крепости.
Двое из них, сорвавшись с зубчатого гребня бойницы, разбились насмерть. Оттащили бедолаг в сторонку, да тотчас и позабыли, – ныне имелись куда более важные дела. Их место заняли другие, столь же ретивые. Бесстрашно свесившись вниз, они старались узреть то, что другим было не дано. Громко кричали, комментируя происходящее:
– Подошел монах Григорий… Молится… В карете подъехал маркиз. О чем-то разговаривают… Григорий указал место, где следует искать Священное копье.
Восторженно взревела толпа, стоящая под стенами. В порыве чувств задние ряды напирали на передние, пытаясь подмять рыцарей, вставших на страже. Прогнулся в легкую дугу строй из металла и людей, теснимый страждущими. Еще минута – и они будут вдавлены вместе с доверенным лицом короля в древнюю гранитную кладку.
Но уже в следующую секунду угрожающе лязгнуло железо, воздух со свистом резанул длинный меч, и на лица стоявших рядом людей брызнули кровавые брызги, и бесталанная голова одного из напиравших покатилась под ноги маркизу. Ахнув, толпа мгновенно отхлынула, будто морская волна с крутого берега. Брезгливо глянув на подкатившуюся голову, маркиз перешагнул через нее, едва не задевая шпорами безжизненного лица, и подошел к Григорию.
Кивнув на обезглавленное тело, лениво поинтересовался:
– Ты знаешь о том, что тебя ждет, если Копье судьбы не будет найдено?
Глаза отца Григория были глубоки и спокойны. Неужели этот недалекий и малообразованный монах может знать больше, чем все остальные? А если это действительно так, тогда откуда у него подобное преимущество?
Губы монаха дрогнули, и он негромко произнес:
– Я готов ко всякому исходу.
Четыре крестьянина, вооружившись лопатами, дружно поплевали на мозолистые ладони и, громко выдохнув, принялись долбить красную выжженную землю. Твердая, как гранит, она не желала поддаваться заточенному железу и, как могла, сопротивлялась насилию. Лопаты гнулись и злобно отскакивали. Крестьяне, не уступая почве в упертости, яростно молотили, выковыривая из грунта обломки копий, обрывки тканей, поломанное снаряжение. Попались даже золотая шпора и уздечка от лошади, а потом лопата звучно тренькнула обо что-то металлическое…
– Монах Григорий оказался прав! – взревели на крепостных стенах горожане. – Это Копье судьбы!
Взрыв восторга заставил дзинькнуть колокола. Каждому хотелось увидеть чудо первым. Городские подались вперед, едва не срываясь со стен. А те, кто выстаивал внизу, в едином порыве потянулись к святыне, готовые в одно мгновение подмять рыцарей, ощетинившихся на их пути длинными мечами.
– Назад! Назад! – кричал начальник стражи, нормандский рыцарь, напирающим на охрану людям. – Мы будем рубить каждого, кто сделает хотя бы еще один шаг!
Обхватив длинный меч руками, он дважды рубанул им, очертив опасное пространство. Рыцари, стоявшие по обе стороны от предводителя, проделали то же самое: каждый из них понимал, что людская толпа, подстегиваемая религиозным экстазом, будет куда страшнее непримиримых сарацинов. Стоит только показать слабость, как они тотчас сомнут оцепление и безо всякой жалости пройдут по головам, чтобы лицезреть Копье судьбы.
Угроза подействовала не сразу. Задние ряды, все еще продолжавшие напирать, вдруг уперлись в передние, не пожелавшие сделать даже шагу.
– Стоять! – кричал наследник викингов.
По тому, как в злобной муке исказилось его лицо, было понятно, что он ударит всякого, кто смеет ступить хотя бы на полшага. Полютовало людское море, да и успокоилось.
Невозмутимыми оставались лишь маркиз с монахом Григорием.
– Ты хочешь сказать, что это и есть копье? – скривился маркиз, показав на кусок железной пластины, выпиравшей из грунта.
– Надо копать дальше, – примирительно настоял монах. – Скорее всего, это снаряжение рыцаря.
Крестьяне, охотно воткнув лопаты в свеженасыпанный грунт, присели рядышком передохнуть. Не помешает перевести дух, даже если копаешь святыню.
– Ну, чего сели истуканами! – прикрикнул маркиз на крестьян. – Сказано же было, копать дальше!
Крякнув с досады, крестьяне разогнули натруженные спины и вновь взялись за лопаты, бормоча про себя ругательства.
Только теперь было понятно, что это не копье, – из грунта, сверкая потускневшим железом, торчал шлем рыцаря, а в нем – череп обнажил порченные землей зубы.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
