Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Однажды ранним утром (ветер все ещё дул с прежней силой) один из матросов крикнул:
— Земля!
Но не успели мы выбежать из кают, чтобы узнать, мимо каких берегов несётся наше несчастное судно, как почувствовали, что оно село на мель. В тот же миг от внезапной остановки всю нашу палубу окатило такой неистовой и могучей волной, что мы принуждены были тотчас же скрыться в каютах.
Корабль так глубоко засел в песке, что нечего было и думать стащить его с мели. Нам оставалось одно: позаботиться о спасении собственной жизни. У нас были две шлюпки. Одна висела за кормой; во время шторма её разбило и унесло в море. Оставалась другая, но никто не знал, удастся ли спустить её на воду. А между тем размышлять было некогда: корабль мог каждую минуту расколоться надвое.
Помощник капитана бросился к шлюпке и с помощью матросов перебросил её через борт. Мы все, одиннадцать человек, вошли в шлюпку и отдались на волю бушующих волн, так как, хотя шторм уже поутих, всё-таки на берег набегали громадные волны и море по всей справедливости могло быть названо бешеным.
Наше положение стало ещё более страшным: мы видели ясно, что шлюпку сейчас захлестнёт и что нам невозможно спастись. Паруса у нас не было, а если б и был, он оказался бы совершенно бесполезным для нас. Мы гребли к берегу с отчаянием в сердце, как люди, которых ведут на казнь. Мы все понимали, что, едва только шлюпка подойдёт ближе к земле, прибой тотчас же разнесёт её в щепки. Подгоняемые ветром, мы налегли на вёсла, собственноручно приближая свою гибель.
Так несло нас мили четыре, и вдруг разъярённый вал, высокий, как гора, набежал с кормы на нашу шлюпку. Это был последний, смертельный удар. Шлюпка перевернулась. В тот же миг мы очутились под водой. Буря в одну секунду раскидала нас в разные стороны.
Невозможно описать то смятение чувств и мыслей, которые я испытал, когда меня накрыла волна. Я очень хорошо плаваю, но у меня не было сил сразу вынырнуть из этой пучины, чтобы перевести дыхание, и я чуть не задохся. Волна подхватила меня, протащила по направлению к земле, разбилась и отхлынула прочь, оставив меня полумёртвым, так как я наглотался воды. Я перевёл дух и немного пришёл в себя. Увидев, что земля так близко (гораздо ближе, чем я ожидал), я вскочил на ноги и с чрезвычайной поспешностью направился к берегу. Я надеялся достичь его, прежде чем набежит и подхватит меня другая волна, но скоро понял, что мне от неё не уйти: море шло на меня, как большая гора; оно нагоняло меня, как свирепый враг, с которым невозможно бороться. Я и не сопротивлялся тем волнам, которые несли меня к берегу; но чуть только, отхлынув от земли, они уходили назад, я всячески барахтался и бился, чтобы они не унесли меня обратно в море.
Следующая волна была огромна: не меньше двадцати или тридцати футов вышиной. Она похоронила меня глубоко под собою. Затем меня подхватило и с необыкновенной быстротой помчало к земле. Долго я плыл по течению, помогая ему изо всех сил, и чуть не задохся в воде, как вдруг почувствовал, что меня несёт куда-то вверх. Вскоре, к моему величайшему счастью, мои руки и голова оказались над поверхностью воды, и хотя секунды через две на меня налетела другая волна, но всё же эта краткая передышка придала мне силы и бодрости.
Новая волна опять накрыла меня с головою, но на этот раз я пробыл под водой не так долго. Когда волна разбилась и отхлынула, я не поддался её натиску, а поплыл к берегу и вскоре снова почувствовал, что у меня под ногами земля.
Я постоял две-три секунды, вздохнул всей грудью и из последних сил бросился бежать к берегу.
Но и теперь я не ушёл от разъярённого моря: оно снова пустилось за мной вдогонку. Ещё два раза волны настигали меня и несли к берегу, который в этом месте был очень отлогим.
Последняя волна с такой силой швырнула меня о скалу, что я потерял сознание.
Некоторое время я был совершенно беспомощен, и, если бы в ту минуту море снова успело налететь на меня, я непременно захлебнулся бы в воде. К счастью, ко мне вовремя вернулось сознание. Увидев, что сейчас меня снова накроет волна, я крепко уцепился за выступ утёса и, задержав дыхание, старался переждать, пока она схлынет.
Здесь, ближе к земле, волны были не такие огромные. Когда вода схлынула, я опять побежал вперёд и очутился настолько близко к берегу, что следующая волна хоть и окатила меня всего, с головой, но уже не могла унести в море.
Я пробежал ещё несколько шагов и почувствовал с радостью, что стою на твёрдой земле. Я стал карабкаться по прибрежным скалам и, добравшись до высокого бугра, упал на траву. Здесь я был в безопасности: вода не могла доплеснуть до меня.
Я думаю, не существует таких слов, которыми можно было бы изобразить радостные чувства человека, восставшего, так сказать, из гроба! Я стал бегать и прыгать, я размахивал руками, я даже пел и плясал. Всё моё существо, если можно так выразиться, было охвачено мыслями о моём счастливом спасении.
Но тут я внезапно подумал о своих утонувших товарищах. Мне стало жаль их, потому что во время плавания я успел привязаться ко многим из них. Я вспоминал их лица, имена. Увы, никого из них я больше не видел; от них и следов не осталось, кроме трёх принадлежавших им шляп, одного колпака да двух непарных башмаков, выброшенных морем на сушу.
Посмотрев туда, где стоял наш корабль, я еле разглядел его за грядою высоких волн — так он был далеко! И я сказал себе: «Какое это счастье, великое счастье, что я добрался в такую бурю до этого далёкого берега!» Выразив такими словами свою горячую радость по случаю избавления от смертельной опасности, я вспомнил, что земля может быть так же страшна, как и море, что я не знаю, куда я попал, и что мне необходимо в самом непродолжительном времени тщательно осмотреть незнакомую местность.
Как только я подумал об этом, мои восторги тотчас же остыли: я понял, что хоть я и спас свою жизнь, но не спасся от несчастий, лишений и ужасов. Вся одежда моя промокла насквозь, а переодеться было не во что. У меня не было ни пищи, ни пресной воды, чтобы подкрепить свои силы. Какое будущее ожидало меня? Либо я умру от голода, либо меня растерзают лютые звери. И, что всего печальнее, я не мог охотиться за дичью, не мог обороняться от зверей, так как при мне не было никакого оружия. Вообще при мне не оказалось ничего, кроме ножа да жестянки с табаком.
Это привело меня в такое отчаяние, что я стал бегать по берегу взад и вперёд как безумный.
Приближалась ночь, и я с тоской спрашивал себя: «Что ожидает меня, если в этой местности водятся хищные звери? Ведь они всегда выходят на охоту по ночам».
Неподалёку стояло широкое, ветвистое дерево. Я решил взобраться на него и просидеть среди его ветвей до утра. Ничего другого не мог я придумать, чтобы спастись от зверей. «А когда придёт утро, — сказал я себе, — я успею поразмыслить о том, какой смертью мне суждено умереть, потому что жить в этих пустынных местах невозможно».
Меня мучила жажда. Я пошёл посмотреть, нет ли где поблизости пресной воды, и, отойдя на четверть мили от берега, к великой моей радости, отыскал ручеёк.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
