— Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы убеждать меня в пользе образования.
Крааль улыбнулся:
— Нет, не для этого.
— Вас тревожит поведение моего отца? — Холодные голубые глаза девушки пытливо всматривались в лицо Мастера.
Крааль выпятил губы и бросил взгляд на огни города.
— Архон сказал, что не обратился бы к нам, если бы не Карраско. Я обдумал его слова, анализируя их с самых разных точек зрения, но, по правде говоря, ничего не понял.
Несколько секунд Конни молча смотрела на него. Можно ли довериться Краалю? До сих пор он действовал честно и открыто. С другой стороны, он сам признал, что предпочитает тактику вложенных один в другой кругов.
— Я тоже мало что понимаю. Вы, вероятно, знаете об инциденте, который случился у Арпеджио несколько лет назад. Не думаю, что нынешнее желание отца заручиться поддержкой Братства продиктовано событиями того дня — он попросту убедил себя в этом. Когда мы обнаружили артефакт, он… словом, он изменился.
— Вот как? Прошу вас, продолжайте. Даю клятву Мастера сохранить в тайне все, что вы скажете. — Крааль по-птичьи дернул головой. — Ага. Понимаю. Судя по вашему каменному лицу, мои слова для вас не более чем пустой звук. Видите ли, это одна из наших священных формул. Если член Братства, будь то мужчина или женщина, дает клятву Мастера, вы можете всецело положиться на его искренность.
— Я верю вам. — Девушка набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. — Несколько раз я слышала, как отец бормочет вполголоса что-то вроде «расскажи о своей находке мастеру». Я… я спрашивала, что он имеет в виду, но на его лице отражалось лишь недоумение. Казалось, он озадачен не меньше, чем я. По-видимому, эта фраза каким-то образом сплелась в его сознании с Карраско.
Крааль подался вперед, его лицо с глубоко запавшими глазами напряглось.
— Как бы ни обернулось дело, я готов взять на себя ответственность за вашу находку. Мне страшно даже представить, что случилось бы, если бы вы доложили о ней Совету. Хм-мм… Мы с вами практически чужие друг другу люди, и нам предстоит решить, что делать с этим… чудовищем!
«Вы совершенно правы, Великий Мастер. Яне привыкла пускаться в откровения с незнакомыми людьми. Уж не для того ли вы завели этот задушевный разговор, чтобы преодолеть мое недоверие? Неужели моя скрытность так бросается в глаза?»
Взгляд Крааля потеплел.
— А знаете, вы очень похожи на своего отца, — сказал он. — В вас угадывается тот же острый ум, та же энергия. Я жалею о том, что он пришел к нам только теперь. У Братства всегда найдется дело для таких людей, как ваш отец… и вы.
Конни обхватила пальцами колено, вглядываясь в морщинистое лицо старика, пытаясь угадать истинный смысл его слов.
— Мой отец заслужил свою славу в боях. А Братство никогда не отличалось воинственностью.
Крааль кивнул, соглашаясь.
— Да, мы предпочитаем улаживать споры мирным путем. И тем не менее нам очень нужны люди, наделенные внутренней силой, чувством собственного достоинства, если хотите. Вы и ваш отец обладаете этими качествами в избытке.
— А Карраско? Вы ведь неравнодушны к нему — я поняла это по вашим глазам уже при первой нашей встрече.
Крааль вновь кивнул.
— Да, мне небезразлична его судьба. Порой на жизненном пути человека случаются любопытные повороты. Соломон словно притягивает несчастья — он неизменно оказывается в неподходящем месте в неподходящий момент. Однако после каждой катастрофы он возвращается домой. У него блестящие способности к управлению — он всегда знает, когда и что следует делать. Некоторым людям такие способности даются от рождения. Сол был именно таким человеком.
— Вы говорите — был?
Крааль пожал костлявыми старческими плечами.
— Возможно. Человеческий разум — это нечто необыкновенное. Он пластичен, способен к приспособляемости, выдерживает невероятные перегрузки. Он может поддаваться их натиску и учиться справляться с ними. Либо наоборот — ломается под давлением и распадается на части, словно упавшая хрустальная ваза. Некоторые люди обладают более гибким разумом, нежели остальные. В чем причина? Мы не знаем. Отчасти это обусловлено генами, отчасти — неопределенностью поведения электронов нейронных структур. Мозг, точно так же, как большая часть Вселенной, непрерывно находится в хаотическом движении — каждое мгновение он посылает сигналы по множеству нейронных цепей. Разумеется, мы можем тренировать мозг, оказывая на него разнообразные воздействия и изучая отклик. В мозгу миллиарды нервных клеток, поэтому они подчиняются статистическим закономерностям. Но разве можно предсказать, какой нейрон возбудится в данное мгновение? Даже имея точную картину распределения возбуждений, мы не в силах читать мысли человека. Это извечная тайна личности. Принцип Гейзенберга в приложении к сознанию.
— Что, если Карраско не выдержит?
Крааль облизнул губы, его глаза сузились.
— Тогда вам придется взять командование на себя.
Конни напряглась всем телом:
— Но ведь речь идет о корабле Братства! Я думала, никто, кроме ваших людей…
— Да, это действительно корабль Братства. И я рад тому, что вы сознаете вытекающие отсюда последствия.
— Ради всего святого, Мастер! Мы с вами едва знакомы!
— Я доверяю вам, Констанция. — Крааль положил иссохшие пальцы на руку девушки. Она почувствовала, как сквозь пергаментную кожу старика в ее оцепеневшую ладонь вливается тепло. — Сейчас нам с вами более всего необходимо взаимное доверие. Долгие годы мы тщательно берегли свои технические достижения — вы могли убедиться в этом на собственном опыте. Однако и вы, Констанция, должны верить мне, поскольку ваш отец обратился к нам за помощью и возложил на мои плечи часть своей тяжкой ноши. В качестве первого шага к сближению я готов открыть вам секреты наших технологий.
— А я в ответ должна доверить вам артефакт.
«Как понимать вас, Мастер? Вы предлагаете мне стать вторым лицом в экспедиции, а взамен получаете источник неограниченного могущества. Господи, отец, что ты натворил!»
Крааль вскинул лицо.
— Это не совсем так. После того как находка окажется на Фронтире, мы с вами и вашим отцом будем решать ее судьбу. — Он негромко хмыкнул. — А я не настолько наивен, чтобы надеяться, что нам будет легко справиться с этой…
— Силой. — Конни ожидала несколько иного ответа и тем не менее не могла исключать, что все это — лишь искусное притворство. Она отвела взгляд, рассматривая россыпь сияющих огней ночного города. — А капитан Карраско? Что вы расскажете ему?
— Если он согласится принять командование, то… ничего.
Конни рывком повернула голову и впилась взглядом в лицо старика:
