Занятие оказалось еще и азартным и увлекательным. Если бы не закончились патроны, Марти стрелял бы до самой ночи. У него даже начало уже получаться, что, покряхтев, признал и Барни.
— Слушай, ты стреляешь, как Билли Кид! — возбужденно восхищался Марти, следуя к машине. — Тебя хоть сейчас отправляй в прошлое. Ты был бы лучшим стрелком Дикого Запада.
— Стрелки Дикого Запада — это тоже миф, — поморщился Барни. — Если изучать историю не по вестернам, а по судебным книгам и полицейским отчетам, то выяснится много интересного. Большинство громких убийств того времени без разницы, кого убили — шерифа, ковбоя, бандита или политика — были совершены выстрелом в спину. А основным оружием того времени был вовсе не «кольт», и даже не «винчестер», а дробовик. Суровое и простое оружие простого и сурового времени. Стреляет недалеко, целиться не обязательно, шансов после выстрела с трех метров не оставляет.
— И все же, — не сдавался Марти, — где ты так выучился стрелять?
— На курсах выживания Рональда Гросса.
— А кто это такой — Рональд Гросс?
Барни остановился, посмотрел на Марти. Снова странно посмотрел, словно принимая какое-то решение.
— Рональд Гросс — бывший специальный агент ФБР. Консультант Бюро по вопросам психологии коллектива и социальному моделированию. Он ушел из ФБР два года назад. Говорят, что ушел не просто так. Он узнал что-то такое, что не сходилось с его представлениями о том, чем должны заниматься государственные органы. После этого он организовал курсы по выживанию. Я занимался на них. И сейчас иногда бываю, чтобы освежить навыки. Гросс поперек горла много кому из Бюро. Он слишком много знает. И слишком со многим не согласен. Поэтому с полгода назад он уехал из страны, чтобы продолжить свое дело, а тут оставил своих заместителей.
— Он уехал в Африку? — неожиданно спросил Марти.
Барни поперхнулся, посмотрел на молодого друга, словно впервые его увидел, и покачал головой.
— А ты опасный человек, Хайсмит. По-моему, Харрис делает большую ошибку, что не отправляет тебя на курсы агентов. Лучше бы иметь тебя на стороне Бюро, чем на противоположной.
— Что узнал Гросс? Ты же знаешь, Барни!
— Я не могу об этом говорить, — вздохнул ирландец. — Не сейчас. Всему свое время. Его очень мало, но оно еще есть.
Пакет с документами из офиса ФБР в Денвере привез специальный курьер. Он долго и нудно ныл, что его гоняют по всему штату в собачьи дыры, чтобы развозить никому не нужные бумажки, получил подпись Барни в получении и уехал на своем раздолбанном пикапе.
— Немудрено, что он такой зануда, — усмехнулся Барни. — Гонять летом по Колорадо в консервной банке без кондиционера — мать Тереза стала бы богохульницей.
Марти не ответил. Он сегодня с самого утра забрался в Интернет и начал работу над проблемой супервулкана уже более серьезно, чем накануне. Выкопать ценную информацию из-под мегатонн сетевой шелухи было непросто, но привычно для него. И чем дальше и глубже он забирался, тем озадаченнее становилось его лицо. Благо ни Харриса, ни Сандерса сегодня опять не было.
Часов в десять пришел второй спецагент — Рассел Мейвезер. Здоровенный иссиня-черный парень с красными белками глаз. Он был даже на вид страшнее вожака стада горилл, поэтому никто даже не пытался при нем пошутить на тему его родственных отношений с прославленным в свое время боксером Флойдом Мейвезером. Посидев с полчасика в своей каморке, изображавшей личный кабинет, Мейвезер ушел, не сказав ни слова. Барни и Марти были для него существами-невидимками.
Документы в денверском пакете оказались более чем любопытные. Барни даже достал из ящика стола очки и нацепил их на нос, что случалось с ним только тогда, когда он увлекался чем-то так, что слегка терял над собой контроль.
— Взгляни-ка, — позвал О’Брайен друга.
Марти с досадой встал из-за компьютера — его собственное «расследование» увлекло его не на шутку.
— Что у тебя?
Барни разложил на столе бумаги, для чего ему пришлось радикально сгрести остальной хлам на край.
— Помнишь, я тебе пару недель назад говорил, что вокруг фармацевтического завода у нас творится что-то неладное?
— Ну.
— Я получил подтверждение. Смотри. По бумагам фактически девяносто с лишним процентов продукции завода уже полтора года отгружается одной и той же фирме из Хьюстона. Это само по себе ненормально. У нас, конечно, не цеха «Байера», но все равно — сбыт всей продукции в одни руки попахивает монополистским сговором.
— Ты тоже решил податься в специальные агенты? — ухмыльнулся Марти.
— Не перебивайте, юноша. Так вот, сегодня мне принесли ответ на мой запрос в налоговую службу. Такой фирмы в Хьюстоне не числится. И не только в Хьюстоне. Этой фирмы вообще нет на территории Соединенных Штатов.
— Подставная фирма? — с сомнением спросил Марти. — Зачем? Наш завод не имеет дела с наркосодержащими препаратами. Обычные лекарства.
— Обычные, да не совсем. Это так называемые стратегические позиции. Очень простые и эффективные препараты. Предельно дешевые. Такие обычно закупает армия. Болеутоляющие, антивирусные, противовоспалительные и тому подобное. Это тебе не виагра или прозак. Лекарства не для толстосумов и сбрендивших дамочек. Лекарства для всех. На складах министерства обороны на случай войны хранятся именно такие.
— Зачем Пентагону делать это через подставную фирму? — снова не понял Марти.
Барни тяжело вздохнул и посмотрел на Марти поверх очков.
— Вы расстраиваете меня, мистер Хайсмит. Кажется, вчера я вам высказал слишком много комплиментов.
Марти покраснел и протянул руку.
— Дай сюда свои бумаги.
— Зачем?
— Дай, говорю! Я тебе сейчас покажу, что можно выжать из обычного компьютера и правильно работающей головы.
Следующий час Марти, не отрываясь, тащил информацию из Интернета и из закрытых баз Федерального бюро расследований, насколько позволял его довольно невысокий уровень доступа. Барни заскучал и через полчаса под благовидным предлогом сбежал на часик. Стопы свои он направил в кафе неподалеку, чтобы предаться чревоугодию в виде зажаренной бараньей ножки и пары кружек пива.
Кафе стояло на Мэйн-стрит — центральной улице города, которая представляла собой «городской» участок шоссе, пронизывающего город насквозь с юга на север. Шоссе было не из оживленных. Впрочем, и населенных пунктов по пути было раз-два и обчелся. Так что кафе жило за счет транзитчиков. Готовили тут соответственно. Сами жители Рокфилда сюда не заходили — разве что на проезжих девок посмотреть.
Но для Барни хозяйка — сорокалетняя дородная жгучая мексиканка Долорес — делала исключение. Его обед был абсолютно «домашним». И растягивался как минимум часа на полтора. Платил Барни не звонкой монетой, а фривольными разговорами с множеством многообещающих намеков. Которые, впрочем, ни во что серьезное не выливались. Да и не могли вылиться. Муж Долорес — Йере Йоукохайнен — хоть и был по крови финном, но по вспыльчивости давал сто очков вперед любому итальянцу. Учитывая его два метра роста и сто двадцать кило чистых мышц без грамма благополучного жирка, флиртовать с его женушкой уже было смертельным трюком. А уж о чем-то большем и помыслить мог только камикадзе. Но рыжему ирландцу и тут все сходило с рук.
