Сержанты перебежали красную линию, начали торопливо расталкивать по росту бестолково суетящихся новобранцев.
– Сэр, первое отделение построено!.. Сэр, второе отделение построено!.. Сэр, третье отделение построено!.. – понеслись над плацем доклады сержантов.
– Взвод, смирно! – Кнут подобрался, его голос набрал силу, пробирал до дрожи. – Мы – мобильная пехота. Танкисты, морпехи, пехота и прочая пена трындят о том, что бог любит только их. Я заявляю ответственно – это полный гон. Мы первыми спускаемся с небес, чтобы забить первый гвоздь в крышку гроба врага. Пока остальные еще только ползут к месту боя, мы уже умываемся кровью и отправляем в ад свежие души. Ощущайте свою принадлежность к мобильной пехоте всегда, и у вас никогда не будет проблем.
– Итак, для начала я хочу, чтобы вы усвоили несколько простых вещей, – штаб-сержант заложил руки за спину и медленно поводил головой из стороны в сторону, перебегая взглядом по напряженным лицам, – Первое: чтобы вам ни плели про армию на гражданке – это вранье. В армии не принято издеваться над подчиненными, во всяком случае, без причины. Здесь нет садистов и мазохистов. Вы делаете, что вам говорят, я делаю вид, что меня нет. Вы не делаете, что вам говорят, я делаю все, чтобы вы сделали все как надо. Второе: отныне и до окончания контракта ваша жизнь вам не принадлежит. Вы – инструмент в руках Императора. Император знает, как его использовать и доверяет мне уход за ним. Я сделаю из вас хороший инструмент. Худой будет откормлен, толстый – похудеет, хилый станет здоровым. Вы не имеете права портить этот инструмент под страхом смерти или мешать мне в его улучшении. Третье: вы – не люди. Вы – машины для убийства. Забудьте всю чушь, которой вам засирали голову до сих пор. Армия – это коллектив, созданный для того, чтобы убивать врагов. Я сделаю из вас идеальных убийц. Убить человека для вас станет так же легко, как раздавить клопа на своей заднице. Принять смерть для вас будет проще, чем чихнуть. Четвертое: вы будете ненавидеть всех и каждого. Вы будете ненавидеть меня, себя, соседа по кубрику – всех! Вы будете готовы убить того, на кого я укажу, вне зависимости от того, кем он вам приходится и без малейших колебаний. У вас не будет друзей, у вас не будет привязанностей. Того, кого ненавидишь, легче убить. Пятое: вы – часть семьи. Ваши семейные узы крепче, чем у сицилийской мафии. Где бы вы ни были, в каком бы положении ни находились, невзирая ни на что, вы должны прийти на помощь члену своей семьи, в каком бы звании он ни был. Вы должны помогать ему даже с риском для своей задницы, кроме случаев, когда это противоречит приказу. Вы можете ненавидеть его, но вы не имеете права оставить своего родича в опасности. Шестое: вы – единый организм. Если не выдержали руки – умирает все тело. Если не выполнил задачу один – умирают все. Думайте об этом, когда решите, что у вас не получается. Зачет всегда принимается по последнему результату. Не справился один – наказывается все подразделение. Седьмое и последнее: вы еще не солдаты. Вы – черви. У вас нет прав, желаний, забот. У вас есть только я – ваш господь бог. И в эти полгода я и только я решаю вашу судьбу. Помните это. Вольно!
– Сэр, у меня вопрос! – выкрикнул из строя бывший сосед Сергея латиноамериканец. – Я здесь по ошибке, я подписал этот контракт не читая. Я не подписывался на такие условия. Я хочу расторгнуть контракт.
– Сержант Мосол, – Кнут, казалось, не слышал вопроса.
– Сэр! – плечистый сержант шагнул из строя и вытянулся, глядя пустым взглядом прямо перед собой.
– Вы давали вашему бойцу разрешение говорить в строю? – голос Кнута звучал ровно и отстраненно.
– Никак нет, сэр! – выкрикнул Мосол.
– Объясните солдату правила поведения в строю. – Кнут, похоже, потерял интерес к происходящему, сосредоточенно счищая невидимую пылинку с петлицы мундира.
– Есть, сэр! – сержант подскочил к нарушителю. – Выйти из строя! Фамилия!
Солдат нехотя сделал шаг вперед.
– Гутиерос.
– Рядовой Гутиерос! – прошипел сержант.
– Я не рядовой. Я здесь по ошибке, – упрямо набычился латинос.
Неожиданным и почти неуловимым движением сержант подсел на бетон и стремительной подсечкой рубанул по ногам солдата. Тот рухнул навзничь и с размаху впечатался спиной и затылком в бетон плаца. Стремительно взметнувшись, сержант обрушил тяжелый ботинок на грудь упавшему. Солдат захрипел, пытаясь протолкнуть в себя воздух.
– Встать! – дыхание сержанта даже не сбилось, голос звучал ровно и слегка приглушенно.
Солдат продолжал корчиться на бетоне, не в силах вздохнуть.
Ботинок сержанта врезался ему в бок. Тело подбросило в воздух.
– Я буду пинать тебя, пока ты не сдохнешь, или пока не встанешь, – ботинок снова врезался в тело.
С мутными от боли глазами, Гутиерос с трудом встал на четвереньки, затем медленно поднялся. Его шатало, как пьяного. Взвод не дышал.
– Фамилия!
– Рядовой Гутиерос…
Кулак с хрустом ударил его под ребра. Рухнув на колени, солдат запузырил на губах кровавую слюну. Кнут справился с соринкой и теперь безмятежно смотрел вдаль.
– Когда отвечаешь старшему по званию, надо добавлять «сэр», – Мосол рывком за воротник поставил солдата на ноги. – Тебе ясно?
– Так точно, сэр! – прохрипел Гутиерос.
– Запомни: отныне ты будешь говорить, только когда я тебе разрешу. При любых обстоятельствах. Только я! Имя тебе – Молчун! – сержант вопросительно оглянулся на Кнута. Тот утвердительно кивнул.
– Так точно, сэр! – судорожно сглатывая, выдавил Гутиерос. Кровь из разбитого затылка заливала ему шею, просачивалась за воротник.
– Фамилия! – снова выкрикнул сержант в лицо Молчуну.
– Рядовой Молчун, сэр! – отчаянно выкрикнул тот.
– Встань в строй, солдат.
– Есть, сэр! – Молчуна подхватили под руки, чтобы не дать ему упасть.
– Сэр, ваше приказание выполнено! – вытянулся Мосол.
Штаб-сержант кивнул. Мосол прыгнул в строй, снова замер.
– Есть здесь еще попавшие в армию по ошибке? – спросил Кнут.
– Так точно, сэр! – Сергей вытянул руки по швам. На него удивленно оглядывались.
– Выйти из строя! Фамилия!
– Рядовой Петровский, сэр! – четко выкрикнул Сергей.
Кнут подошел ближе, остановился, медленно, сантиметр за сантиметром, как редкое насекомое, разглядывая Сергея.
Сергей старательно таращился в пустоту перед собой. Под мышками выступил холодный пот.
– Ты что, тупой, Петровский? – штаб-сержант склонил голову набок.
– Никак нет, сэр! – выкрикнул прямо ему в лицо Сергей.
– В твоем медицинском досье лежит положительное заключение от психиатра. Значит, ты действительно не тупой… – задумчиво продолжал Кнут.
– Тебя били, когда ты подписывал контракт? – внезапно спросил он.
