Шло время, Вадим иногда приезжал в гости, мы проводили время вместе. Как мучительно это было. Видеть любимого, говорить с ним и не сметь дотронуться до бритой макушки. Каждый раз, когда я пыталась коснуться его, я натыкалась на холодную стену отчуждения. Мне не удавалось пробиться сквозь нее.
Вадька комплексовал от того, что он не олигарх, как мой бывший муж, и вымещал всю досаду от своего положения на мне. При этом расстаться он был не готов, потому что ему нужна была моя поддержка, но он избегал близости, которой так страстно желала я. Наверное, ему казалось, что если он устоит в схватке наших воль, то и в жизни сумеет продавить обстоятельства, которые из-за кризиса складывались против него.
О неприятностях я узнала от его друга и компаньона Саши. Они пытались запустить пробную серию лекарства нового поколения из стволовых клеток телят и взяли кредит в банке под залог имеющегося у их фирмы оборудования и помещений. Но грянул кризис, и помещения подешевели. Им не хватило буквально двух месяцев. Банк произвел переоценку их недвижимости и потребовал досрочного возвращения хотя бы части кредита. Денег было взять неоткуда. До выхода конечного продукта оставалось еще пара месяцев, перекредитоваться было невозможно, занять – негде.
Мне невыносимо было видеть Вадима слабым, побежденным Когда я перехватывала его потухший взгляд, смотрела на опущенные плечи, у меня мутнело в глазах, а в животе начиналась резь. Изнемогая от жалости, я всей душой хотела помочь. Но как? Таких денег, которые бы их спасли, у меня не было. Да если бы даже и были, Вадька бы все равно у меня не взял.
И тут мне в голову пришла отличная идея. У меня осталось много знакомых из прошлой жизни: влиятельных, состоятельных, в крупном бизнесе. Перебирая их одного за другим, я остановилась на Германе.
Он долго был в меня влюблен, и непреложный факт моего замужества его лишь подогревал. Когда я развелась, он продолжал делать безуспешные заходы, пока я не поменяла мобильный и не исчезла с его горизонта. Он подходил по всем параметрам. Во-первых, у него была плохо рубцевавшаяся язва двенадцатиперстной кишки, а-во-вторых – фонд развития чего-то там, чего понадобится впредь. Предварительно попросив ничего не говорить Вадиму, я взяла у Саши две ампулы их чудо-лекарства, которое в числе прочего рубцевало язву за неделю, и позвонила Герману.
Мы встретились в «Ванили», и Герман был так рад, что даже не спросил, где же это я так долго пропадала и чем занималась. Пока мы изучали меню, я заметила, что он до сих пор сидит на диете. Я начала издалека. Как настоящая Мата Хари, расспрашивала о делах и здоровье. Герман, почувствовав интерес, тут же начал жаловаться. Бедный, истосковался по нормальному человеческому общению. Это, кстати, нынче со многими успешными мужчинами происходит. Слово за слово, и я начала рассказывать про стволовые клетки и как они лечат все на свете болезни. Я хорошо подготовилась. Прошерстила Интернет. И, рассказав про последние медицинские разработки в этой области, вынула одну ампулу.
– Вообще-то я берегла ее для себя, – сказала я, придвинувшись немного и задев его коленом, – у меня тоже есть проблемы. Но тебе нужнее. Бери.
Герман, недоверчиво обнюхал запаянную ампулу.
– На курс нужно шесть таких, – продолжала я, – достать невозможно, но я знаю ребят, у которых экспериментальное производство. Попробуй, если почувствуешь изменения в самочувствии, звони, мы достанем.
Мы еще посидели. И потом Герман отвез меня домой. Его попытку подняться и выпить чаю я успешно проигнорировала.
Герман позвонил на следующий день. Он опять хотел увидеться, хоть в кино, хоть в ресторан – куда угодно, лишь бы со мной. Мы встретились, и он, уже не стесняясь, как совершенно своей, начал выкладывать интимные подробности своего состояния до и после приема. Я заинтересованно кивала и поддакивала. Какое счастье, что Вадим с Сашей сделали нормальное лекарство и оно действует. В противном случае я бы бледно выглядела – но, впрочем, когда я решилась на эту авантюру, то вообще не раздумывала о том, что будет, если…
Герман попросил меня достать ампул на курс. Я в ответ начала рассказывать про временные трудности экспериментального производства. В конце концов Герман согласился с ними встретиться, но предупредил, что такие вопросы он один не решает.
В этот вечер мне опять удалось ускользнуть от него под благовидным предлогом. Но, видимо, Герман заподозрил, что какой-то мой интерес в этом производстве имеется. Вопрос – даст ли он денег, если я с ним не пересплю, вставал довольно остро. Очень не хотелось.
– Он ведь сам теперь заинтересован, ему же лучше стало, – пыталась я убедить себя, – я, конечно, Вадьку люблю, но все же не настолько, чтобы из-за его денег позволить трахать себя черт знает кому. Не надо было влезать в долги.
Все эти доводы разбивались о Вадькин тоскливый взгляд.
Герман тянул со встречей, несмотря на то, что даже после одной дозы чувствовал себя явно лучше. Он решил одним махом убить двух зайцев. Мы с ним регулярно встречались, ходили в кино и ужинать. Но дальше этого дело не шло. Сроки поджимали.
В среду он встретил меня после работы, посадил в машину, и мы поехали в ресторан. Но по дороге он хлопнул себя по лбу.
– Я забыл дома документы от машины. Первый же гаишник будет мой.
Мы развернулись и поехали к нему за документами. Черт же меня дернул подняться вместе с ним. Хотелось в туалет.
Иногда легче дать, чем объяснять, почему это невозможно. Он запер дверь и обнял меня. «Голова болит», «месячные» и все прочие веские аргументы не действовали. Наверное, надо было отрывать от себя его руки. В какой-то момент мне стало безразлично, что будет. Вадька все равно меня больше не любит. Я расслабилась, но удовольствия никакого не получила.
На следующий день Герман встретился с Сашей. Я специально попросила его, пока ничего не решено, не говорить Вадиму, чтобы зря не обнадеживать. Герман держался очень доброжелательно. И зачем-то несколько раз обнял меня за талию. Демонстрировал отношения. Вот ведь засранец. Ладно, лишь бы денег дал. Саша смотрел на это широко открытыми глазами, и я поняла, что он все в подробностях расскажет Вадьке.
После встречи я нагнала его в коридоре. Лучшая защита – это нападение.
– Это мой друг детства, ему очень помогло ваше лекарство, поэтому и только поэтому вам перепадут денежки из его фонда. Так Вадиму и передай. Поэтому и только поэтому. Денежки вам перепадут, если передашь все точно. Ты меня понял? И мне нужно для него еще шесть упаковок.
– Конечно, Ник, – Саша понимающе кивнул.
Потом я сама позвонила Вадиму и подала всю историю в нужном ключе. Чтобы сохранить лицо, Вадька изобразил раздражение из-за того, что его так долго держали в неведении, но в целом, я поняла, что он счастлив: неразрешимая проблема разрешилась.
Лекарство и правда здорово действовало. Герман чувствовал себя все лучше и лучше. Это не могло не сказаться на частоте наших встреч. Я ждала лишь момента, когда деньги окажутся на счете Вадькиной компании – чтобы снова исчезнуть и раствориться в голубой дали. Ждать мне пришлось две недели. Все две недели я чувствовала себя проституткой, хотя уговаривала себя, что я Мата Хари.
