Мафиози собрался было повернуть голову, но в последний момент передумал, опасаясь получить еще один удар по и без того нывшим ребрам. Впрочем, рассматривать сидевшего за столом человека никто ему не мешал. Товарищ Скоков очень напоминал господину Кудряшову персонажа из фильма, фильма вовсе не о восемнадцатом веке, а о куда более близкой нам эпохе. Близкой по времени, чтобы не сказать по духу. От сидевшего за столом человека за версту разило сталинизмом. Вот тебе и граф Калиостро!
— Паспорт у него с царским орлом и пистолет в кармане, — прорычал из-за спины Кудряшова все тот же грубый голос
— Разберемся, — мягко отозвался товарищ Скоков. — Садитесь, гражданин…
— Кудряшов Михаил Михайлович, — подсказали от дверей.
Не дожидаясь повторного приглашения, Кудряшов присел на предложенную табуретку. Свет настольной лампы бил сейчас ему в лицо, мешая разглядеть притаившегося в тени незнакомца. Страха мафиози пока не испытывал, но любопытство его разбирало не на шутку. Кому и зачем понадобилось разыгрывать это представление с переодеваниями в стиле советского ампира. Даже мебель сукины сыны подобрали соответствующую, не говоря уже об одежде.
— А у нас к вам есть вопросы, гражданин Кудряшов, — сообщил арестанту товарищ Скоков.
— Так вроде я ни в чем не виноват, — захлебываясь кашлем, выдавил из себя мафиози.
— Был бы человек, а статью найдем, — утешил его товарищ Скоков. — Совсем уж безвинных людей к нам не привозят. Вы ведь у нас, кажется, троцкист, гражданин?
— Да уж скорее бухаринец, — усмехнулся Кудряшов, припоминая родную историю.
— Вот видите, — обрадовался товарищ Скоков, — пойдете по расстрельной статье. Контрреволюционный заговор и измена Родине.
— Родине я не изменял, — возразил Кудряшов. — А что касается заговора, то пожалуй. Я либерал по убеждениям.
— Кадет, значит. Так и запишем.
— А какой у нас сейчас год, гражданин следователь? — на всякий случай уточнил мафиози.
— Не надо только под психа косить, гражданин, — поморщился Скоков. — И вам неприятности, и нам лишние хлопоты. А год у нас сейчас на дворе тридцать восьмой.
Кудряшов рассмеялся. Хотел бы он знать, кто его так талантливо разыгрывает? Надо же, кабинет в подвале, лампа в лицо. Кем бы ни был этот таинственный Калиостро, но человек он с фантазией, надо признать.
— Перестаньте дурака валять, гражданин Кудряшов, — строго сказал следователь. — Здесь вам не цирк.
— А кто это кричит? — насторожился мафиози.
Крик доносился из-за стены, и хоть был он приглушенным, но не оставлял сомнений в том, что человеку, его издающему, очень больно. Представление Кудряшову переставало нравиться. Кем бы ни были эти люди, они, похоже, не собирались церемониться со своими пленниками.
— Это дает показания ваш спутник. Антохин, кажется. Он тоже бухаринец?
— Слушай, как там тебя, хватит мне голову морочить, — рассердился Кудряшов. — Ты что, чмо, не знаешь, с кем связался?!
— Кобяков, поговори с гражданином.
Кобякова мафиози не успел разглядеть, зато очень хорошо видел хромовые сапоги, которые обрушились на него со всех сторон. Били его минут пять, и били весьма старательно. Кудряшов от боли едва не потерял сознание, но, к счастью, экзекуция закончилась раньше, чем он успел отдать богу душу.
— Вы. ведь, кажется, из нэпманов, гражданин Кудряшов?
— Бизнесмен, — поправил мафиози, с трудом обретая себя на табуретке под взглядом насмешливо прищуренных глаз товарища Скокова. — Владею сетью магазинов.
— Владел, — поправил его следователь. — А за что вы убили Терентия Филипповича Доренко, гражданин?
— Это который Доренко? — искренне удивился Кудряшов.
— Наш сотрудник. Его нашли .мертвым сегодня поутру в собственной квартире.
— Не знаю я никакого Доренко, — пожал плечами мафиози.
— А Козлова Бориса Алексеевича вы тоже не знаете?
— Козлова знаю, — не стал запираться Кудряшов. — Мой зам по хозяйственной части.
— Ну, вот видите, — обрадовался следователь. — Кобяков, приведите подследственного.
Бульдога ввели буквально через пару минут, видимо, держали его где-то поблизости. В первую секунду Кудряшов не узнал своего давнего подельника. Лицо Козлова представляло собой сплошной синяк. Судя по всему, «шутники» церемонились с замом еще меньше, чем с шефом. С трудом переставляя ноги, Бульдог проделал несколько шагов по кабинету и упал на табуретку напротив Кудряша.
— Что же это такое… — начал было закипать мафиози, но как раз в этот момент его взгляд упал на конвоирующих Бульдога субъектов, и язык его прирос к небу. Веня и Гриня, облаченные в дурацкие гимнастерки с кубарями в петлицах, нагло ухмылялись ему прямо в лицо. У Кудряшова теперь уже не было сомнений, что его заманили в ловушку с помощью двух этих шестерок, чтоб им ни дна ни покрышки. Ну, дайте срок, сволочи, и вы еще узнаете, кто такой Кудряш!
— Так вы признаете свою вину, гражданин Козлов?
— Признаю, — глухо произнес Бульдог.
— И этого гражданина узнаете?
— Узнаю, — кивнул подследственный. — Это он отдал мне приказ устранить Доренко.
— Ты что несешь? — ошалело уставился на подельника Кудряш. — Какой Доренко? Я тебя в дерьме закопаю, сука.
— Кобяков, прочисти мозги гражданину. Что-то у него память слабеть начала.
На этот раз избиение продолжалось дольше, и Кудряшов, кажется, потерял сознание, а очнулся он от ласкового голоса следователя Скокова:
— Зря упорствуете, Михаил Михайлович, вот уже и ваш шофер Антохин дал показания.
Кудряшов несколько раз тряхнул головой, чтобы избавиться от звона в ушах, и с помощью услужливого Грини вернулся на табуретку. Впрочем, Гриня вообще проявил себя в данной ситуации человеком старательным. Кудряшов очень хорошо запомнил его сапог, который все время норовил заехать ему в лицо.
— Так подпишете протокол, гражданин? — лениво переспросил Скоков.
— Давайте, — прохрипел мафиози и, не глядя, подмахнул бумагу.
— Ну что же, товарищи, — облегченно вздохнул следователь, — с врагами народа церемониться не будем — в расход. Да, чуть не забыл, там наверху заседает тройка. Отведите их туда, пусть заслушают приговор.
— А адвокаты? — просипел разбитым ртом сведущий в юридических тонкостях Антохин.
— Шутник, — погрозил ему пальцем Скоков. — Буржуазные пережитки пролетарскому суду ни к чему.
Приговор Кудряшов выслушал словно во сне. Просто встали три одетых в гимнастерки товарища, и один из них зачитал что-то по бумажке. Кажется, мафиози все-таки изменил Родине с какой-то иностранной державой, а возможно, ему это только почудилось. Но в любом случае процедура суда не заняла слишком много времени, ну, может быть, минут пять от силы.
