— Угу, сынок, карескриец, поверь, — с ухмылкой ответил Колхаун, — даже ежели ты и забыл родной говорок. Только не жди от меня рассказов о родине — я из этой треклятой дыры так давно сделал ноги, что и сам не знаю, что там творится. Знаю только то, что от этого места лучше держаться подальше. Всегда!
— Если вы ждали от меня возражений, Чиф, — улыбнулся Брим, — то вы их не дождетесь. Но откуда вы меня знаете?
— Спроси лучше, как это я мог не знать о тебе, сынок, — ухмыльнулся Колхаун. — Ты у нас теперь самый известный карескриец во всей Империи, за что я тебе по гроб благодарен. Интерес к таким, как ты, отвлекает внимание от таких, как я. — Он улыбнулся и зашагал дальше к люку.
— Считайте, что я польщен, — ответил Брим удаляющейся спине. — Скажите, а чем вы занимались в мирное время?
— Я не новичок в космосе, парень, — пробормотал Колхаун, даже не потрудившись повернуть голову, — и в нем же, поди, и найду могилу. — Он рассмеялся. — Скажем так, я занимался спасательными операциями, и чем меньше ты будешь спрашивать об этом, тем оно будет лучше. Понял?
Брим открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Колхаун уже расписывался в судовой ведомости. К тому же в кармане неожиданно запищал пейджер — Урсис вызывал его с мостика. Молодой карескриец улыбался, поднимаясь на мостик (перепрыгивая через две ступеньки). Экипаж «Непокорного» постепенно превращался в обычное для экипажей Коллингсвуд смешение самых разнообразных характеров. Странное дело, но это его ни капельки не смущало. И тем более не огорчало.
В команде «Непокорного» нашлось место всем — и закаленным ветеранам космоса, и зеленым новобранцам;, это в равной степени относилось к рядовому и к офицерскому составам. Кают-компания и камбуз постоянно снабжались недоступными на обычных кораблях яствами и питьем, и это было персональной заслугой всесильного Барбюса. К этому времени корабль начал обретать собственное лицо. Возможно, это лицо было чуть менее казенным, чем полагалось бы в Космофлоте, однако — по твердому убеждению Брима — именно подобная атмосфера стала причиной боевых успехов «Свирепого», пока его почти не разбили в бою у планеты Ликсор в девяносто девятой провинции, когда кораблем командовал Брим. — Если уж на то пошло, — сообщил Урсис Бриму как-то вечером, когда они сидели, вытянув ноги, в удобных креслах кают-компании, — со времен старого «Свирепого» дружище Барбюс сделался еще разборчивее. — Медведь поднял свой кубок и посмотрел сквозь него на свет. — Нет, ты только посмотри, каков Цвет, Вилф. Подобное вино иначе как «восхитительным» не назовешь. — В стороне от них воодушевленно чокались друг с другом несколько его мохнатых соплеменников: «Мы под снегом, под дождем на Содеску все пойдем!..» Впрочем, вкусы Брима не были столь утонченными, как у Урсиса. До поступления в Академию он вообще пробовал вино лишь два раза.
— На вкус оно и впрямь восхитительно, Ник, — с улыбкой согласился он. — Но что касается цвета, придется поверить тебе на слово — у меня пока опыта маловато, чтобы судить о таких вещах.
— Ладно, тогда ты будешь судить вкус, — кивнул медведь, — а я — цвет.
— Договорились, — рассмеялся Брим. — А теперь все, чего нам недостает, — это найти кого-нибудь, кого интересует наше мнение.
— Это, — заметил медведь, чуть не вывалившись из кресла от хохота, — может быть потруднее, чем судить.
— Не совсем, — произнес у них за спиной зычный женский голос. — Я зачислена в экипаж только сегодня днем и не знаю в этой кают-компании никого, кроме вас, Вилф Брим. Брим растерянно обернулся и увидел женщину, отличавшуюся широкими плечами, узкими бедрами, длинными, тонкими ногами и устрашающего размера бюстом. Лицо ее было почти правильной круглой формы с носом-кнопкой, умными глазами, короткими пушистыми волосами и зубастой улыбкой. Брим почувствовал, что у него отвисает челюсть. Во всей Вселенной был только один человек с такой внешностью.
— Профессор… коммандер… Веллингтон? — вскричал он, вскакивая на ноги. — Я ведь не пропустил ни одной вашей лекции в Академии Космогации! — С выражением благоговейного ужаса на лице он положил руку на плечо Урсиса. — Коммандер Веллингтон, позвольте представить вам Николаев Януарьевича Урсиса, лучшего офицера-машиниста во всей Вселенной.
— Я глубоко польщен, коммандер Веллингтон. — Урсис встал и низко поклонился на содескийский манер. — И какую же должность вам отвели в экипаже «Непокорного»?
— В моих документах значится «Офицер по системам вооружения», — объявила Веллингтон, почесав в затылке. — Но все случилось так быстро… Неделю назад у меня не было даже боевого скафандра; видите ли, я ведь на самом деле историк. А потом — бац! — мне присылают повестку, и вот я здесь. У меня до сих пор голова идет кругом.
— Коммандер Веллингтон, возможно, лучший во Вселенной специалист по древним вооружениям, — пояснил Брим. Веллингтон рассмеялась.
— Только между нами. — Она подмигнула с видом завзятого конспиратора. — Мне кажется, в Космофлоте имеет место некоторая нехватка кадров. — Не говорите так, миледи, — запротестовал Урсис, и глаза его озорно блеснули. — Что, если на «Непокорном» поставят одну или две батареи старинных орудий?
— Я и сама уже думала о такой возможности, — усмехнулась Веллингтон, — поэтому прихватила с собой несколько бочонков дымного пороха. Конечно, в открытом космосе могут возникнуть некоторые проблемы с отдачей, но… — Она флегматично пожала плечами.
Урсис переглянулся с Бримом и ухмыльнулся.
— Да, плохи дела у Негрола Трианского, мой карескрийский друг. Он может биться Н-лучами с радиационными пожарами, но что противопоставить ядрам и картечи? Воистину, вы наше главное секретное оружие, коммандер Веллингтон!
— Дора, с вашего позволения! Иначе я как-то не пойму, к кому это вы обращаетесь.
— Ладно, Дора, — согласился Урсис. — Значит, мы втроем разнесем Лигу Темных Звезд по кирпичику… нет, по атому!
— Вот только решим проблему отдачи в открытом космосе, — не унималась Веллингтон.
— Лучше отведаем доброго логийского вина, — вмешался Брим, когда рядом волшебным образом возник Гримсби с третьим кубком. — Все проблемы, какими бы сложными они ни были, растворяются в этой волшебной жидкости.
— Мы под снегом, под дождем на Содеску все пойдем! — провозгласил Урсис. Все трое по заведенному у медведей обычаю осушили кубки и перевернули их вверх дном.
— Послушайте! — вскричала Веллингтон, изумленно округлив глаза. — Клянусь Великими Пернатыми Духами Хиггинса! Откуда вы это взяли? Я не пробовала ничего подобного с самого начала войны!
— На борту «Непокорного», Дора, мы все в значительной степени зависим от волшебных сил, — прямо с порога вмешалась в разговор Коллингсвуд. — Как только я узнала, что Глендора Т. Веллингтон горит желанием записаться добровольцем на боевой корабль, я поняла, что нашла еще одного человека, который сможет поддерживать их. Поэтому я направила специальный запрос на ваш счет.
— Регула Коллингсвуд! — ахнула Веллингтон. — Ну, я могла бы и догадаться.
