Я снова посмотрела на лагуну.
— Даже не знаю, — засомневалась Шона. — Если нельзя…
— Все дети просто трусят, — объяснила Алтея. — Нам столько раз запрещали туда заплывать… Но вам-то не запрещали. Вы здесь были всего-то пять минут! Кто про вас расскажет?
— Это правда, — согласилась я.
— Конечно, — улыбнулась Алтея.
Это именно то, что мне надо! Возможность по-настоящему подружиться с Алтеей и Мариной. Конечно, у меня есть Шона, но больше-то никого! А я хочу, чтобы меня любили в классе; чтобы никто не перешептывался и не хихикал за моей спиной. Если девочки просят нас туда пробраться — значит, надо пробраться.
И потом, там и вправду здорово. Меня так и тянуло в лагуну.
Шона отодвинулась от дыры, тревожно подергивая хвостом.
— Это надо обдумать, — проговорила она.
Мы опустили тростники на место и отплыли в сторону, но лагуна все так же стояла у меня перед глазами — спокойная прозрачная вода, нависающие над ней изумрудные мхи.
Пора было возвращаться.
И вот мы, наконец, выбрались из туннеля, и солнечные лучи легли нам на плечи.
Девочки вскоре уплыли, а Шона отправилась провожать меня в Северную бухту. У входа в дом-корабль я крепко взяла ее за руку.
— Мы должны побывать там.
— Ой, не знаю, Эмили, — покачала головой Шона. — Ведь мы только что сюда приехали.
— В том-то и дело! — воскликнула я. — Алтея права, мы тут ничего не знаем и легко можем заблудиться. Представляешь, как девчонки изумятся! Пожалуйста!
Шона неуверенно улыбнулась.
— Там и вправду было чудесно, — пробормотала она. — И мы, действительно, еще не знаем, что можно, а что нельзя.
— Совсем не знаем, — подхватила я, взволнованно ударяя хвостом. — Мы просто отправимся погулять и оглядеться на новом месте. — Слегка запутаемся, заплывем не туда и — опа! — совершенно случайно окажемся там, где нам быть не следует. За что же нас ругать?
Когда приходит почтальон, я первой подбегаю к двери. Быстро просматриваю почту: опять одни счета… чтобы родителям было из-за чего ругаться.
Но вот что-то еще. Письмо в блестящем розовом конверте. Я смотрю на адрес. «Русалка-турс»!
— Мама! Папа!
В мгновение ока они оказываются у двери.
— О Господи! — восклицает мама, выхватывая у меня конверт. — Кто откроет письмо? — Руки у нее трясутся.
— Ты, дорогая, — говорит папа. — Ведь ты заполняла купон. — Он берет меня за руки. Я тоже вся дрожу.
— Скорее всего, какие-нибудь рекламные проспекты, — произносит мама, разрывая конверт. — Не стоит так волноваться. «Спасибо за то, что приняли участие в нашем конкурсе, — читает она. — Мы счастливы сообщить, что Вы выиграли…» Джек! — Мама роняет письмо и смотрит на папу.
Подобрав листок, я продолжаю читать.
— «…счастливы сообщить, что Вы выиграли круиз на Бермудские и Карибские острова. Вы, вместе с членами Вашей семьи, проведете две недели на борту одного из наших роскошных океанских лайнеров, наслаждаясь удовольствиями, которые подарит Вам «Русалка-турс». Поздравляем Вас от всей души и желаем приятно провести время».
Мгновение мы все молчим. А потом мама вдруг с восторженным визгом крепко сжимает меня в объятиях.
— Выиграли! Выиграли! — вопит она, подскакивая на месте. — Мы едем в путешествие! Мы выиграли, выиграли!
Я подскакиваю вместе с ней, но мама так меня сдавила, что я едва дышу. Осторожно высвобождаюсь из ее объятий, и она тут же виснет у папы на шее и целует его. Целует! Она уже лет пять его не целовала.
Получилось. Мама выиграла нам поездку. Может, теперь они с папой перестанут ссориться, и опять всё будет хорошо. Хотя бы пару недель.
На целых две недели мы уберемся из этой дыры.
Заметит ли кто-нибудь мое отсутствие? Разве что Джули. Она, вроде, моя лучшая подруга, хотя это не очень-то заметно. Джули никогда не хотела дружить со мной, ей больше нравилась эта дура, Эмили Виндснэп. К счастью, ее теперь нет.
Интересно, куда она исчезла вместе со своей мамой? Так внезапно — сегодня еще были здесь, а назавтра пропали. И яхта их пропала, и вообще всё. А, ладно, туда им и дорога. У меня из-за этой Эмили всю жизнь были сплошные неприятности. Или же я оказывалась в каком-то дурацком положении. Много лет назад мне из-за нее здорово влетело — она наябедничала, что я жульничаю в игровых автоматах. А я вовсе и не жульничала, а совсем наоборот — пыталась ей помочь. Чтобы понравиться. С тех пор я поняла, что незачем так напрягаться. Всё равно не поймут. Лучше помалкивать и ни на что особо не надеяться.
Но теперь это уже неважно. Мы уезжаем отсюда. В круиз!
Глава третья Сначала мы плыли рядом. Под нами проносились то стайки рыбок-попугаев, то ярко-красные клоуны. Когда ущелье начало сужаться, я оказалась впереди. Скоро растительность исчезла. Под нами золотилось песчаное дно; над нами, почти над самыми головами, сияло солнце. Наши тени-русалки скользили по дну, то становясь совсем четкими, то дробясь на мелкие осколки от удара хвостом по спокойной водной глади.
Наконец мы добрались до отверстия, закрытого тростниками. Трясущимися руками — хоть бы Шона не заметила этой дрожи! — я раздвинула стебли и заглянула в дыру. Вода в лагуне по-прежнему сверкала на солнце. Мхи свисали со скал, завешивая трещины и щели. Белая тропическая птичка нырнула в отверстие в скале, смешно подрагивая хвостом. И все замерло в неподвижности. Шона молча осматривалась по сторонам.
— Готова? — спросила я дрожащим голосом.
