Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Странно… но замечательно, правда?
* * *
Егор осторожно пошевелил ногами — затекли. Пол-то каменный, да еще и расположиться поудобнее не получается. Совет и гости на подушках сидят, им-то что… а тут майся. Ромка-джи пыхтел над ухом и постоянно пытался навалиться ему на спину.
Староста продолжал плаксиво, но с какой-то внезапной визгливой хвалой, бубнить об Установке. Всю историю Города гнал подряд: о том, как в великом бою наши отцы и деды отбили здешнюю Установку чуть ли не у самих демонов… да так у нее и укрепились. Как несколько лет искал нужные режимы Борис-оператор, да упокоит его Господь-Аллах на тенистых пажитях! Как получили предки фирман-Москва едва ли не от самого президента-эмира на владение и установление границ. Как школу Веры-Истины утверждали. Про договоры и клятвы с Комбинатом затянул, где сплошные атомы и радиация, — Господом-Аллахом проклятое место, — спаси и сохрани от тамошних дикарей, пусть в других местах свою смерть ищут. И вообще, мол, Комбинат — а его еще сам человек Ленин строил! — со злокозненным городом Полевским стакнуться норовит, еретики-гяуры-блять…
«Тоска! Нет, ну тоска же смертная! — думал Егор. — А Зия с Саввой — ничего. Терпят. Сидят на высоких подушках, слушают, улыбаются, только ген-кумыс иногда прихлебывают. И даже вопросы норовят вставить… да где уж там! Староста как пойдет про политику, так его только мулла-батюшка осадить может. О, Господь-Аллах, теперь про верблюжью чуму девяностых в нашем Городе затянул… подвиги зоотехников… в общем, сплошная самоотверженность предков, каковые не в пример своим ленивым потомкам понимали толк в жертвенности духа…»
Это Егор еще не с самого начала пришел, не иначе староста прямо со времен Святого Джихада, а то и прямиком с Иисуса-Любви Крестоносца начал!
Егор в сотый раз двинул локтем куда-то наугад, и Ромка-джи зашипел от боли:
— Балбес-шайтан… больно же! — Но на спину наваливаться перестал.
Егор, стараясь не кряхтеть, переменил положение.
— Ну-ка, руку убери! — вдруг выпалила Маринка, и сидящие перед нами люди стали оборачиваться.
Ромка-джи запыхтел еще сильнее. Егор было удивился, но тут же сообразил, что Маринкина фраза относится не к нему, а к проклятому Ромке-джи. Хотя белеющие в полумраке круглые лица Аллы-оператора и ее мужа дяди Ани явно смотрели именно на него.
— Выгоню! — коротко сказал дядя Аня и отвернулся.
Егору было обидно, хоть разворачивайся и лупи Ромку-джи в ухо прямо тут, в Совете. Однако — выгонят сразу. Одного-то, может, и простили бы, а втроем…
«Маринка, молодец, тихонько так, вежливо, как камышовая крыска, заранее просочилась. Зря только Ромку-джи с собой взяла, шайтана дурацкого! Тупой, блин, как верблюжья задница, а туда же! Подумаешь, в Челябинске был… ходжа задрипанный… руки распускает… — Егор с досады закусил губу и стал смотреть на светящийся тусклыми пятнами потолок. — О, глянь-ка, еще несколько темных пятен появилось! Во-о-он там раньше пятно было на голову человека похожее, а теперь не пойми что получилось. Дед говорит, что потолок когда-то просто огнем сиял, а теперь выдыхается, пятнами идет. Прав был дед. В этой комнате раньше школа была… потому что из всех других так и оставалась самой светлой… еще и мы сюда первый год бегали… а теперь школу в другом месте держат, где солнце через маленькие окна под потолком светит.
Поутру, бывало, занесет их песком, и мулла-батюшка гонит наверх пару дежурных — отгребать… Раз с Ромкой-джи — а ведь здоровые уже были, лет по тринадцать! — добаловались и высадили стекло. Песок на школьный комп посыпался. Мулла-батюшка прочел молитву о кающихся грешниках, засучил рукава своего комбинезона… и ка-а-ак врезал своим посохом по задницам обоим дежурным… ох и больно же было! Не приведи Господь-Аллах еще и под его посох попасть — в его руке сила праведная, солдатская… и калаш у него именной, собственный. Еще от Первосвященника Ивдельского… реликвия!»
— Слышь, Егорка, где ты их нашел, а? — зашептал сзади Ромка-джи. — Там, где капище с крестом?
— Нет там креста, — сухо ответил Егор.
— Так там же крест торчал! Куда мог деться? Карачи стащили?
— Какой крест, дубина! — не выдержал Егор и повернулся. — Это не крест совсем… а так, обломки какие-то. Нечестивое капище в другом месте!
— Тише ты! Смотри, аминь уже начали!
Егор посмотрел на старосту и вдруг понял, что тот замолчал и омывает руками лицо. Все в комнате нагнули голову:
— Господь-Аллах, Вера-Истина!
— Аминь, — закончил Зия по праву гостя. — Теперь, как я понимаю, наша очередь?
— У тебя фирман-Москва, ты говоришь — мы слушаем. Москва — сорок добродетелей, Москва все видит, престол ее у врат райских, семь холмов ее — семь твердынь Веры-Истины! — забубнил нараспев староста Володя.
«Ох и хитрый же он! Савва все пишет, все подряд — это уж точно. „До Москвы далеко, Казань не близко, но слово не воробей: хоп! — и пошло гулять по свету“, — говаривал дед. А староста Володя перед гостями стелется. Ишь ты, даже позволил им на Совет со своим оружием прийти, чего только самым высоким гостям дозволяют! Хотя, с другой стороны, пойди прикажи им с голыми руками на Совет явиться!»
— Я вот что предлагаю, — сказал Зия, улыбаясь во весь рот. — Сейчас мы закруглимся и дружно пойдем отдыхать. Полномочия, как вы поняли, у нас самые широкие, в Городе мы дней пять пробудем и все сами увидим. Спасибо Совету и старосте — историю вашего рода мы уже знаем, а что не знаем — вы нам и покажете.
— Потом солдат, поди, в Город приведете! — дерзко выкрикнула Алла-оператор.
Народ зашумел, задвигался. Ей с мужем можно дерзить — их семья при любой власти пригреется! Установка-то всем нужна. Комбикорм верблюдам, овцам пойло, глюкоза, ген-галеты… все от нее, Установки-матушки, благослови ее Господь-Аллах! Секреты у них семейные, хрен кто ведает… так что без них, операторов, никуда!
— Не приведем, если лукавить не будете, — спокойно ответил Савва, а Зия засмеялся. — Мы в Святой Академии Наук — не военная разведка.
— Ага, не разведка они, — нагнувшись к уху взмокшего Егора, горячо дышала Маринка. — А сами с ног до головы во всем новеньком… Мама-Галя говорит, что…
— Тихо! — крикнул староста. — Разгалделись! Совет окончен. Завтра вечером соберемся — опять гостям слово будет.
Народ стал подниматься, кто-то натужно закашлял и звучно пукнул. Старый Ким уже торчал в дверях, кланяясь. На шее у него болтался тревожно попискивающий ветхий страж-анализатор, среагировавший на оружие гостей. Бережет его Ким. Один такой прибор, на весь Город один. Давным-давно, во времена незапамятные за прибор троих верблюдов отдали. И то, говорят, повезло, по дешевке взяли!
— Егорушка, пойдем попробуем с ними поговорить? — Загорелись глаза у Маринки. Ромка-джи виновато топтался рядом. — Пойдем, а? Про Москву спросим… там все-таки моя прабабка жила!
— Не жила, а бывала, — буркнул Егор. — Иногда.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
