Времени осталось совсем мало, а на начало лекции Купцова Дима гарантированно опоздал. Вздохнув, именинник отправился на остановку автобуса. Заворачивая за угол, Дима оглянулся. «Волга» стояла как-то прочно, уверенно, будто не сомневалась, что еще пригодится.
Глава третья
ТРУДНОЕ УТРО
Ругая про себя отца и в то же время стыдясь этого, Дима прибежал на остановку. Ну надо же было придумать: «Волгу»! Конечно, машина в неплохом состоянии, что даже странно. Отца, никогда с машинами не соприкасавшегося, обмануть нетрудно. А за помощью не обратится ни к кому: ну как же, он ведь взрослый мужчина и во всем должен разобраться сам! Поэтому и с сыном не посоветовался, сюрприз устроил. Так мало того, что не угадал, со своими старорежимными представлениями о жизни, так еще и наверняка в чем-то его все же обманули. Он ведь верит людям! Поэтому точно: гаи переплатил, или в машинке есть какой-то сюрприз. Или она вообще краденая.
Обуреваемый такими невеселыми размышлениями, Дима дождался-таки автобуса. Только хотел войти — рядом оказался нестарый еще гражданин, который благоухал одновременно похмельным перегаром, только что принятой водкой и еще чем-то кислым.
— Молодой человек, помогите дедушке подняться!
Попробуй тут не помочь — перегородил всю дверь! Впрочем, Дима к алкоголикам относился снисходительно. У отца со спиртным никогда проблем не было, и Дима просто не знал, как страшно пьянство. Легкая брезгливость пополам с жалостью — вот и все чувства, которые вызвал в нем помятый гражданин.
Он, стараясь дышать пореже, как мог, подсадил раскачивающегося хроника. А того штормило изрядно: едва ухватившись за поручень, он тут же его выпустил и попытался вывалиться обратно. Диме пришлось подхватить пьяницу и снова засунуть в автобус.
Почувствовав опору, алкоголик совершенно расслабился, даже и не собираясь проходить в салон. Обернувшись, он ласково посмотрел на Диму.
— Вы прям как тимуровец! — сообщил он. И тут же перепутал писателя с кинорежиссером: — Знаете, был такой писатель, Гайдай.
Возражать, убеждать не имело смысла, алкаш просто ничего бы не понял. Ну не ронять же его на асфальт? Поддерживая пьяного, Дима все старался впихнуть мужика в автобус, а тот упорно норовил выпасть. Что-то недовольно крикнул водитель, который решил, что они вместе.
— Он написал книгу «Тимур и его команда». Они рисовали звездочки…
Титаническим усилием Дима смог пропихнуть пьяного на вторую ступеньку, и водитель, воспользовавшись этим, тут же закрыл двери. Автобус тронулся, и благодарный алкоголик поехал за своей «добавкой», рисуя на стекле звездочку. Кажется, он даже послал Диме воздушный поцелуй.
Дима с досады даже подпрыгнул. Помог! Другой бы отошел в сторону — и пусть себе этот тип голову о бордюр разобьет. А все отец. Он бы точно помог и сына научил. А теперь сын опаздывает на встречу студентов с Купцовым, где миллиардер, может быть, на работу кого-нибудь пригласит! Макса, а с ним Настю.
Несмотря на все перипетии утра, Дима о Насте не забывал ни на минуту. И в том, что так спешил сегодня в универ, в значительной степени была виновата она, а не Купцов. И в том, что не поехал на «Волге», — тоже. Лучше совсем без машины, чем предложить подвезти и получить отказ. А она после Максова «мерседеса» в отечественный рыдван не сядет. Зачем это нужно? Зачем ей вообще Дима?
Он так переживал, что едва не пропустил следующий автобус. Всю оставшуюся дорогу Дима притопывал ногой от нетерпения, и, конечно, все складывалось против него: поезд в метро отчего-то стоял по паре минут в тоннеле после каждой станции. Опоздал Дима катастрофически. День не задался с самого начала.
В вестибюле висело объявление о лекции. Дима, мельком бросив взгляд, с удивлением узнал, что Купцов не только владелец алмазных месторождений, но и глава попечительского совета университета. Лекция заканчивалась. Можно было уже не идти, но измотанный неприятностями Дима из принципа решил заскочить хотя бы на последнюю минуту.
Он осторожно приоткрыл дверь, пытаясь войти незаметно. В аудитории оказалось полно студентов, как Дима и ожидал.
— Мир нельзя изменить! — властным голосом не говорил, а вещал холеный мужчина в дорогом костюме. — Выживают всегда сильнейшие. Это естественный отбор! Помните Дарвина? Пищи всегда не хватает на всех, и победит тот, у кого длиннее когти, острее зубы! А последние никогда не станут первыми. Да что я говорю? Вот вам живое доказательство!
Как ни старался Дима войти тихонько, от злых, холодных глаз Купцова скрыться не смог. А тот еще указал на него рукой, и слушатели с готовностью засмеялись над аутсайдером.
— Извините, пожалуйста! — пришлось сказать Диме. — Меня попросили помочь… Там, человек на остановке. И автобус уехал.
— Помочь? — Купцову это понравилось. — Помочь… Результат-то ведь закономерный. И вот у меня вопрос: кто поступил бы иначе? Кто не стал бы помогать постороннему человеку, чтобы не опоздать на мою лекцию?
Дима слегка опешил от такого вопроса. Понятно, что в жизни не каждый поможет, но вот так открыто признаться… Он оглядел аудиторию и с удивлением увидел одну руку. Это был… Макс! А совсем недалеко от Макса сидела Настя, и, кажется, поведение сокурсника ей не нравилось. На сердце у Димы чуть потеплело, но ненадолго: ведь Купцов, выходит, только что выставил его «последним, который не станет первым», прямо перед Настей!
— Прекрасно! — Купцов, не дождавшись других желающих отказать ближнему в помощи, довольно усмехнулся. — Изменим ситуацию! У вас защита диссертации, вы опаздываете. Как тогда?
Миллиардер сумел заставить аудиторию задуматься. Робко, оглядываясь, но все же подняли руки несколько десятков человек. Теперь сконфузившийся было Макс улыбался. Дима снова отыскал глазами Настю. Нет, она руки не подняла и смотрела на Купцова, как показалось Диме, с неприязнью.
«Надо, надо этому индюку что-то обязательно ответить!» — подумал он.
— Хорошо, пойдем дальше! — Купцов, потирая руки, разглядывал лица студентов. Он «держал» публику. — Я раздаю по миллиону каждому, кто не будет помогать незнакомому, чтобы не опоздать на мою лекцию.
В зале засмеялись, кто-то присвистнул. Всерьез к этому предположению никто не отнесся, но ситуация понравилась. Диссертация — нечто отвлеченное, далекое, а миллион нужен всем. За лесом поднявшихся рук Дима не видел Насти, но отчего-то был уверен, что она в этом «волеизъявлении» не участвовала. Зато сам Дима руку поднял. Пора ответить на резкость.
— Спасибо! — сказал Купцов с легким поклоном. — Что и требовалось доказать!
Руки опустились, студенты смеялись, перешептывались. Только Дима упорно тянул свою вверх.
— Все, молодой человек, голосование закончилось! — Купцов наконец его заметил. — Решение принято.
— Нет, я спросить хотел… — Дима не удержался и бросил на Настю короткий взгляд. Теперь она смотрела только на него. — А нельзя миллион сейчас, а помогать я кому-нибудь в следующий раз не буду? Обещаю!
