А метров через сто Ксения свернула влево. И опять полезла в гору. Назад в деревню?!
Я не выдержал. Поймал её за куртку:
– Ты сдурела?
– Там рюкзак и велосипед! – сердито прошипела Ксения, – В другом дворе!
Я её отпустил. Конечно, такое ценное имущество она ни за что не бросит.
А девчонка вдруг спохватилась, извлекла крохотное зеркальце и стала наводить «красоту». Послюнявила чистый носовой платок, вытерла грязь и кровь с мордашки. Критически осмотрела наливающийся синяк. Лишь тогда, ощутив себе готовой, спрятала зеркальце в карман.
Я усмехнулся. Несмотря на юный возраст, логика у неё – вполне женская.
Завершив «макияж», Ксения опять полезла вверх по склону.
Я беззвучно выругался. И двинулся за ней – как слепой за поводырём.
Сделав изрядный крюк, мы достигли села с другого конца.
Двинулись задворками, осторожно вслушиваясь и всматриваясь.
Вроде было тихо. То есть, конечно шелестела листва, скрипели сухие ветки на ветру и чирикали птицы. Но больше – ничего.
– Вон там, за углом, – шепнула Ксения, указывая на ветхую, потемнелую избу, – Ты не бойся, их всего трое. А деревня – большая…
– Берём вещи и тихо уматываем, – напомнил я. Так, на всякий случай. Вдруг ей опять понравятся чьи-то ботинки?
Отдавать мне пистолет она категорически отказалась.
Мягко, по кошачьи ступая, девочка обогнула дом. И замерла, как вкопанная. Я приблизился, глянул через кусты терновника.
И всё стало ясно.
Тёмно-зелёный джип с открытым верхом стоял посреди улицы. Рядом возвышалась крепкая фигура в бронежилете и шлеме. В руках у «милиционера» (или как его называть?) был автомат. А у его ног лежал в пыли ободранный велосипед и небольшой грязновато-серый рюкзачок.
Та-ак… На ценном имуществе можно поставить крест. Я мягко потянул девчонку за локоть. Пора было уходить.
Ксения скривилась, кусая губу.
А из зарослей с той стороны улицы донеслась ругань. Хрустнули ветки. По-моему, как раз из того сада, где мы с Ксюшей познакомились.
На улицу выбрался щуплый тип в бронежилете. Двигался он медленно. Потому, что волочил на себе моего «крестника».
– Жив? – спросил «милиционер», дежуривший у машины.
– Ага. Только малость контуженный. Чем-то его, идиота, по башке…
Мордатый «раненый» вяло перебирал ногами и очевидно до сих пор плохо соображал.
Ксения задумчиво взвесила в руке пистолет. Вот, дура!
Я снова потянул её за плечо. Она отмахнулась.
Что там особое в её рюкзачке?
К счастью, «милиционерам» было не до ксюшиных пожитков.
– Эй, долго я буду один надрываться? – буркнул тот, что тащил раненого.
– Погоди, – отозвался второй «скорпион». Выплюнул окурок, шагнул навстречу. И вдруг вскинул автомат.
Длинная очередь срезала ветки и листву. А «скорпион» быстро развернулся и…
Мы с девочкой едва успели пригнуться. На голову брызнули сбитые ягоды терновника, посыпалась труха из деревянного сруба…
Я выронил резиновую дубинку, упал лицом прямо в колючую траву.
Fuck!
Но всё уже стихло.
– Да, нет там никого, – послышался сердитый голос, – Что они – идиоты, ждать?
– Не знаю. У меня чутьё…
– Плевать! Обычные бомжи. Пускай с вертолёта прочешут.
– А по моему, они рядом.
– Хорош базарить! Вован – тяжёлый, как бык…
Я чуть приподнял голову. Двое «скорпионов» тащили к машине третьего.
Ксения сжала мою ладонь. Я удивлённо оглянулся.
Не успел ещё понять, а она уже вскочила и выстрелила через кусты. Пронзительно крикнула:
– Стоять! Оружие на землю!
Руки «милиционеров» рефлекторно дёрнулись к автоматам. Но так их и не коснулись.
– Эй, детишки… – позвал щуплый с фальшивой улыбкой, – Можете уходить, мы вас не тронем!
В ответ Ксения грязно выругалась.
«Скорпионы» поняли и торопливо уронили автоматы. Заодно уронили Вована.
– Пистолеты! – скомандовала девочка, – Только медленно!
«Макаровы» полетели в дорожную пыль (И откуда я знаю, что они так называются?).
Ксюша довольно усмехнулась. Склонилась ко мне, едва слышно озвучила:
– Идёшь к джипу, грузишь оружие и шмотки!
Я растерянно моргнул.
– Давай! – она вручила мне цветастую косынку, – Завяжешь лицо, чтобы не узнали.
Я облизал губы. Проблемы с законом развиваются по нарастающей. Сначала – членовредительство с использованием тяжелых тупых предметов. А теперь дошло и до бандитизма…
– Эй? – Ксения хлопнула меня по плечу.
– Да, – буркнул я.
Обвязался женской косынкой и в таком дурацком виде выбрался из кустов. А что мне оставалось делать?
Два «скорпиона» уставились на меня тяжёлыми взглядами. Пытаясь не поворачиваться к ним спиной, я торопливо сгрёб с земли оружие и швырнул на заднее сиденье машины – мне оно ни к чему, я ни в кого не собираюсь стрелять! Туда же разместил ксюшин велосипед. Поднял рюкзачок – весьма внушительный по весу – и опустил между сиденьями.
Что дальше? Дьявол, и как я не догадался сразу уточнить…
Глянул на терновник, где притаилась девочка.
Тут она сама вылезла из кустов. Молча кивнула на джип.
Ага. Я забрался на переднее сиденье. Место водителя оставил свободным.
Ксения скривилась, процедила сквозь зубы:
– Заводи!
«Макаров» в её руках всё еще был нацелен в сторону «милиционеров».
Я торопливо пересел и уставился на приборную панель автомобиля. Почти минуту таращился. Наконец, чувствуя холод по спине, безнадёжно выдавил:
– Не умею.
Ксения издала шипение раненой кобры.
Сама виновата! Надо было заранее договариваться!
Она оттолкнула меня плечом. Вскарабкалась на водительское место. Повернула ключ в гнезде («Зажигание!»– вспомнил я). Дотянулась ногой до педали («Сцепление!»)…
В этот миг я глянул назад. Не знаю, почему.
И увидел нацеленный в меня «зрачок» пистолетного ствола.
– Fu-u-uck … – выдыхаю я. На этом выдохе дёргаю Ксению вниз, сам падаю на сиденье. Пуля бьёт в лобовое стекло. Медленно змеится сетка трещин.
Я тяну руку между креслами. Отталкиваю рюкзак. Нащупываю рукоятку автомата.
