Он взял ее тонкую кисть в свои ладони. Рука показалась ему совсем маленькой, а сама она выглядела беззащитной. Грант начал поднимать глаза и заметил родинку на ее левой груди. Тут же ожил его член, и он торопливо перевел взгляд на ее лицо. Девушка прикусила пухлую коралловую нижнюю губу. Он снова почувствовал шевеление в брюках.
Черт! Нужно переходить к делу.
— Фелисити, наш брак был случайностью, и мы оба знаем, что он не будет долгим. — Грант успокаивающе погладил ее кисть большим пальцем. — Понимаете, я помолвлен с другой.
— Да, это серьезно. — Она понимающе кивнула головой.
Грант облегченно выдохнул. Похоже, все будет не так сложно, как ему представлялось.
— Как же вы объясните своей невесте и ее семье, что женились на другой? — Она чуть подалась к нему и посмотрела прямо в его глаза. — Конечно же, она обидится. Может, даже захочет поквитаться.
— Что?!
Какого дьявола! Она, похоже, не поняла.
— Нет, Фелисити. Я не могу отказаться от своей невесты. От нашего союза зависит слишком многое.
Фелисити замерла, но не сказала ни слова.
— Наш брак нужно аннулировать. Быстро. И без шума.
Она выдернула руку.
— Это невозможно. Мы заключили союз перед лицом Господа. Там были десятки свидетелей!
— Чепуха. Наш брак необходимо расторгнуть, и сделать это нужно очень осторожно.
Фелисити вскочила с дивана и бросилась к двери, однако по дороге каким-то образом справилась со своими чувствами и остановилась. Обхватив себя руками за плечи и низко опустив голову, она подошла к камину и повернулась к Гранту спиной.
— Простите меня, лорд Грант, но я не могу вернуться. Меня исключили. Мне некуда возвращаться. — Она говорила спокойно, тщательно взвешивая слова. — Я знаю, что могу сделать вас счастливым. Я поклялась быть любящей и верной женой.
Через несколько мгновений девушка со вздохом опустила руки, а потом резко повернулась и с вызовом вскинула голову.
— Я образованна, воспитанна и… Я умею готовить!
Грант грустно улыбнулся.
— Я в этом не сомневаюсь. Фелисити, вы… не понимаете.
— Тогда, умоляю, милорд, объясните так, чтобы я смогла понять!
Она бросилась к нему, опустилась перед диваном на пол и, положив руки Гранту на колени, устремила на него умоляющий взор.
Тот покачал головой, проклиная себя за глупое безрассудство, которое поставило его и эту женщину в такое положение.
— Присцилла уже показала вам весь дом?
— Да, почти все комнаты. — Фелисити пожала плечами, не понимая связи.
— Что в этом доме бросилось вам в глаза прежде всего? — Он обвел рукой мебель и две свечи, освещавшие гостиную.
Фелисити осмотрелась.
— Только приемные комнаты обставлены хорошо. Остальная часть дома почти пустая.
— Вот именно! О чем это говорит?
Грант встал и, взяв за руки Фелисити, тоже поднял ее на ноги.
— Ваша семья бедна, хоть и знатна, но вы хотите сохранить видимость благополучия… По крайней мере, наверное, пока ваша сестра не выйдет удачно замуж.
Близко.
— Но финансовые трудности меня не пугают. Я жила и в гораздо худших условиях, когда у меня и двух свечей не было, а спать приходилось на тюфяке, брошенном на пол. Я могу заменить кухарку и сэкономлю вам на ее окладе. Я могу шить…
— Остановитесь, прошу вас!
Он мягко положил руку ей на плечо и посмотрел прямо в глаза. Такое невинное создание!
— Фелисити, моя сестра не единственная, кто ждет удачного брака. Нам всем нужно удачно жениться. Только тогда мы сможем получить наследство.
Глаза Фелисити выразили смятение. Она снова закусила нижнюю губу. Та уже сделалась вишнево-красной и приобрела соблазнительную припухлость.
На миг Гранту представилась совсем другая брачная ночь. Ночь, когда он не вернулся в Лондон, а завалился в постель с этим ангелом. Проклятие! Такие мысли делу не помогут. Он снова перевел взгляд на ее глаза.
— Вы должны кое-что узнать, Фелисити. Мои братья, сестры и я пользуемся не самой лучшей славой здесь и в Шотландии. Нам даже дали прозвище «Семь Смертных Грехов».
Она непонимающе воззрилась на него. Несмотря на то, что в Лондоне не было такой газеты, которая не освещала бы регулярно выходки детей Синклер, Фелисити, похоже, не была знакома с их историей.
Поэтому Грант продолжил:
— Не так давно наш отец выставил нас из дома и отправил в Лондон с тем, чтобы мы хорошенько обдумали свое поведение, заявив, что на наследство мы можем рассчитывать, только если возьмемся за ум и станем достойными фамилии Синклер. Те из нас, кто не преуспеют в этом начинании, будут отлучены от семьи и оставлены без пенни в кармане.
— Но здесь вас только четверо: вы, Присцилла, Локлен и Киллиан, — с подозрением в голосе произнесла она.
— Это потому что мой старший брат Стерлинг и сестры, Айви и Сьюзен, вышли замуж. В глазах отца они искупили свои грехи.
Глаза Фелисити засияли.
— А теперь и вы искупили!
— Нет, нет. — Грант повесил голову. — Я совсем в другом положении. — Он медленно набрал полную грудь воздуха и так же медленно выдохнул. — Фелисити, представьте: я помолвлен со знатной женщиной, дочерью друга моего отца. И вдруг после ночной карточной игры и пьянства я случайно женюсь на другой… На вас. — Он поднял голову и посмотрел на Фелисити. — Женитьба на вас при таких обстоятельствах опозорит мое родовое имя, если об этом станет известно в обществе.
Из-за того, что в комнате царил полумрак, Грант не был уверен, но ему показалось, что на глазах Фелисити выступили слезы.
— У меня нет выбора. Прошу, вы должны меня понять. Я не хочу вас обижать, но, если наш брак не будет аннулирован, прежде чем о нем узнают отец и невеста, я пойду по миру.
— А если наш брак будет расторгнут, это погубит меня…
Когда Грант не ответил сразу, Фелисити сорвалась с дивана и бросилась к двери, но на полдороге остановилась.
— Мне… Мне некуда идти. Никто из друзей не захочет со мной разговаривать, даже смотреть на меня. — Она посмотрела на него через плечо. Грант заметил, что она дрожит. — Умоляю, позвольте хотя бы переночевать у вас, милорд.
У Гранта защемило сердце: его беспечное поведение могло разрушить жизнь этого невинного существа. Но положение было безвыходным.
— Ну конечно, вы можете остаться.
Ее плечи расслабились.
— Я даже настаиваю, чтобы вы пожили у нас, пока брак не будет признан недействительным.
Похоже, это несколько улучшило ее настроение. Но он знал, что должен быть предельно откровенен с ней. Жестоко давать ей надежду, даже призрачную.
