— Хороша машинка!
— Дарю! — ухмыльнулся Саша. — И коробку с патронами не забудь.
Рогозин взвалил пулемёт на плечо, взял в руку коробку с пулемётной лентой.
— Старшой, пистолетик тебе отдать?
— У меня уже есть, оставь себе. А теперь — ходу.
Около часа они шли быстро — Саша хотел подальше уйти от убитых. Даже в армии у немцев овчарок полно, а уж в фельджандармерии — тем более. Имел он уже «счастье» столкнуться с ними.
Вдали раздался едва слышимый паровозный гудок. Саша даже головой потряс — не почудилось ли — и обернулся к Сергею.
— Ты что-нибудь слышал?
— Вроде паровоз гудел, — безразлично ответил тот.
Значит — не послышалось, был гудок. Карту бы сейчас, сориентироваться. Саша взял немного правее — как раз по направлению на гудок.
Через полчаса довольно быстрого хода деревья поредели, и Саша с сержантом вышли к опушке. Впереди — кочковатый лес, за ним — небольшая река и мост через неё с железнодорожными путями.
У Саши сердце забилось чаще. Мост железнодорожный через реку — мечта и лакомый кусок для любого диверсанта. Обрушить его — и движение замрёт на много дней. Мостовые конструкции быстро не восстановить, работы будут затруднены из-за реки. Ведь для подъёма мостовых пролётов нужен кран, а сбоку от моста его не поставишь.
— Ты что застыл, как статуя?
— Так мост же!
— Через реку перейти хочешь?
— Ты что, там же часовые! Смотри внимательнее.
С обеих сторон моста стояли будки, маячили часовые с винтовками — это Саша приметил в первую очередь. И всё-таки Сергей не диверсант, для него мост — только мост, средство для того, чтобы перейти на другой берег.
Саша стал прикидывать, что необходимо для взрыва. Если взорвать одну опору, можно обойтись полусотней килограммов тротила. Ещё нужна подрывная машинка, провода, электродетонаторы. А где их взять? Ну ладно, тол можно заменить снарядами или минами. Их достать проще — своровать с любого склада. Рискованно, но реально. Тол в чистом виде на фронте или в действующих частях ещё поискать надо. Он есть в виде начинки в гранатах, снарядах, минах — но с железной оболочкой. А это вес, поскольку снаряды ещё донести до моста надо.
Провод? Можно срезать телефонный со столбов. Но подрывная машинка или электродетонаторы? Они есть только у сапёров. Отпадает. Тогда бикфордов шнур и обычные детонаторы.
Саша стоял и просчитывал варианты — как и чем взорвать мост и где это «чем» найти?
— Так мы идём?
— Положи пулемёт, небось умаялся. Есть будем?
— Не откажусь.
— Открывай две банки трофейных консервов, сухари. Сделаем привал.
Сергей только рад был. Он прислонил пулемёт к берёзе, рядом поставил коробку с патронами. Из ранца, который снял Саша, достал консервы, сухарную сумку.
— Сержант, ты погляди, какие у немцев сухари!
У нас в армии сухари были только ржаные, а у немцев — только пшеничные, из белого хлеба, тоненько нарезанные. На сухари щедро положили содержимое консервных банок. В одной банке были сардины, в другой — тунец с овощами. Вполне вкусно и сытно, но лучше бы, конечно, с хлебом, а не с овощами.
— Ты чего надумал, старшой? Вижу — задумался.
— Мост покоя не даёт, взорвать хочу. И желательно — вместе с поездом.
— Дело! Только я — пас.
— Почему?
— Боюсь я всяких взрывающихся штучек, не ровён час — в руках сработают.
— Это я на себя беру. Думаю вот, где взрывчатку взять.
Саша решил взорвать мины или снаряды гранатой, только им верёвка длинная нужна, чтобы самому не пострадать. Схему закладки и подрыва он уже придумал, осталась «мелочь» — где-то найти взрывчатку и доставить её к мосту. Выход один — пошарить по району, в основном — по крупным сёлам, где могут стоять немецкие гарнизоны или располагаться склады.
— Вот что, Сергей. Сейчас мы разделимся. Пулемёт и коробку здесь оставь. Хочешь — иди вдоль железной дороги на восток, а я — на запад, хочешь — наоборот. Надо искать склады боеприпасов — мины, снаряды, бомбы. К вечеру возвращайся сюда. Всё понял?
— Понял, сержант. А как я узнаю, что это склад?
— Склады со снарядами или бомбами недалеко от железной дороги будут или от шоссе. Почти всегда в глухих местах, подальше от чужого глаза — да и для населения безопасней. Поскольку склады — вещь временная, то и капитальных строений не будет. Колючая проволока, внутри ящики, часовые по периметру. Если наткнёшься — понаблюдай, что привозят, только на глаза часовым не попадись, нельзя сейчас их потревожить, насторожить.
— Уяснил. Слушай, для обычного сержанта ты много знаешь. Ты не врёшь насчёт сержанта?
— Можешь называть меня полковником, не обижусь.
— Молод ты для полковника, и стать у тебя не та. У командира взгляд властный, голос командный.
— Хорошо, согласен на капитана.
Сергей только рукой махнул.
— Когда идти?
— Прямо сейчас. Ты — туда, я — в другую сторону.
Чувствовалось — не хотелось Сергею в одиночку уходить, привык в армии к отделению, к взводу. А для диверсанта действовать в одиночку — привычное дело, даже сподручней. Надеяться не на кого, и если ошибёшься, то сам пострадаешь, никого за собой не потянешь.
Саша шёл по лесу, но далеко от опушки не отходил, держал железную дорогу в виду. Прошёл грузовой поезд, гружённый боевой техникой. Под брезентом угадывались пушки, танки. Поезд тащили два паровоза — состав был тяжёлым. Саша посмотрел на него, как ребёнок на сорвавшуюся с крючка рыбу.
Он отошёл уже изрядно — за это время прошло три поезда, из них один пассажирский. Из окон вагонов выглядывали солдаты, они весело галдели. Вот бы его подорвать! Железо — пушки, танки — можно восстановить, новые сделать. А солдат и офицеров быстро не подготовишь, это самые чувствительные и болезненные для любой армии потери.
Едва он видел грунтовку, подходящую к железной дороге, переезд — уходил в сторону и смотрел, куда она идёт. Но ему не везло: дороги шли к сёлам. Летом накатать грунтовку просто: проехала колонна грузовиков, уничтожила траву — вот и колея.
К шести вечера он устал и вернулся назад. К сумеркам едва поспел. В ночи временную базу можно не найти, никаких опознавательных знаков не было. Одна зацепка — мост.
Сергей был уже на месте, улыбался довольно.
— Ты чего, Сергей, лыбишься? Неужели нашёл что-то интересное?
— Представь себе, нашёл. Склад немецкий, с бомбами.
Саша про себя позавидовал его удачливости.
— Завтра вместе пойдём, покажешь.
— Ноги гудят.
